Фантом для Фрэн

Пожалуй, теперь я даже благодарен О’Нилу за легкую смерть. Хотя долгое время после я не мог осознать, что умер, потому что чувствовал себя совершенно живым – понимаете, миссис Бернс, я чувствовал свое тело, как при жизни, мог все видеть и слышать и думал, что просто брежу после ранения. О’Нил трижды прострелил мне грудь, и я немало удивлялся, как все еще живу. Грудь очень болела, была вся в крови, и я удивлялся, что ранен не смертельно. А потом, гм, осознал, что действительно ранен смертельно.

Это было самое странное открытие в моей жизни.

Что же касается наших друзей, к сожалению, я ничего не знаю об обстоятельствах их смерти. Вы даже удивили меня сообщением, что они тоже мертвы. Наверное, они где-то в другом месте, миссис Бернс.

Правда, я не видел пока никаких мест, кроме моего унылого обиталища, и никаких других людей.

Искренне ваш, Марк”.

Фрэн хмыкнула, прочитав это второе письмо – по-прежнему ничего не прояснявшее. Дарби это или нет? А может, это просто самообман?

Она знала, что ответ может получить только в Египте – образцы его почерка могут отыскаться только там. Если повезет.

* Др.-егип. “ответчик”: по представлениям египтян, статуэтка-прислужник оживала в загробном мире, чтобы и далее делать всю работу за богатого хозяина.

* Таким же образом описывает свое первоначальное посмертное положение Фредерик Майерс (точнее говоря, именно такое описание потустороннего мира дается в письмах, полученных через разных медиумов в результате “перекрестной переписки” после смерти этого великого исследователя, основателя лондонского Общества психических исследований). Вначале, чтобы рассеять сомнения насчет собственной личности, Майерс отправлял медиумам сообщения, бессмысленные по отдельности и приобретавшие цельное значение только в совокупности.

========== Глава 44 ==========

Резкий звонок в дверь заставил Честера встрепенуться. В последнее время у него, по непонятным причинам, наступило продолжительное улучшение; высокий худой мальчик с небольшим усилием встал с кресла и пошел открывать.

– Честер?

Звонкое радостное восклицание, вырвавшееся у Фрэн, заставило ее саму прикусить губу и быстро оглядеть прихожую. Честер улыбнулся.

– Не волнуйся, Фрэнни, мамы дома нет. Заходите. Это мой племянник, да?

Фрэн засмеялась совершенно счастливо – в этот миг ощущение нормальности их объединенной семьи было удивительно сильным и теплым. Она так редко испытывала его.

– Да, Чет, это Гэри Уильям Бернс. Мы принесли его познакомиться – я ведь знаю, что вы к нам сами не заглянете.

При этих словах она перестала улыбаться, но Честер не перестал. Он обратил все внимание на мужа сестры, который восхитил его еще в первое свое посещение; но тогда Честер был слишком угнетен болезнью, чтобы действительно радоваться чему-нибудь. Даже слишком угнетен, чтобы вполне осознать происходящее с ним чудо.

– Здравствуйте, мистер Бернс, - сказал Честер ломающимся от волнения и взросления голосом.

Тут в прихожую выбежала Кэти, и две сестры, казалось, наполнили смехом и восклицаниями весь дом; но Честер даже не слышал этого, глядя только на своего героя. Алджернон подал ему руку, и юноша, ощутив прилив гордости, пожал ее.

– Я так рад познакомиться с настоящим египтологом, - сказал Честер.

Тут верх взяла его обычная застенчивость, воспитанная уединением, и запас приготовленных слов иссяк. Алджернон отнесся к этому с пониманием.

– Ты хочешь, чтобы я рассказал тебе о нашей работе? – спросил он. Честер кивнул, обрадовавшись, что его не спросили о самочувствии – юноша понимал, что такие мысли приходили в голову каждому, кто видел его.

– Буду очень рад, сэр, - сказал он.

– Тогда пойдем в комнату и поговорим, - предложил Алджернон. – А твои сестры пусть позанимаются вашим племянником.

Честер снова кивнул. Он понимал, что ему следовало бы выказать больше интереса к этому маленькому ребенку, но опять обрадовался, что не пришлось притворяться. Они с Алджерноном прошли в гостиную.

Фрэн унесла сына в детскую, к восторгу Кэти, предвкушавшей игру в дочки-матери. Миссис Бернс очень радовалась этим мгновениям, хотя знала, что интерес ее маленькой сестры мимолетный. Она не могла бы ждать от своей семьи лучшего, даже не потому, что такова ее семья – потому, что так устроены и большие, и маленькие люди.

– Он хорошенький, - сказала Кэти, позволившая племяннику захватить в плен свой большой палец. – И умный, - прибавила она, присмотревшись к Гэри.

Фрэн рассмеялась.

– Надеюсь.

На душе почему-то стало тревожно от похвалы ребенку. Гэри без улыбки смотрел на свою юную тетю, продолжая сжимать ее палец. Потом улыбнулся и потянул этот палец в рот; Кэти со смехом высвободилась, а Фрэн стало отчего-то жутко.

Ее маленький сын проделывал все то, что и положено делать младенцам, но как-то слишком своеобычно – во всем проявлялась его странная индивидуальность. Хотя Фрэн даже не могла сформулировать, в чем же именно тут “странность”.

– Нервы разыгрались, - сказала она, ни к кому не обращаясь.

Кэти обернулась к старшей сестре с недоуменной улыбкой.

– Что-что?..

– Ничего, - ответила Фрэн.

– Где мама? – спросила она чуть погодя. Взяла своего загадочного ребенка на руки, и он не издал ни звука. Фрэн стала хмуро поддергивать на нем ползунки; Гэри хныкнул один раз, потом снова замолчал.

– Мама у миссис Хэджис, - ответила Кэти. – Сказала, что пора нам, наконец, учиться самостоятельности. Они с миссис Хэджис договариваются насчет какого-то… благотворительного вечера, - закончила Кэти с небольшой заминкой. Ее светлое личико как-то даже осунулось при этих словах.

“Прекрасно понимаю тебя, малышка”, - подумала Фрэн. Мать словно напомнила о себе словами Кэти, и в доме сразу стало мрачнее. Все сразу стало казаться каким-то недозволенным.

– Ну ладно, надеюсь, что она нас не застанет, - со вздохом сказала Фрэн.

– Да уж, маму это шокирует, - неожиданно легко поддержала ее десятилетняя Кэти. В ответ на удивленный взгляд сестры заговорщицки хихикнула.

“Она ведь моя сестра – она должна быть на меня похожа!”

– Не надо так говорить, Кэти, это нехорошо, - сказала расстроенная Фрэн. Подхватила сына под попку и вдруг ахнула. – Что ты за гадкий мальчик!..