"Фантастика 2025-78". Компиляция. Книги 1-15
Шрифт:
Баронет пошатнулся. Наверное, даже выстрел в упор не был бы для него сейчас столь болезнен, как эти слова, слова, подтвердившие его собственные мысли, терзавшие его на протяжении последней тысячи лет. Мужчина отступил и, бледнея на глазах, упрямо замотал головой.
— Нет… нет, не правда, я не… не убивал… Нет, нет, я не убивал его, я не убивал Вика!.. — он сделал еще шаг назад и, оступившись, вновь упал в снег, вцепляясь одной рукой в собственные волосы. Второй он, не взирая на браваду, мог двигать с трудом.
Чеслав наблюдал за несчастным человеком, не могущим сдержать горечь и боль, так и рвущиеся наружу, со спокойным презрительным
— Ты. Его. Убил, — медленно и размеренно повторил он, скрещивая руки на груди, так, что пистолет, зажатый в одной из них, теперь смотрел дулом куда-то в сторону, — Именно ты толкнул Ана, а вместе с ним и своего любимого друга, этого глупого графа. Ты столкнул их обоих в пруд, зная, видя, что Виктор чересчур слаб, чтобы выбраться на берег. Правда, злобу твою это не утолило, посему ты предпочел выместить ее и на мне.
— Замолчи, замолчи! — в голосе Ренарда зазвучала нескрываемая мольба, — Заткнись, я не хочу слушать тебя, это безумие!
— Правда часто кажется безумной, Рене, — рыжий пожал плечами и неожиданно присел на корточки, расслабленно чертя дулом пистолета по снегу, но глядя при этом исключительно на собеседника, глядя с почти искренним сочувствием, — Ты хотел знать, как все было в действительности, придумывал какие-то истории, воображал меня самым ужасным злодеем… Хочешь, я расскажу тебе, как все было на самом деле?
Баронет нервно дернул щекой и опустил голову, что при достаточной доле воображения можно было истолковать и как отрицательный жест, и как согласие. Чеслав предпочел избрать второй вариант и, продолжая сидеть на корточках, подпер щеку рукой, с интересом вычерчивая что-то на снегу.
— Тебе известно, что я знал — ты видел смерть этого никчемного мага, — говорил он спокойно и размеренно, как будто пересказывая какой-то фильм, а не свое собственное прошлое, — Я заметил твоего коня тогда перед его избушкой, слышал шорох под окном… Меня не удивило, что ты начал избегать меня после этого, Рене. Ты всегда был трусом, всегда старался избегать любых проблем и неприятностей, держаться как можно дальше от них, надеясь, что все разрешится само собою. Я не пытался навязывать тебе свое общество, полагая, что времени у нас с тобою теперь предостаточно, а уж за вечность-то мы точно успеем объясниться, да и страх твой уйдет… Я находился в домишке Рейнира, искал кое-что в его бумагах, когда туда неожиданно заявился де Нормонд. Я не знал причин, побудивших его искать встречи с таким человеком, каким был Рейнир, поэтому принял его облик, чтобы выяснить, что же может быть нужно Виктору от того, кто проклял его род. Знаешь ли ты, о чем он спросил меня? — Чеслав замолчал, переводя на собеседника сочувствующий вопросительный взгляд.
Ответа не последовало.
Рене сидел на снегу, похоже, совершенно не ощущая его холода и, опустив руки, смотрел на них застывшим взглядом. Рыжий слегка вздохнул и виновато пожал плечами.
— Он спросил, действительно ли серебро способно убить оборотня, — продолжил он, и голос его прозвучал жестко.
Ренард медленно поднял взгляд. На губах его застыла странная, непонятная улыбка, изумившая, похоже, даже его собеседника.
— Ты подтвердил это, — голос его прозвучал хрипло и несколько приглушенно. Его собеседник хмыкнул.
