Фантом для Фрэн

Объявили о начале посадки, и они встали. Алджернон взглянул на жену и сына, с беспокойством, но с добрым беспокойством:

– Все хорошо?

– Просто отлично, - сказала Фрэн. – Идем.

Когда Британские острова почти скрылись из виду, Гэри раскричался снова – но теперь не было никакой возможности сойти на берег или повернуть назад.

* Предположение, что родимые пятна в некоторых случаях могут обозначать травмы, полученные в “прошлой жизни”, высказывал известный современный “психический исследователь” Айен Стивенсон, профессор психиатрии в Медицинской школе Виргинии. В ряде случаев он действительно получил доказательства, что между расположением родимых пятен и драматическими событиями, имевшими место в жизни умершего, с которым идентифицировал себя испытуемый, может существовать связь. Разумеется, обнародовав результаты своих исследований в семидесятые годы, Стивенсон рискнул своей научной репутацией.

========== Глава 45 ==========

Фрэн сидела на подушках в уютной комнате, выходившей на балкон – комнату от улицы отделяла легкая алая занавесь, и только, словно не существовало и не могло существовать никакой опасности вторжения. Рядом сидели Хепри и Меритамон, в свободных, похожих платьях, которые вызвали бы смех во времена Фрэн Грегг. Здесь же нелепо выглядела сама Фрэн, одетая как школьная учительница.

– Это твой дом? – спросила она молодого человека.

Он кивнул, радостно улыбаясь.

– Тебе нравится?

– Спрашиваешь, - сказала Фрэн. – Это просто…

“Рай”, подумала она, но не выговорила.

– Ты пока не чувствуешь этого, - сказал Хепри. – Тебе пока рано…

– Как это не чувствую?

Фрэн чувствовала, будто краски и ароматы этого дома были первозданно живыми. Животворящими. У древних египтян существовало название для храмов, занимавшихся врачеванием – “дома жизни”, но только здесь Фрэн ощутила, что это такое.

– Красота, пища и счастье, которые дарят нам наши вещи здесь, идут из нашего сердца, - сказал Хепри, внимательно наблюдавший за нею. – Ты пока не чувствуешь их, потому что это мой дом, а не твой. Ты построишь себе свой.

Фрэн хмыкнула, но не стала возражать. Она же была в сказочном сне, разве нет? И как этот юноша, называющий себя ее сыном, странно выражается! Он, должно быть, действительно был древним египтянином, только они так своеобразно-предметно формулировали свои мысли.

– Ты мне не веришь, - сказал Хепри, не спускавший с нее глаз.

– Ты что, читаешь мои мысли? – спросила Фрэн. Тут же ей стало неуютно от осознания такой возможности. – Скажи-ка, Хепри, а Неб-Амон действительно может читать мои мысли, как он угрожал? – произнесла она. – Вы вообще это можете?

– Мы можем, - сказал Хепри.

– Но мы не станем, - тут же прибавила Меритамон, до сих пор хранившая молчание.

– А Неб-Амон? – спросила Фрэн. Она поднесла руки к вискам, пытаясь осознать факт, что эта ужасная сущность может когда захочет влезть в ее интимные переживания.

– Полагаю, что он мог, - ответил Хепри. – Но теперь не может.

Фрэн усмехнулась углом рта – на душе было гадко, несмотря на окружающую красоту; даже самая красота этого места поблекла.

– Кто же его наказал?

– Отец сам себя наказал, - ответила Меритамон. Теперь она погрустнела, так что даже потускнело ее сияние. – У нас здесь нет темниц, госпожа Тамит, потому что они не нужны. Каждый, кто совершает преступление, карает себя сам, и карает неизбежно.

– Какой ужас, - сказала Фрэн, держась за голову.

– Ты не поняла, - с улыбкой сказал Хепри. – Наказание состояло в том, что, всерьез вознамерившись причинить тебе зло, Неб-Амон сам опустил себя ниже и лишил себя благодати. Но это может измениться, если он захочет.

– Ах, вот как, - сказала Фрэн.

Все это звучало… невероятно, мягко говоря.

– То есть вы можете падать, как и живущие? – спросила она. – Я думала, вы здесь святые…

Меритамон звонко засмеялась, сцепив руки на коленях и откинув голову.

– Как это было бы скучно! – сказала она. – Нет, госпожа, мы не святые, мы такие же, как вы…

– Не слушай ее, - вмешался улыбающийся Хепри. – Здесь не может быть скуки. И тем более ее не может быть в лучших местах.

– И вы не станете влезать ко мне в голову? – на всякий случай уточнила Фрэн, пропустив мимо ушей эти последние слова, которые уж сейчас-то не могли иметь к ней никакого отношения.

Хепри шутливо нахмурился.

– А зачем нам влезать к тебе в голову, матушка?

– Ну как же, - сказала Фрэн, приглаживая завитки на виске. – Там мой разум.

Юноша засмеялся.

– Там кости и жир, - сказал он, прикасаясь ко лбу матери. – Ты думаешь, что это – разум?

– Ну а где же он тогда? – изумленно спросила она.

Где может быть разум, кроме как в мозгу?..

Хепри весело улыбался.

– Наши лучшие врачи когда-то полагали, что разум находится в сердце, - сказал он. – Вы сейчас полагаете, что он находится в мозгу. Чем это лучше сердца?

– Я не понимаю, - сказала Фрэн, таращась на него.

– Твой разум в тебе, а ты – не сердце и не мозг, - ответил Хепри.*

Фрэн не стала спорить. Кажется, ее на сегодня перенасытили новыми идеями.

– Подумай сама, - мягко прибавил сын, касаясь ее колена. – Если бы разум был в мозгу, как могла бы ты говорить с теми, чей мозг давно превратился в прах?

– Не знаю, - пробормотала Фрэн, прижавшись щекой к коленям. – Я ничего не понимаю, мальчик…

– Ты все понимаешь, - ответил Хепри, гладя ее по спине. – Ты просто пока не понимаешь, что понимаешь. Не бойся, мы не станем читать твои мысли – те, кто способен на такое оскорбление, здесь не живут. А те, кто живет здесь, на него неспособны. Все просто. Это царство истины, матушка.

– И что, вы тут все равны? – спросила Фрэн.

Ее почему-то подмывало засмеяться – то, что она слышала, ни в малейшей степени не совпадало с тем, как она привыкла думать.

– Нет, - сказала Меритамон. – У нас здесь есть цари и царицы. Святая госпожа Ка-Нейт, моя мать – наша царица…

– И что же, она не чванится? – спросила Фрэн, чувствуя что-то вроде зависти к этой Ка-Нейт. Какой-то отголосок былой страстной ненависти.

– Если бы она чванилась, она бы не стала тем, что она есть, - ответил Хепри. – Но ее небесный престол полностью ею заслужен. Она сожалеет только об одном, что разлучена с мужем…

– А кто-то из вас, помнится, говорил мне, что любящие здесь не разлучаются, - заметила Фрэн. – Вы солгали, значит?

– Нет, - ответил Хепри. – Это была почти вся правда, матушка. Ка-Нейт может нисходить к Неб-Амону, и она часто навещает его. Но соединиться насовсем, как мы с моей женой, они пока не могут, и из-за этого святая госпожа даже отказалась подниматься выше.

– Настоящий любовный роман, прямо как на земле, - сказала Фрэн со смешком.

– У нас есть все вещи, которые есть на земле, - серьезно сказал Хепри, проигнорировав эту иронию. – И тысячи вещей, которых на земле нет.