"Фантастика 2025-78". Компиляция. Книги 1-15
Шрифт:
— Отличное воспитание, ничего не скажешь, — Роман, ухмыляясь, скрестил руки на груди, насмешливо созерцая названного дядюшку, — Сыпать угрозами, запугивать ребенка и все в отчаянной надежде привить ему благородные манеры! Да, дядя, по такому воспитателю, как ты, просто детский сад плачет.
— Но как же Ричард? — Татьяна, сама не выдержавшая дальнейшей беседы на темы довольно отвлеченные и невнятные, немного выглянула из-за спины мужа, бросая взгляд на клетку с оборотнем, — Чем он опять провинился перед тобой, что ты заточил его в клетку?
Ричард, словно услышав ее слова, а может быть, и в самом деле разобрав их, с определенным трудом шевельнулся и глухо зарычал.
Альберт медленно поднял руку и, как бы раздумывая над ответом на вопрос дочери, на несколько мгновений приложил указательный палец к губам.
— Ах, да… верно, — пробормотал он и, широко ухмыльнувшись, одобрительно кивнул девушке, — Благодарю за напоминание, моя милая. Я увлекся нашей беседой и немного забылся… — он повернулся и, подойдя к клетке, внезапно просунул руку между ее прутьями и очень фамильярно, небрежно потрепал оборотня по голове, как треплют приблудившегося пса, — Я никогда и никого не наказываю просто так, должен сказать тебе, моя девочка, я всегда придерживаюсь справедливых мотивов… Ричард — предатель. Он предал меня, предавал не единожды, а прощение предателей, как сказал однажды Луи, — это самая большая ошибка.
Молодой маг, чьи слова Альберт вдруг решил вспомнить, помрачнел. Правая рука его как-то машинально скользнула в карман, и наружу появилась уже сжимающей излюбленное резиновое колечко — способ немного отвлечься от испытываемой ярости.
— Тогда обстоятельства были другими, — тихо вымолвил он, не глядя ни на кого из своих друзей, не сводя взгляда с Ричарда, своего родного дяди, находящегося в плену у того, кто родным не являлся.
— Нет, Луи, обстоятельства остались прежними, — мужчина широко улыбнулся и, жизнерадостно подмигнув, неспешно вытащил руку из клетки, убирая ее с головы оборотня. Тот, с видимым трудом дернув подбородком, выразительно клацнул зубами.
Альберт негромко рассмеялся.
— Дикий пес, мне придется приложить немало усилий, чтобы вернуть твою преданность… Я даже думаю — а нужна ли она мне теперь? — глаза мага чуть сузились, рука, только что трепавшая Ричарда по голове, взмыла в воздух и столь же резко опустилась. Прутья решетки внезапно заалели, мгновенно раскалившись, едва ли не вспыхивая пламенем; жар, идущий от них, на миг коснулся лиц испуганных наблюдателей. Он передался и по цепям, удерживающим несчастного пленника, побежал по ним к кандалам, сковывающим его, чтобы сжечь, уничтожить, испепелить… Прутья погасли, жар утих. Лэрд, с чьих губ уже готов был сорваться первый стон, как-то внезапно пришел в себя, вырываясь из-под власти Альберта, и гневно дернул цепи.
Маг равнодушно повернулся к нему спиной.
— Мне даже жаль, что я не могу в полной мере избавить себя от твоего общества, друг мой, — спокойно и очень медленно проговорил он, — Но из клетки тебе не выбраться отныне. Цепи, быть может, и не выдержат твоей ярости, но прутья, закаленные огнем прутья решетки тебе не сломать… баронет Ренард Ламберт, — имя пленника им было произнесено нарочито размеренно, с неимоверным количеством насмешки, сквозящей, казалось, в каждой букве.
