"Фантастика 2025-69". Компиляция. Книги 1-18
Шрифт:
И в этот раз рядом обитало только одно существо, способное на подобное. Иссушающая жизнь, Захарен-Либн на языке мастеров смерти. Моё собственное творение, поднятой по нестандартному ритуалу, застывшая в вечности охотница, чьё немертвое бытие я скрепил кровью из собственного сердца. Я узнал бы её из тысячи тварей.
Я неспешно поднялся, накинул на себя походную королевскую робу, и аккуратно, стремясь не намочить одежду, вышел из-под водопада.
Мелайя стояла недалеко от выхода, и в утреннем сумраке её бледное лицо на первый взгляд казалось высеченным из камня. Но я давно знал девушку и легко опознал там печаль.
— Хандришь? — приобнял я её сзади.
Охотница мягко вывернулась из моих объятий, печально посмотрев на меня.
—
— Знаю. — не стал отпираться я.
— И это не мешает тебе кувыркаться с моей подругой, даже не обращая на меня внимания. — скрестила руки на груди иссушающая жизнь.
— Сердцу не прикажешь. — развёл руками я. — Такой уж я человек. И потом… Ты же наверняка помнишь, что я обещал тебе. Отнюдь не любовь.
— Я помню. — серьёзно кивнула Мелайя. — А ты?
— Я обещал тебе величие. — приподнял бровь я. — Разве трех королевств недостаточно?
— Более чем достаточно. — опустила голову и отвела глаза девушка.
Мелайя шумно вдохнула, имитируя дыхание, а затем, вцепилась себе в голову руками и слегка покачнулась туда-сюда. Откинув волосы назад, она протяжно выдохнула, словно сдувшись, и опустилась на каменный уступ рядом с водопадом. И подняла на меня жалобный взгляд.
— Нет, не подумай, я всё понимаю. — тихо сказал она. — Полагаю, из мёртвого тела любовница ненамного лучше, чем бревно с дыркой. Может, я бы смогла обмануть какого-то простака, который живой девушки в жизни в руках не держал, но никак не повелителя смерти. В действительности я всего лишь твоя служанка, и не имею никаких прав что-то требовать. Просто… Не отсылай меня куда-то далеко, ладно?
Девушка смотрела на меня взглядом побитого котёнка, но если быть честным перед самим собой, мне было плевать. Однако… Никогда не стоит пренебрегать тем, чтобы укрепить чью-то верность.
Я вздохнул, опускаясь на уступ рядом, и мягко обнял охотницу, прижимая её к себе.
— Есть две вещи, которые я никогда не забываю. — прошептал я ей. — Это верность и предательство, как две стороны одной монеты. Ты моя, и я никому тебя не отдам. Никогда. Даже не надейся.
Девушка положила мне голову на плечо, прижимаясь покрепче. А затем тихо спросила:
— Могу я задать вопрос, на который ты, возможно, не захочешь отвечать?
— Удиви меня. — усмехнулся я.
— Почему пропали наши клятвы жизни? — пронзительно посмотрела на меня Мелайя.
Я на миг замер, с внезапной ясностью осознав, что сидящая рядом вампирша напряжена, как струна, готовая мгновенно убить меня. А затем тихо рассмеялся, резко расслабившись.
— Это случилось довольно давно, и ты спрашиваешь только сейчас? — хмыкнул я.
— Мы всё это заметили, но так и не пришли к выводу, подмена это или ты просто провёл на себе какой-то эксперимент. — серьёзно ответила девушка. — Фия даже ездила в Ганатру спрашивать об этом северных здоровяков. — Вроде бы ты это ты… Но я всё решила проверить, потому что в самом деле теряюсь в догадках. Иногда мне кажется, что между нами осталась какая-то связь, но затем она ускользает, словно лист на ветру.
Я немного помолчал, раздумывая, что сказать на этот счёт. На самом деле, достоверно знали о моём бессмертии на текущий момент очень немногие. Улос и один его учеников, что выжил при ритуале: да и всё на этом, пожалуй. Вопрос доверия… А ведь я сознательно отказался от контуров подчинения, поднимая Мелайю из мёртвых.
Быть может, в иных обстоятельствах я бы не ответил ничего. Но сегодня я был бессмертен. И потому не боялся ничего.
