Фантом для Фрэн

Она вдруг не выдержала напряжения и страха, висевшего в воздухе между ними, подошла и обняла Алджернона за шею. Он прижал ее к себе. Они пытались найти поддержку друг в друге и не могли.

– Бог с этими канопами, - тихо сказал ученый. – Фрэн, мне почему-то расхотелось разыскивать их…

Фрэн затихла у него на груди. Он чувствовал ее состояние; чувствовал, как ей хочется дать волю своим чувствам, расплакаться, и то, как она сдерживается.

Потом Фрэн отстранилась от него.

– Давай разберемся с книгой, - сказала она чужим голосом.

Алджернон покачал головой. Он знал, что ей этого совсем не хочется.

– Потом, дорогая. Когда мы уедем отсюда. Книга никуда не убежит.

Они хотели уехать, хотели бежать – и ни один не признавался в этом вслух; надеялись, что океан защитит их от разбуженных ими сил. Но тем силам, которые они потревожили, не преграда никакие материальные препятствия.

Об этом тоже ни один вслух не сказал.

– Пожалуйста, пойдем в спальню, - вдруг произнесла Фрэн. Она посмотрела на Алджернона и улыбнулась. – Я тебя хочу…

Он сглотнул.

– Но ведь ты…

– Ничего не будет, - сказала она. – Еще нет. Я знаю. Ты мне нужен.

Она взяла его за руку и потянула за собой – для того, чтобы уговорить его, ей вовсе не нужно было тратить столько слов. Алджернон чувствовал, как она нуждается в любви. И знал, что она чувствует себя намного тоньше, чем он…

Она все чувствует намного тоньше, чем он. Если эта женщина говорит, что ничего не будет, значит, не будет. Больше он не был способен думать. Алджернон лег рядом со своей женщиной на кровать, и они стали так близки, как никто в этом мире. Они стали целым миром.

Потом они еще некоторое время лежали рядом – Алджернон не позволял Фрэн вставать, поглаживая ее обнаженное тело и любуясь им.

– Ты чудесна, - сказал он. – Во всем.

Фрэн обернулась к нему.

– Боюсь, что это правда, милый.

Его комплимент… нет, самое искреннее признание в любви… сразу приобрело какую-то зловещую окраску. Фрэн коротко рассмеялась и отвернулась, потом хотела встать, но Алджернон притянул ее к себе за руку и сжал в объятиях.

– Ты меня этим не испугаешь, - прошептал он с хрипотцой; вдохнул аромат ее волос. – Я мужчина. Ты вся моя, со всеми своими чудесами.

– Они не мои, Элджи, - шепнула девушка. – Они исходят не из меня.

Он посмотрел ей в глаза и шевельнул губами, чтобы ответить, но она опередила его.

– Я не своя, как и ты не свой, - прошептала Фрэн. – Понимаешь?

Он усмехнулся.

– Я – свой, и ты тоже моя, - ответил Алджернон. Но он был встревожен. Крепче прижал Фрэн к себе; сейчас в этом объятии не было вожделения, только жажда поддержки.

Потом ее тело снова пробудило в нем желание, но теперь Фрэн уже высвободилась окончательно; она встала, накидывая халат, потом вышла из комнаты. Алджернон сел в постели, с восхищением и тревогой глядя ей вслед.

Затем оделся. Фрэн явно отправилась в душ, а ему не хотелось мыться после близости с ней. Ему очень нравился ее запах, который хранила его кожа, волосы…

“Ее сущность я тоже хотел бы уловить, как этот аромат, так хотел бы – но она неуловима”.

Фрэн пробыла в ванной довольно долго – и вернулась уже без той ауры тревоги, как будто смыла ее. Поцеловала Алджернона, коснувшись его подбородка мокрой завитушкой волос на щеке.

– Когда мы уезжаем, любимый?

У него вдруг возникло чувство, что это “любимый” относится не к нему, а к тому, что они уезжают. Простое выражение радости. Археолог вздохнул.

– Как только соберем вещи и добудем билеты. Все зависит только от нас.

Фрэн еще раз поцеловала его.

– Как же хорошо!

Он не выдержал и стал улыбаться, а потом и смеяться вместе с ней.

– Ты даже не спросила меня, где я живу, - сказал Алджернон, все еще смеясь и удивляясь ей – нередко она была так собранна, что превосходила даже его; а иногда так легкомысленна, точно жила в сказке, где ее будущее решит и подарит ей кто-то другой.

– А где ты живешь, мистер Бернс? – улыбаясь, спросила Фрэн.

Точно хотела сказать: где бы ты ни жил, этот дом – мой дом. Что ж, в этом Алджернон был с ней согласен и очень этому рад.

– В пригороде Лондона, - ответил он. Фрэн засмеялась.

– Да мы с вами соседи, сэр.

Ее возбуждала и явно нервировала эта мысль. Алджернон понял, что она думает о своей матери.

– Едва ли соседи, - поспешил он успокоить девушку, взяв ее за руки. Но она как будто уже сама успокоилась.

– Как же вышло, что ты, шотландец, живешь не в горах? – улыбаясь, спросила Фрэн.

– По-твоему, мне следовало бы еще и носить килт? – улыбаясь, поддержал он ее, и Фрэн засмеялась, представив его в юбке; Алджернон почувствовал обиду, хотя виду не подал. Пусть его национальная одежда и кажется некоторым забавной, его предки были такими мужественными, как многим англичанам и не снилось!

– Там старый дом моего отца, в котором наша семья живет где-то сорок лет, - сказал Алджернон. – Я же говорил тебе, что раньше сотрудничал с Британским музеем, как и мой отец. Тебе не рассказывали, что я отмежевался от британских египтологов только несколько лет назад?

– Ах да, помню.

Фрэн вспомнила, что ей и в самом деле об этом рассказывал Диггори Слоун, ее друг из Британского музея. Кажется, разногласия начались после открытия Картера…

– Скажи-ка мне… - застенчиво начала Фрэн.

– Что? – настороженно спросил Алджернон, предчувствуя какой-то каверзный вопрос.

– В твоем старом доме есть душ? – произнесла она. Засмеялась при виде его лица.

– Нет пока, но мы его непременно установим, - смеясь, сказал археолог. – Займемся этим, как только приедем.

Она несколько мгновений смотрела на него, улыбаясь совершенно невинно, а потом вдруг сказала:

– Может быть, все-таки почитаем нашу книгу?

Алджернон нахмурился.

– Фрэн…

– Элджи, хоть ты не уподобляйся этому противному старику, - сказала девушка. – Мы же ученые, в конце концов. Мы займемся этой книгой в любом случае.

– Да, конечно.

Но, тем не менее, он решил не уступать ей.

– Займемся ею, когда приедем домой, - сказал археолог. – Сейчас ты можешь начинать складывать вещи.