"Фантастика 2025-78". Компиляция. Книги 1-15
Шрифт:
— Чего ты хочешь добиться? — альбинос сдвинул брови. Происходящее ему не нравилось категорически, хотя и не было понятно, вызывало смутные подозрения, что задуманное Чеславом может оказаться опасно и для него самого.
— Позволь мне сохранить это в тайне, — Чес растянул губы в такой страшной улыбке, что даже другу его стало несколько не по себе, — Хочу преподнести сюрприз и нормондцам, и тебе, друг мой. Они скоро придут… Если я их знаю — а я их знаю, — они отправятся к Альжбете, чтобы разузнать про зелье, которым она приковала Нейдр ко мне. Обнаружат, что старухи нет, найдут мою записку… — оборотень плотоядно облизнулся, — Мастер не останется
— Ты не ошибаешься? — ворас скрестил руки на груди, насмешливо щуря прозрачно-зеленые глаза, — Мастеру плевать на старуху, он даже никогда не считал ее матерью!
Чеслав заинтересованно примолк, поворачиваясь полностью и, склонив голову набок, вгляделся в названного брата внимательнее. Стало видно, что рубашка его расстегнута, а на груди запеклись свежие следы крови.
Анхель нахмурился. Он знал, знал совершенно точно, что от нанесенных упырями ран на теле Чеслава остались лишь шрамы, крови быть уже было не должно… Но она была, и это значило лишь одно — оборотень использовал ее для каких-то своих новых экспериментов. Что это были за эксперименты, ворасу даже думать не хотелось.
— Ты плохо знаешь мастера, Ан, — рыжий усмехнулся и, будто не замечая, какое впечатление его вид производит на друга, привольно свесил руку со спинки стула, другой поправляя очки, — Он помешан на семье, для него нет ничего важнее. Мамашу он, конечно, недолюбливает, но обижать ее позволяет только себе самому, другим это запрещено… — усмешка превратилась в дьявольскую ухмылку, — А я ее еще не раз обижу. И даже не говори мне ничего, брат! Я сказал — теперь это мое дело.
— Я помню, — ворас легко передернул плечами и равнодушно мотнул головой, — Да мне и плевать, Чес. Она — ла Бошер, к Анри отношение имеет довольно опосредованное, с чего мне ее жалеть? Меня больше волнует, что ты опять делаешь с собой. Что еще за эксперименты? Почему у тебя кровь?
Чеслав равнодушно отмахнулся и опять отвернулся к столу.
— Скоро узнаешь, брат, клянусь, ты совсем скоро об этом узнаешь… Если, конечно, не откажешься быть свидетелем битвы века, которая в скором времени произойдет. Пока что могу сказать лишь, что придумал, как мне противостоять армии мастера, так, чтобы они не потрепали меня больше… Ну, а остальное увидишь сам. Поверь мне, брат, поверь — это одно из самых гениальных, если не самое гениальное мое открытие! Я думаю, маленький провидец ошибся. На этот раз я все-таки не проиграю.
Анхель пришел в замок поздней ночью, и появился в комнате спящего Анри, мрачный, бледный и напряженный. Обнаружив друга, совершенно его не ждавшего, в глубоком сне, ворас тяжело вздохнул.
— Анри.
Молодой наследник распахнул глаза. Спал он крепко, но чутко, поэтому зов услышал и мгновенно на него прореагировал. Обнаружив в комнате друга, который, как показалось юноше, выглядел несколько странно и совершенно нетипично для себя, он приподнялся на локте и вгляделся в него пристальнее.
— Ан, что случилось? Я думал, ты с Чесом.
— Я был… — альбинос быстро облизал губы и, отойдя к окну, побарабанил пальцами по раме, словно решаясь на что-то. Потом рывком обернулся, в упор взирая на друга.
— Я боюсь его, Анри.
— Кого? Чеслава?
Анхель кивнул и снова отвернулся, устремляя взгляд за окно. Лицо его, и без того всегда бледное, словно побелело еще больше.
— Он задумал что-то… я не знаю, что это, что он делает. Он утверждает,
что не проиграет на этот раз, говорит, что при помощи Альжбеты создаст что-то такое…— Стоп, — молодой человек, хмурясь, сел на кровати и мельком потер оставшийся от пулевой раны шрам, — Значит, прабабушка все-таки у него?
Ворас оглянулся с нескрываемым изумлением — на его взгляд, это не должно было даже вызывать вопросов: кому, в конце концов, могла быть еще нужна Альжбета ла Бошер? У кого могли быть виды на старую ведьму?
— Конечно. Она нужна ему, чтобы создать какое-то оружие против вас, и я боюсь, Анри, боюсь того, что он затеял… Когда я вошел этим днем в его каморку, у него на груди была кровь, но он не пожелал объяснить, откуда она.
— Думаешь, он использует свою кровь для заклятий? — Анри, всегда бывший очень умным, очень догадливым парнем, ощутимо помрачнел. Такие расклады определенно вызывали опасения — магия на крови всегда считалась темной, опасной, к ней прибегали лишь самые злые, самые мерзкие и гадкие колдуны. Дед никогда не учил молодого наследника такой магии, поскольку сам никогда не использовал ее, а рассказывая о ее существовании, не скрывал своего омерзения. Поначалу Анри это удивляло, но став старше, он начал разделять мнение дедушки.
Использование Чеславом и Альжбетой крови для того, чтобы приковать Нейдр к оборотню, чтобы заставить его считать рыжего своим хозяином, еще можно было где-то понять и даже простить, но происходящее сейчас вызывало резкое неприятие. Сейчас Чеслав сознательно замешивал заклятия на своей крови, усиливая их многократно, творил по-настоящему темную, черную магию, и к чему это могло привести, трудно было даже предположить.
— Такая магия губит душу мага, — тихо повторил Анри слова Альберта и, сжав губы, неодобрительно покачал головой, — Не являюсь поклонником Чеслава, но этот придурок погубит сам себя!
— Вот этого я и боюсь.
В голосе Анхеля прозвучала такая горечь, что юноше на миг стало совестно. Он-то все время думает только о себе, о своих родных, переживает за то, какой вред может причинить Чес им… а для Ана этот мерзавец как родной брат, для него эта ситуация больнее стократ. Бедный Анхель, угораздило же его когда-то связаться с этим типом… Впрочем, не свяжись он с ним, не было бы у него такого друга, как Анри, не одумался бы он, не отринул бы ненависть, а то и вообще, возможно, сгинул бы где-то на улицах еще в шестом веке. Может быть, и в самом деле все к лучшему. Может быть, не стоит понапрасну корить судьбу.
— Мы выходим завтра, — негромко произнес Анри, внимательно глядя на друга, — Предупредишь ты его об этом или нет — не имеет значения. Мы пойдем на поместье, чтобы забрать прабабушку, и чтобы одолеть твоего друга, твоего брата, Ан. Прости.
Ворас слабо улыбнулся, и неожиданно медленно опустился в большое кресло у окна, закрывая лицо руками.
— За что ты просишь прощения? Анри… — он глубоко вздохнул, не опуская рук, — Если бы ты знал, как я устал от всего этого. От ненависти Чеса, от его постоянных мыслей и разговоров о мести, от того, что сам должен приходить к тебе тайком, постоянно прячась — не только от твоих родных, но и от него, от своего брата! Это какое-то безумие, мне осточертело это! Я ничего не скажу ему. Быть может, если вам удастся его одолеть… — он умолк на полуслове и мотнул головой, — Нет. Нет, это слова предателя, а я не хочу предавать Чеса! Никогда, ни за что… Что вы намереваетесь сделать?