"Фантастика 2025-43". Компиляция. Книги 1-33
Шрифт:
– Плохо, что не метко… Понимаешь, да? Со ста шагов я положу стрелу врагу в глаз! А здесь же… не знаю…
– Даже и не пытайся кудато попасть! – смеялся Герхард. – Мушкетеры бьют залпами. Вот это – сила! Мощь! Ураган! И часто даже один залп решает участь сражения. Да ты сам видел!
– Видел, да…
– А для прицельной стрельбы есть винтовальное ружье, там такие нарезы в стволе… Пуля закручивается и летит прямо. Только уж больно долго возиться заряжать! Да и сноровка нужна – не каждому такое ружье дается.
– Ага, ага – не отставал Оконсо. – А я вот еще вижу – все мушкеты разные. Один стреляет от кремня,
– Нуу… – ротный непритворно задумался. – Лично для меня лучше кремневый замок – меньше возни. Фитиль – более простой, да и дешевле… Колесцовый – слишком капризен, не дай Бог, грязь попадет…
– Фитиль, если дождь, погаснет, – осторожно заметил вождь.
– А в дождь вообще стрелять невозможно, с любым замком! Как и в сильный ветер. Затравочный порох отсыревает, да и ветром его может сдуть.
– И тогда как?
– Тогда копья, палаши, сабельки! Ну, арбалеты еще…
Вполуха прислушивающийся к разговору Бутурлин лишь ухмыльнулся. Жившие на побережье негры, в принципе, уже были давно и неплохо знакомы с огнестрельным оружием белых… вот только использовали его либо для хвастовства, либо для запугивания. Европейскую тактику местные воинства не принимали напрочь, потому как особого смысла в ней для себя не видели. Многочисленные межплеменные войны были, скорее, обычными разбойничьими набегами с целью захвата наибольшего количества пленных. Какие уж тут залпы! Раненыхто потом – куда? Разве что – людоедам.
– Разрешите доложить, господин капитан? – подбежал юнга. Исхудавший, растрепанный, он, тем не менее, держался молодцом.
Оглянувшись на державшихся чуть позади девчонок – двух негритянок и Марту – Никита Петрович махнул рукой:
– Докладывай.
– Показался баобаб, господин капитан! Прикажете разбивать бивуак?
– Да. Устроим привал на час. Простимся… и в путь!
– Есть, господин капитан!
Марта подошла ближе:
– Никита… Ой, прости – Николаус… У баобаба – развилка, я так понимаю?
– Да. Там мы расстанемся с Оконсо и его воинами, – оглянувшись, отрывисто пояснил Бутурлин. – Дальше у каждого – свой путь. Мы – на корабль, в гавань СанЖоржи. Ты ж с нами…
– Нет! – тряхнув головою, девушка упрямо набычилась. – Я ж говорила, забыл? У меня есть неотложные дела в племени. Ненадолго. Вы ведь не сразу отправитесь в путь?
– Ну, денекдругой еще постоим, – задумчиво протянул капитан. – Продать пленников, коечто купить… Но, вообщето, тянуть с отплытием я вряд ли буду.
– Двух дней мне вполне хватит! – юная авантюристка вновь тряхнула головою. – Тем более, Ква собралась составить мне компанию. Еще разок повидать родных. Если ты, правда, ее отпустишь… Мы пойдем с Оконсо… А на обратный путь он даст в провожатые своих воинов. Хотя, можно и без них – людоеды разгромлены!
Девушка неприязненно покосилась на пленников:
– Ух, псы премерзкие! Как и не подавятся? А с виду – такие же, как и все негры.
Действительно, взятые в плен «леопарды» – молодые и даже совсем еще юные парни – без леопардовых
шкур и устрашающей раскраски ничем не отличались от воинов Оконсо. Держались они, понятно, угрюмо, но особо не раскисали – жизнь воина полна превратностей, сегодня ты победил, завтра – тебя.– К слову, спасибо за колет, – сняв безрукавку, девушка вернула ее хозяину. – Согрелась. Да и не от холода вовсе меня трясло. Знаешь, последний раз мне было так страшно лишь там, в Нарве. Когда меня вели на костер! Не убежала бы – сожгли… А тут – чуть не съели! Не знаю даже, что и хуже. Хоть в Нарве были добропорядочные христиане, а тут – людоедыязычники. Однако же, скажу так – и те, и другие друг друга стоят… Шшайзе!
Марта споткнулась, зацепившись о какойто корень, так что было непонятно, к чему относится ругательство – к этому вот корню или всетаки к нехорошим людям?
– Ах ты ж… – Никита Петрович вовремя подхватил девушку на руки. В душе его вдруг всколыхнулось то самое чувство, что некогда окутывало его в Риге и, вообще, в Ливонии… при одном взгляде на эту юную худенькую красотку! Ах, что за очи! Что за трепетные ресницы, губки, локоны…
– Под ноги смотри… – опустив девушку наземь, улыбнулся Бутурлин.
Томно прищурившись, Марта облизала губы:
– А что ты так сморишь? Знаешь, я так рада, так рада, что ты… что тебя встретила… Надо же – в Африке! Это ведь чудо! Чудо ведь… Я так хочу обнять тебя прямо сейчас, Никита… И чтоб ты… чтоб мы… Но, боюсь, что все эти люди… Я понимаю! Но еле сдерживаюсь!
Она действительно еле сдержалась, чтобы не разрыдаться – и, похоже, охватившее ее чувство было искренним…
– Я тоже хочу обнять тебя, Марта! – шепотом молвил Никита Петрович. – Да, это чудо – то, что мы встретились. И я больше не хочу потерять тебя! Никогда… А ты опять хочешь уйти…
– Пойми, мне надо!
Потупив взор, Марта покусала губы…
– Но я быстро… Оконсо – славный парень, я давно знаю его. А Ква – очень добрая девушка. Добрая и сообразительная. Я рада, что у тебя такая служанка! Служанка… Помнишь, в Риге? Я тогда была у тебя… Опять ты так смотришь! Чтото хочешь сказать?
– Тебе очень идет мужское платье…
– Я знаю… А под сорочкой у меня ничего нет! Кстати, спасибо еще и за туфли!
Туфли – вернее сказать, опорки из свиной кожи, стягивающиеся веревочкой на щиколотках – нашлись у запасливого Ланца. В такой обуви хорошо ходить по палубе корабля, а вот по лесным тропкам – не оченьто. Но, все же – не босиком!
Чулок у Марты тоже не имелось, одни короткие мужские штаны… Зато поверх грязной сорочки – кожаная перевязь с широкой абордажной саблей и пистолетом, а вместо шляпы – широкая узорчатая лента, найденная в деревне людоедов – трофей.
Никита Петрович знал Марту достаточно хорошо, чтобы понимать – эта упрямая девчонка ни за что не отступится от задуманного, так что отговаривать бесполезно. Отправиться с нею за компанию Бутурлин не мог – все же он капитан, ответственный и за корабль, и за команду. Тем более, «герр Николаус ван Хеллен» являлся вторым официальным лицом новой Датской Гвинеи, и его визит к «славному королю Аганге» носил бы соответствующий характер, что могло быть весьма превратно истолковано всеми другими европейскими миссиями. Вплоть до войны! Что ж, приходилось быть дипломатом.