"Фантастика 2025-78". Компиляция. Книги 1-15

Отреагировать Ричард даже не успел — гостиную Роман покинул весьма стремительно, не давая ему возможности молвить ни слова. Мужчина недовольно фыркнул и, потерев больное плечо, без особого энтузиазма все-таки вновь приземлился на оставленный им стул.

— Что еще за вопросы? — вопросительный взгляд его уперся в Татьяну и Эрика, как людей, хотя бы в теории могущих предугадать поступки юного виконта. Ответил, правда, на его вопрос почему-то Винсент, пробудившийся от собственных размышлений.

— Как знать. Роман — человек непредсказуемый… Ричард, — он серьезно глянул на оборотня, покосился на Дэйва и глубоко вздохнул, — Как ты собираешься доставить его к Тьери?

— На своей спине, разумеется! — оборотень негромко фыркнул, всем видом показывая, что вопрос смысла категорически лишен, ибо ответ на него очевиден. Хранитель памяти только покачал головой и, быстро глянув на графа и его супругу, передал эстафетную палочку им.

— Но у тебя болит плечо, — подала голос Татьяна, глядя то на одного из потенциальных путников, то на другого, — А Дэйв, хоть и худ, но вряд ли совсем уж легок.

— К тому же, теперь всегда есть опасность встретить Чеслава, — подхватил Эрик, хмурясь, — Если ты будешь один…

Дэйв, чья персона, в некотором роде, столь беззастенчиво и нагло обсуждалась, с небольшим трудом выпрямился, грозно сдвигая брови.

— Он… Мы будем вдвоем! Один раз я повредил руку этому рыжему, сделаю это и вновь, причем с большим удовольствием!

— Если появится рыжий, — усмехнулся явно гордый своим верным другом Лэрд, — Руку ему я поврежу сам.

Послышался топот — в гостиную, с грацией небольшого слоника, возвращался Роман. Прошло несколько мгновений — и он уже влетел в гостиную, нежно обнимая и прижимая к груди какие-то старые книги, а в руке держащий газету или две. Дверь, вне всякого сомнения, распахнутая самым, что ни на есть, некультурным пинком, стукнулась о стену и, слабо, печально поскрипывая, закачалась на петлях.

Ричард, окинув подозрительным взглядом принесенную племянником литературу, нахмурился.

— Надеюсь, ты не раскопал где-то в анналах истории мои стихи? Я как-то не готов выносить их на суд высокого общества.

Роман, чрезвычайно заинтригованный, склонил голову набок, аккуратно опуская газеты и книги на стол.

— Ты пишешь стихи? Надо будет обязательно покопаться в сборниках, мне было бы любопытно прочесть их. Но сейчас речь, увы, о событиях значительно более печальных, господин баронет… кстати, а ты все еще баронет? От титула не отказался?

— Насколько помню, этого не делал, — хмыкнул оборотень и, вздохнув, элегически протянул, — Баронет Ричард Лэрд… это лучше, чем Ренард Ламберт или хуже?

— А вот это уже зависит от твоего поведения, дорогой дядюшка, — голос виконта стал елейным, и он, недолго думая, решительным жестом сунул под нос собеседнику одну из газет. Ричард рефлекторно отшатнулся, однако, почти сразу заметил искомую статью и, быстро пробежав ее глазами, кривовато ухмыльнулся.

— Значит, вот какого рода у тебя вопросы, Роман… И какого же ответа ты ждешь от меня? Сожаления о трупе, обнаруженном в камере?

Юноша пытливо прищурился.

— А ты сожалеешь? Об этом или о том, другом, про которого написано в следующей газете?

Ричард ненадолго задумался, искренне разыскивая в недрах своей души хоть какое-то сожаление, затем неуверенно пожал плечами.