Ричард, избавленный от гнета силы мастера, вскинулся, яростно рыча. До сей поры он, даже пребывая в здравом уме и твердой памяти, никогда не слышал, чтобы Альберт так называл его, не подозревал, что магу известно о его прошлом, о его происхождении, в конце концов, именно от Альберта он чаще всего слышал пренебрежительное
обращение к себе, как к безродному псу! Сколько унижений, сколько лжи он был вынужден вытерпеть от этого чертова мастера! Как он смел, как он смеет сейчас обращаться к нему, именуя его тем титулом, который он получил при рождении!— Знал!! — зарычал он, не в силах сдерживать бушующий в душе гнев, — Знал, ты все знал, ты всегда знал!! — ярость, горячее бешенство, такое же жаркое, как прутья мгновение назад, охватило его целиком, наделяя порывистого мужчину какой-то невероятной силой. Он рванулся, натягивая цепи, силясь порвать их, и те, словно исполняя предсказание Альберта, не выдержали.
Цепи были прочными, скованными на совесть, достаточно толстыми, но против гнева оборотня выстоять не смогли. Они натянулись до предела, напряглись, и вдруг лопнули с глухим, разнесшимся по всему лесу, звуком, смутно похожим на звук отдаленного выстрела. Лопнули сразу обе, одновременно, заставляя друзей и родственников баронета испытать невольный трепет пред ним и его силой. Никогда еще никому из них не доводилось видеть этого оборотня до такой степени взбешенным, никому не приходило в голову, что он способен совершить нечто подобное.
Татьяна, неуверенно вновь сжав руку Эрика, чуть приоткрыла рот, недоверчиво созерцая все происходящее. Что сказать, она не находилась.
Сам граф де Нормонд, стиснув пальцы супруги, незаметно сглотнул — увиденное поразило его в ничуть не меньшей степени, чем всех прочих.
— Ну, Рик дает… — пробормотал Роман и, покосившись на напряженно сжимающего эспандер младшего брата, тихонько вздохнул. Луи, судя по всему, сильно удивлен случившимся не был, и по сию пору заботился в основном о том, как сдержать собственный гнев.
Влад, находящийся за спинами всех присутствующих, негромко охнул и, опустив голову, покачал ею. Происходящее художнику не нравилось, навевая смутное ощущение приближающейся опасности, еще большей, чем та, что сейчас нависала над их головами.
Винсент усмехнулся и одобрительно склонил подбородок.
Альберт, окинув всех собравшихся долгим изучающим взглядом, отслеживая малейшую реакцию на поведение Ричарда, запрокинул голову и расхохотался громким, пугающим, очень неприятным и столь несвойственным ему смехом.
— Однако, ваша сила внушает уважение даже вашим друзьям, господин баронет, — продолжая смеяться, выговорил он и, обернувшись к клетке, склонился в откровенно издевательском поклоне, — Жаль только, что ее не достанет, чтобы одолеть прутья. Ты можешь метаться, биться, бесноваться в этой клетке, оборотень, но выбраться ты не сможешь… Даже приди тебе в голову обратиться мышью — решетка сожжет тебя, лишь ты к ней приблизишься. Тогда мы и узнаем, способен ли ты возродиться из пепла, или же старый Рейнир все-таки солгал…
— Рейнир никогда не лгал, — Винсент, по сию пору в основном хранящий молчание, немного сдвинул брови и скрестил руки на груди, — И я требую, чтобы ты уважал его… потомок. Рейнир был величайшим из магов, непревзойденным никем и никогда, он был моим учителем, и ты не смеешь говорить о нем с таким пренебрежением! Прекрати тянуть время! Говори, зачем явился или убирайся!
— Убраться? — Альберт куснул себя за губу, отчаянно сдерживая веселье, — Убраться, чтобы вновь утруждать вас обязанностью найти меня? Вы спасли Эрика, освободили его из плена, вы искали меня с одной единственной целью — убить! К чему же мне опять уходить, прятаться, утомлять вас долгими поисками? Вот я, перед вами, — он широко развел руки в стороны, — Вы можете предпринять несколько жалких попыток оборвать мою жизнь… а чем они закончатся, мы узнаем после.