"Фантастика 2025-58". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
С ходу решил ещё одну проблему — запустил на праздничные мероприятия Томский пехотный полк. Как полк то было одно название, полный батальон расквартирован в Томске, три отдельные роты «рассыпаны» по золотым приискам. Но всё же полк — престижа губернского ради и в ознаменование заслуг томичей, изрядные суммы жертвовавших и даже военный пароход ТОМСК, «матку» геройских минных катеров, Отечеству подаривших.
— Господин губернатор, так решим, раз Александр Константинович здесь проведет ближайшие пять лет, коль даст Бог, ничего не случится со мной, чтоб цесаревич спешно летел в Петербург (при этих словах Морозов мелко и часто закрестился) так и быть ему шефом Томского пехотного полка. Завтра же Указ подпишу!
Расчувствовавшийся
Также Петров рассказал, что томичи удивительно спокойно без понуканий принесли и сдали в специально выстроенное хранилище всё огнестрельное и даже (это уже по собственной инициативе) холодное оружие на время визита в город императора. Никаких криков о тирании и нарушении свобод не случилось, тем более в городском правлении всё подробно расписали и довели до каждого домохозяйства. Хочешь в тайгу выехать — забираешь оружие и в сопровождении жандарма пересекаешь охранную городскую линию, на которой круглосуточно бдят гвардейцы. Уж на что студенты гонористый народец(хуже поляков, ваше величество) и те утащили револьверы в хранилище в пару дней. Ну и от преступников Томск перед визитом царским, само собой почистили, обыватели не нарадуются.
В Томске по лету темнеет поздно, что в этой, что в той реальностях и праздничного фейерверка ждать пришлось долго. Супруга успела сменить наряд, сдать «младших» на попечение нянек и приготовилась блистать и сводить с ума здешнее общество. Когда над Томью бахнули разрывы и небо озарилось первыми красочными сполохами, народ так заревел в приступе энтузиазма, что подумалось даже о сибирской Ходынке. Но всё обошлось, сибиряки показали себя радушными хозяевами и воспитанными людьми. Императрица в Благотворительном Собрании перезнакомилась с дамами из Енисейска, Ачинска, Красноярска, Иркутска и дала обещание посетить их славные города, за исключением, конечно, Иркутска — на Байкал позже приедем, как только железную дорогу проложат до чудо-озера. Ай да Сандра, до чего хитра, чертовка. Ни в какую не хочет меня одного оставлять. Всё потому, что дошли до неё сплетни о Монике. Даже фотографии госпожи Мезенцевой в газете государыня внимательно изучила, устроив царственному супругу небольшой, но неприятный допрос.
Пришлось врать. Нагло врать и подло. Да, было пару раз с той мексиканкой. Ладно, пять, десять. Но детей общих не было. Про бастарда вообще враки, распускаемые врагами России, тем более это легко по срокам проверяется.
Почему бросил такую красотку? Да потому что она алчная стерва — ради денег отдавалась и всё просила и просила золота и драгоценностей. Вот тут, конечно, враньё от первой и до последней буквы. Шпилились с Моникой мы по большой и страстной любви, а от денег девчонка отказывалась, пришлось тысячу червонцев едва ли не насильно всучить при расставании. Как она тогда сказанула: «Я всё равно выйду замуж за русского офицера и стану знатной дамой»! Эх, попал ты, Андрей Дмитриевич, под каблук к темпераментной чертовке. Служи теперь губернатором Русского Орегона, поднимай тамошнее сельское хозяйство.
Супруге же ответствовал строго: мало ли что у мужчины было ДО встречи с единственной, небесами дарованной? Та отстала, но теперь сопровождать готова хоть в полёт на воздушном шаре.
— Хорошо, дорогая, как скажешь. Посетим с тобой и Ачинск, столицу славного чулымского края и Красноярск
и Енисейск.— Константин, мне рассказали, что окрестности Ачинска столь красивы, что ты плакал, впервые их увидев.
— Да любимая, Ачинск красив невероятно…
Глава 22
Сибирский вояж императора осложнил работу администрации в заокеанских губерниях. И раньше новости из Петербурга приходили по тонкой, ненадёжной нитке кабеля телеграфной трансатлантической линии, в любой момент могущей выйти из строя, а потому дублировавшейся четырьмя скоростными клиперами «почтовиками», ждущими своего часа в Кронштадте и Галвестоне. А уже как второй месяц Санкт-Петербург сам получал весточки от самодержца из «глубины сибирских руд», благо в России телеграф работал как часы. Но можно и диверсию свершить, — к каждому столбу часового не приставишь!
По яркому и образному выражению короля польского Александра Первого, управление великой империей «повисло на сопле линии телеграфа»…
В Константинополе-Тихоокеанском совещания у наместника проходили едва ли не каждодневно, ворох проблем «вдруг» свалившийся на небольшой штат чиновников по окончании боевых действий, не давал отдохнуть даже в воскресенье. Работали и в Великие праздники и в двунадесятые…
Надо принять и обиходить сотни и тысячи переселенцев, организовать их переправку из Техаса в Русскую Калифорнию, провести демобилизацию отвоевавших частей и определить ветеранам достойные участки для поселения. А сокращение батальонов Русского Добровольческого Корпуса и опять-таки — обустройство людей, ветеранов-добровольцев, а по сути авантюристов и разгильдяев, рванувших через океан повоевать и погибнуть геройски, та ещё задачка!
Хорошо, что военной частью занимается Генерального Штаба генерал-майор князь Николай Николаевич Репнин, успевший принять участие в войне с САСШ, пусть и на завершающем этапе. Молодой аристократ «постажировался» у Турчанинова и завершил войну на Миссисипи, уведя русские части в Техас. Отзывы о «новеньком» были крайне благоприятные, тем более протежировал князя сам государь, потому и назначил Репнина наместник Образцов своим заместителем и командующим вооружёнными силами заокеанских губерний. Родовитый генштабист оказался добрым знакомцем Кустова по визиту Ефима в Петербург, а с Мезенцевым так вообще — дальняя родня. Так что за губернские ополчения можно не волноваться — полки, ужатые в мирное время до батальонов, в должной готовности содержатся и пребывают в постоянном контакте с Главным Штабом армии Русской Америки.
— Господа, — Репнин академически, с указкой в руках, объяснял присутствующим особенности «военно-политического момента», — в настоящее время опасность развязывания САСШ военных действий против наших губерний, крайне невелика. Несмотря на некоторое напряжение и поиски разведчиков янки, вокруг позиций корпуса его высокопревосходительства Николая Гавриловича Турчанинова, Север не располагает силами, способными выдавить корпус из места его постоянной дислокации.
— Чего там забыли, не пойму, — подал голос губернатор Русского Вашингтона, — пустыня и солончаки. К нам на поселение половину тех молодцов и через пять лет британцы обзавидовались бы, глядя через границу на русские города.
— Ефим Фомич, то личное решение государя, держать у Большого Солёного озера передовые части.
— Да ясно то. Мы ж не против. Но сам посуди, Николай Николаич, досадно столько народу под ружьём держать.
— Ничего не поделаешь, военная необходимость.
— Там военная необходимость, с Техасом необходимость. Николай Николаич, скажи прямо — воевать будем и с кем, или мирная жизнь наступила!
— Ваше превосходительство, — протитуловал Репнин Кустова, — выстраивать взаимоотношения с Техасом, когда не закончился процесс цивилизованного «развода» штата с Конфедерацией, крайне рискованно. Не хватало ещё и с Югом рассориться.