— Трудно сказать. Те годы были… нелегкими для меня, я не вел жизнь праведника. На моем счету не одна отнятая жизнь и, увы, среди них встречались и действительно невинные люди… Но все это произошло слишком давно, чтобы я мог до сих пор испытывать сожаление, так что… — он виновато вздохнул и развел руки в стороны, — Я прошу прощения, что оказался не таким уж замечательным дядюшкой, но в будущем, быть может, сумею исправиться. Ну, а сейчас, если вопросы завершены, я, пожалуй, все-таки поведу Дэйва к доктору Тьери.

— Если это попытка загладить вину за полисмена… — ухмыльнулся Винсент и, покосившись на Дэйва, вздохнул, — То она принята. Ты уверен, что сможешь довести его? Путь неблизкий…

Оборотень окинул раненого парня оценивающим взглядом и уверенно кивнул.

— Убежден. Прочие разговоры, с вашего позволения, мы продолжим позже…

* * *

Роман, проводив взглядом покидающих замок Ричарда и поддерживаемого им хранителя памяти, вздохнул, облокачиваясь на стол. Лицо его было непривычно серьезно и даже мрачно.

— Чеслав, выходит, тоже нам родственник? — он быстро глянул на Винсента, затем перевел взгляд на брата и Татьяну, — Если он родня Рику, а тот нам дядя…

Эрик сумрачно кивнул.

— Я тоже думал об этом, и предпочитаю более не задумываться. Не понимаю, почему половина наших родственников так стремиться стереть нас с лица земли!

— Этот-то не на вас покушается, — подал голос Винсент, — Его претензии полностью направлены на Рене, как он называет Ричарда по старой памяти. И я не понимаю, почему он так злиться на него, что, в сущности, Ренард ему сделал? Ничего!

— Да, не считая того, что пробил череп кинжалом, — Татьяна негромко фыркнула и, откинувшись на спинку стула, всплеснула руками, — Но ведь он выжил! И мне кажется, зол он не из-за этого пресловутого кинжала, который… — она перевела взгляд с одного из своих собеседников и спутников на другого, — Вы думаете, это действительно он дал кинжал Виктору?

Роман, с интересом внимающий беседе, негромко хмыкнул.

— Я думаю, что рыжий бесится потому, что Рене разгадал его игру. И я бы не сказал, чтобы эта его игра хоть немного смахивала на шахматы. Это скорее карты, покер — сплошной блеф!

— Он игрок в принципе, — девушка пожала плечами, — В карты Ричард с ним тоже играл, мы же рассказывали.

— Не спорю, не спорю… — Роман потер подбородок и осуждающе качнул головой, — Что же у нас за семейка-то такая! Один дядя маг, другой оборотень, да к тому же еще и со склонностью к азартным играм, ну, а рыжий… я даже не знаю, дядя ли он нам.

— Будем считать, что нет, — Эрик тонко усмехнулся и, подперев щеку кулаком, задумчиво продолжил, — Сдается мне, что Чеслав мог и солгать Ренарду, знакомясь с ним. А Рене в те годы был весьма простодушен, верил всему, что ему говорили, поэтому обмануть его этому мерзавцу труда не составило. Но Ричард хороший человек, — граф немного выпрямился в кресле, сдвигая брови, — Это известно всем нам, он благороден, честен, смел, вопреки обвинениям Чеслава, и я, клянусь, горд называть его дядей.

— Ага, а в восемнадцатом веке-то как к нему относился? — виконт фыркнул и, ухмыляясь, откинулся на спинку стула, скрещивая руки на груди и упираясь ногой в столешницу, — Помню-помню, как ты был возмущен, когда узнал, что на какой-то бал был приглашен и Ренард!

Блондин безмятежно пожал плечами, всем видом показывая, что прошлое должно остаться в прошлом.

— Тогда он был с Альбертом и, должно быть, я подспудно ощущал это. Он был мне неприятен, это правда, даже не взирая на то, что со мною был всегда очень вежлив и корректен. Отец говорил… — молодой человек неожиданно поник и, вздохнув, умолк. Взгляды всех, взгляды непонимающие, обеспокоенные и изумленные обратились к нему.