— Я сменил тело. — тихо ответил я девушке. — Клятвы жизни чаще всего завязаны на жизненную энергетику живого человека. Можно сказать, я умер и восстал из мёртвых. Духовная связь с гигантами сохранилась, но вот остальные клятвы слетели. Хорошо ещё, связь с армией и гвардейцами завязана на королевские регалии. В ином случае могли бы возникнуть проблемы.
Глаза охотницы расширились, став огромными.
—
Не буду спрашивать, как тебе такое удалось… Я давно знаю, что ты способен на невозможное. — покачала головой она. — Но ты уверен, что это было необходимо?— Вне всяких сомнений. — ответил я. — Теперь я сильнее, чем когда-либо был.
— Сильнее, чем тогда, на пляже? — негромко переспросила она. — Сколько же силы тебе надо? И насколько ты силён теперь?
— Я уже говорил тебе раньше. Силы и власти никогда не будет достаточно. — жёстко ответил я. — Если однажды ты решишь, что тебе хватит того или другого, однажды это приведёт тебя к падению. Что же до того, насколько я силён сейчас… Сложно сказать. Иногда мне кажется, что я могу разорвать на части целое королевство.
— Надеюсь, до этого не дойдёт. — с лёгкой нервозностью поёжилась девушка.
А ведь она мертва. А значит, не испытывает чувства холода. Я опустил взгляд на собственные руки, задумавшись. Мелайя задала хороший вопрос: насколько же я силён на самом деле?
Искусство смерти учит своего адепта всегда алкать силы. Смерть не рождается сама по себе, не берётся из ниоткуда. Опытный маг смерти родом с Тиала, пожалуй, мог бы черпать силы из собственной души, подобно местным стихийным, но я был лишён такой привилегии и по сей день, вынужденный в течение многих месяцев тайно собирать силы по крупицам. Людей королевств хоронили в огне, отнюдь не оставляя кладбищ, которые в теории могли бы выступать своеобразными аккумуляторами. Я искал жертвы, и был успешен в этом, но зачастую после боя, и ещё чаще — после хорошей тренировки, мне приходилось искать способ пополнить силы вновь и вновь, ища любые места, где рядом была смерть. И пускай в любом городе можно найти бойню, а мелкие животные умирают постоянно — этого всегда было мало.
Прошло очень много времени с тех пор, как я ощущал избыток силы. Пожалуй, случай с Дерейским Крикуном на самом деле был последним разом, когда всплеск смерти от убитой твари был достаточно велик, что я не смог переварить его полностью.
Но тогда я даже не был мастером. С того времени прошли годы. Я убивал вновь и вновь, узнавал могущественные проклятья и изобретал новые, провёл сотни и тысячи ритуалов, принёс в жертву множество людей…
Мне часто доводилось ощущать слабость и недостаток силы за эти годы, создавая могучие проклятья и проводя чудовищно затратные ритуалы. Но вот избыток? Нет, я стал достаточно хорош, чтобы всегда знать, куда его потратить, и со временем избыток силы возникал всё реже и реже. Быть может, схватка на пляже диких земель поставила меня на грань, но не потому, что я не мог принять больше силы смерти в собственной душе, а потому, что тело банально не выдерживало пропущенной через него мощи.
Но сегодня эта проблема отпала. Теперь я был бессмертен.
Я смотрел на свои руки, чистые, полностью здоровые, совсем не несущие в себе следов искусства смерти. Я мог сжечь их в едином мощном порыве смерти, а затем собрать из праха вновь, столько раз, сколько хотел.
Искусство смерти часто требовало энергии жертв, но теперь у меня была одна бесконечная жертва, которую я мог воскрешать вновь и вновь: я сам. И жажда силы, сопровождавшая меня всю дорогу на пути к могуществу, словно бы отступила.
Сложно сказать, сколько именно силы даёт принесение в жертву самого себя. У меня не было таблиц и чисел, лишь собственные чувства и практика. Но одно я знал наверняка: все излишки скапливались в моей собственной душе. Это была въевшаяся, уже почти неосознаваемая привычка втягивать в себя силу. Всегда, постоянно, потому что её никогда не бывает достаточно.
Я не чувствовал никаких проблем, связанных с этим. Проклятья сплетались легко и изящно, нежить восставал без напряжений, раны плоти закрывались в считаные мгновения, а тяжелейшие ранее ритуалы проходили без каких-либо проблем. Душа неуничтожима, поэтому за себя я не волновался, и всё же, вопрос был хороший. Как много силы я на самом деле могу накопить?