— Об этом известно всем, Рене, если бы я попытался скрыть от Виктора столь очевидный факт, он бы что-то заподозрил. Тем не менее, напрямую отвечать ему я не стал, просто
спросил, кого таким образом он хочет лишить жизни. Он выхватил кинжал и выкрикнул твое имя, очевидно, посчитав мои слова подтверждением своих надежд. Потом он говорил какую-то чушь, твердил, что всегда подозревал в тебе нечисть, всегда думал, что ты не можешь быть обычным человеком, и что наверняка в его несчастьях повинен лишь ты… Он бросился к двери, а я не мог допустить, чтобы он навредил тебе, Ренард. Ан помог мне…— Ты так складно говоришь, — Ламберт немного склонил голову набок, сверля рассказчика тяжелым взглядом, — Все так правильно и понятно, все очень правдиво, да… Вот только я не верю тебе, Чес, не верю ни единому твоему слову. И знаешь, почему? Потому что ты прав, да, я видел, как ты убил Рейнира! Но кроме этого я еще слышал твой разговор с несчастным стариком, и знаю, кто проклял род де Нормонд, кто проклял семью моего бедного друга, из-за кого он едва не сошел с ума! Если он и хотел в действительности убить меня, то причиной этому все равно был ты и только ты. И то, что ты обманул меня, прикинувшись им…
— Если бы ты увидел меня в избушке мага, мог бы обвинить в том, что я что-то сделал с графом! — Чеслав резким движением поднялся с корточек, глядя на собеседника сверху вниз, — Я отвел тебя подальше, я хотел объяснить тебе все, я хотел, чтобы ты понял…
Улыбка, играющая на губах Ренарда, стала снисходительной, обретая нескрываемый оттенок насмешки.
— Ты запутался в собственной паутине лжи, Чеслав, — он хмыкнул и, коснувшись плеча, прибавил, говоря на порядок тише, — И я все равно не верю, что Вик причинил бы мне вред. Он не был способен на такое, он не мог!..
— Довольно, — рыжий, вероятно, и в самом деле запутавшийся среди собственных фантазий, утомившийся рассказывать сказки, нахмурился, медленно поднимая пистолет, — Я надеялся, что прошедшие годы сделали тебе умнее, Рене. Я ошибся. Жаль.
— Ты ошибся, думая, что я так глуп, что поверю в твои сказки, Чес, — оборотень усмехнулся и, вновь расправив плечи, мрачно улыбнулся, — Стреляй. Клянусь, в следующий раз я найду способ остановить тебя навсегда.
— Следующего раза не будет, Рене, — голос Чеслава прозвучал отстраненно, безразлично, но, как ни странно, с грустными нотками в нем, — Надеюсь, моя пуля выбьет из тебя привычку звать меня так… Прощай.
Прогремел выстрел. Баронет Ламберт, шатнувшись, упал назад, на снег, пачкая его кровью.
Противник его, окинув тело жертвы последним взглядом, развернулся и, не оглядываясь, быстро зашагал прочь.
Наблюдатели, ожидающие изменения реальности, начали недоуменно переглядываться, силясь понять, почему этого не происходит и беспокоясь, не случилось ли чего с приведшим их сюда хранителем памяти.
Дэйв стоял, чуть приподняв подбородок и, замерев по стойке смирно, напряженно смотрел в спину удаляющемуся оборотню.
Тот шел, шагая резко и быстро, не пытаясь вновь изменять облик, шел, полностью погруженный в свои мысли. Впереди смутно замаячила темная фигура, пошатывающаяся из стороны в сторону, фигура, без сомнения, сильно пьяного человека.
Через несколько шагов оборотень повстречался с ним, и неизвестный, пошатнувшись, слегка зацепил его плечом. Смутно пробормотал что-то, не то извиняясь, не то ругаясь на мешающего ему пройти человека и, едва не упав в снег, глупо рассмеялся, продолжая свой путь.