"Фантастика 2025-92". Компиляция. Книги 1-26

Он повернулся спиной к входу, оглядел нашу пёструю компанию и громко сказал:

— Господа! Приглашаю вас всех на Зенит-Арену! Для меня будет честью сразиться с вами плечом к плечу.

Глава 29

У входа на стадион нас поджидали два огромных пса. Они валялись в тени под стеной, и казалось, спали.

Волкодавы, — узнал я. Те самые псы Крестовского острова, как их называл шеф.

Когда наша пёстрая группа прошла мимо, псы поднялись и неспешно потрусили за нами. Стук когтей по бетонному покрытию смешивался с шорохом людских шагов.

Людских… Положа руку на сердце, вряд ли в нашей компании найдётся хоть один полноценный человек.

Бенгальский тигр, выступая по-королевски важно, шел впереди. С собаками у представителя семейства кошачьих никакого конфликта не возникло: встретившись взглядами, псы чуть наклонили лобастые головы. Тигр на их приветствие весьма дружелюбно дёрнул усами.

Пока мы шли, тут и там я замечал и других псин — свернувшись калачиками, они мирно почивали в тени пилонов, ограждений и даже на трибунах, под креслами.

Но когда мы проходили мимо, собаки вставали, и потянувшись, ненавязчиво пристраивались в арьергард.

Порванные уши, решительные морды с влажными чёрными носами, мощные лапы — то были опасные бойцы.

Футбольное поле сияло свежей зелёной травкой. Пахло дождём, тиной с недалёкой реки и толпой.

Я представил, как во время футбольных матчей трибуны заполняются зрителями. Ни одного свободного места. Яркие шарфы болельщиков, кричалки, дуделки, вопли…

Сейчас здесь тихо. И от этого громадного пустого пространства становилось не по себе.

Но в самом центре поля стояли несколько человек. По осанке я узнал господина Плевако. Рядом с ним — ведьму Настасью. Аккуратная причёска, туго затянутый на талии красный плащ, высокие, утопающие в траве шпильки… К ведьме доверчиво льнул Петенька.

Напротив, ясно показывая, что они не вместе, стояла группа стригоев. Двое высоченных, закованных в чёрную кевларовую броню, в глухих шлемах — их я сразу обозвал штурмовиками. Аллегра — её я узнал по чёрным волосам и прямой, как палка, спине.

И конечно же, граф. Фёдор свет Михайлович.

Алекс выглядел спокойным и умиротворённым. Встав у самой кромки зелёной травы, он оглядел центральную группу, и продекламировал:

— В те дни, когда мне были новы

Все впечатленья бытия

И взоры дев, и шум дубровы

И ночью пенье соловья…

По верхним трибунам прошелестел ветер.

— Полегче, мон шер ами, — ласково пожурил его Тарас. — Ещё не время.

— Да это я так, — достав сигарету, шеф залихватски прикурил. — Разминаюсь.

— Только помни, — тревожно улыбнулся древний стригой. — Стадион мне дорог, как память.

— И немалое денежное вложение, я полагаю, — фыркнул Алекс. Но тут же стал серьёзным. — Я постараюсь быть аккуратным, — пообещал он.

— Дело не в деньгах, — отмахнулся Тарас. — Но люди любят это место. С ним связано много хорошего.

— Ты лучше попроси Сашхена не слишком чудить, — посоветовал шеф. — А то с него станется.

Ко мне обратилось несколько заинтересованных взглядов.

— Я?.. — хотелось выпучить глаза и в недоумении прижать руки к груди. Но я сдержался.

— Помни, что ты устроил в Петергофе, — напутствовал шеф. — Говорят, команда по зачистке была очень недовольна твоим э… перформансом.

— Да ладно, может, всё ещё обойдётся, — сказал отец Прохор, становясь рядом с нами. — Я не чувствую посторонних. Граф пришел один.

Неосознанно, без всякой команды, мы, все пришедшие, выстраивались в линию на кромке поля.

Как команда игроков, — подумал я.

Чаша стадиона поражала своими размерами. Вместимость — около шестидесяти тысяч зрителей, — вспомнил я статью из Википедии.

Всё возвращается на круги своя, — я в сотый раз оглядел бесконечные ряды кресел. И даже в названии угадывается параллель…

Начались наши приключения на маленькой арене цирка, а закончатся на громадной арене стадиона.

И вновь мы стоим внизу, занимая самую невыгодную позицию.

Я не верил, что у графа не припрятан туз в рукаве. После всех усилий, чтобы он вот так, просто, отдал наш кабальный договор — такого не будет.

— Время! — неожиданно объявил Алекс и шагнул на траву. Я тоже сделал шаг, а Вайберт выкатил вперёд коляску с Ефимом. Директор цирка как будто пришел в себя. Его взгляд больше не блуждал бесцельно, лицо было сосредоточенным и бледным.

— Простишь ли ты меня когда-нибудь? — обратился он к Алексу.

— Нечего прощать, — бросил шеф, и чтобы сгладить резкие слова, положил руку Демидову на плечо. — Мы с тобой в одной лодке, старина. Как в старые добрые времена.

Когда возвышенные чувства

Свобода, слава и любовь

И вдохновенные искусства

Так сильно волновали кровь…

По трибунам вновь прошелестел ветер, и тучи, плотной пеленой обложившие солнце, внезапно разошлись. На арену пролился прозрачный золотой свет. Он затопил траву, и поле заиграло живыми изумрудными красками.

Он высветил мрачные фигуры стригоев — и несмотря на шлемы, штурмовики заслонили лицевые щитки руками. Граф остался стоять, как был. Прямой, спокойный, и только трость в его руке глубже вонзилась в дёрн.

Аллегра отвернулась. Я успел мельком заметить безобразные ожоги на её лице, на руках — там, где тело стригойки опутывала моя серебряная цепь.

Так тебе и надо, дорогуша, — мысль мелькнула, и пропала. Потому что Алекс, перехватив управление креслом Демидова у Вайберта, быстро пошел вперёд.

Сейчас это касается лишь нас троих, — думал я, догоняя шефа. Но если что-то пойдёт не так…

Стригои, десяток волкодавов, циркачи, отец Прохор с богомолками и Мириам с нашими девочками — я чувствовал их молчаливую поддержку так, словно мою спину подпирала нагретая солнцем каменная стена.

Но какой же хрупкой, почти невесомой она казалась — по сравнению с мощью, которую я ощущал в графе…

Путь до центра поля почему-то занял больше времени, чем я рассчитывал. Неспешно поскрипывали колёсики кресла Ефима, Алекс что-то напевал себе под нос. Но от этого его пения волосы на моём загривке вставали дыбом.