Феникс из пепельницы

Каким бы безумным ни казался предпринятый им маневр, первый пилот добился двух важных вещей: замедлил спуск и заставил корпус корабля занять почти параллельное поверхности воды положение. Бросив короткий взгляд вниз, Джек к собственному облегчению заметил, что волнение было не самым сильным, что немного упрощало и так близкую к невыполнимой задачу. Слушая доклады Стивена о показаниях альтиметра, первый пилот дождался отметки в десять метров над поверхностью и скомандовал активировать посадочные двигатели, попутно добавив тягу маршевого.

Приводнение «Табакерки» едва ли можно было назвать плавным: звездолёт тряхнуло так, что все чуть не вылетели из кресел, а откуда-то из недр отсеков раздался жуткий грохот и звон. Стивен ожидаемо крикнул что-то испуганное, однако Джек рявкнул на него, чтобы тот ни в коем случае не глушил двигатели. «Балморал» едва ли можно было назвать пригодным для движения по воде, но первому пилоту в максимально возможной степени удалось реализовать свою задумку. Какое-то время посадочные двигатели могли имитировать подушку, державшую звездолёт над поверхностью, оставалось лишь надеяться, что остатков топлива и сообщаемой маршевым двигателем скорости хватит для продолжения движения в подобной манере. Наблюдая за тем, как вырастает перед ними берег, Джек всё более и более преисполнялся верой в успех.

Скрежет песка под брюхом стал настоящим бальзамом для души первого пилота. Джек скомандовал заглушить все двигатели, однако часть его слов потонула в новом грохоте. «Балморал», уверенно теряя скорость, начал пахать корпусом пляж. Часть топлива из повреждённых магистралей разлилась и загорелась, окрашивая царивший вокруг сумрак ярко-красными отблесками. На корпус пришлось пара ощутимых ударов снизу, Джека сильно мотнуло из стороны в сторону, из-за чего он приложился обо что-то головой. В его глазах начало темнеть, по виску что-то потекло. Стараясь изо всех сил цепляться за реальность, первый пилот понял, что валится в Пустоту, но в самый последний момент увидел, что «Табакерка» замерла, не достигнув отвесных прибрежных скал…

***

…второе по счёту крушение.

Проведя сравнительный анализ, Джек пришёл к выводу, что тогда «уронил» «Кассиопею» в разы менее аккуратно, чем «Балморал». Первый пилот невольно усмехнулся, сочтя вынужденную посадку «Табакерки» почти образцово-показательной, даже с учётом пары нестандартных решений и потенциального нервного срыва бортмеханика. В случае с «Кассиопеей» всё было иначе. Всё было хуже. Он был близок к тому, чтобы воочию наблюдать Пустоту во всём её ужасающем великолепии.

Близкий проход рядом с кометой изначально был паршивой идеей. Любой уважающий себя пилот будет держаться от неё подальше, особенно от хвоста. Важные данные для исследований? Уникальная возможность? Известность и признание? Израсходовав все разумные доводы, Джек последними словами слал руководителей исследовательской группы пешком за Горизонт Событий. Не пугали его и возможные санкции и письма с требованием признать его в дальнейшем непригодным для пилотирования. И этим бы всё и закончилось, не реши кто-то перехватить управление кораблём.

Первый удар.

Второй.

Третий…

«Кассиопея» могла похвастаться крепким корпусом, но даже у него был предел. Джек впервые столкнулся с одним из главных кошмаров тех, кто бороздит открытый космос: потеря герметичности. Пилоты пытались сотворить чудо, направляя корабль к ближайшей планете, чтобы совершить аварийную посадку.

Возгорание…

Нарушение целостности…

Чей-то истошный и абсолютно бессмысленный крик «Человек за бортом!»…

То, что падало на заснеженные холмы Новембер-3-9, даже отдалённо не напоминало некогда красивое исследовательское судно. Джек понимал, что любые манипуляции с органами управления бесполезны, но не выпускал из рук штурвал и не прекращал регулировать уровень тяги. Единственным, что его спасло, был жёсткий каркас кабины пилотов. Ему, откровенно говоря, повезло, чего нельзя было сказать о его напарнике и большей части членов экспедиции. После наступили дни холода и страха, приправленные незабываемым отвратительным вкусом аварийных пайков.

А затем прибыла спасательная партия. Кутаясь в аварийное одеяло и обнимая свой чудом уцелевший баул с личными вещами, Джек крепко задумался, сможет ли снова сесть за штурвал?..

Как выяснилось, смог.

***

…картинка перед глазами постепенно обретала утраченную чёткость.

Джек к собственному удивлению обнаружил, что, судя по ощущениям, не закрывал глаз даже во время прогулки по воспоминаниям двухгодичной давности. Пару раз моргнув, он попытался мотнуть головой, но был кем-то остановлен. В поле зрения тут же появилась пара смуглых ладоней и рукава белого медицинского халата. Более того, Джек почувствовал, что на его голову накладывали повязку — дополнительным подтверждением этому стал проскакивающий иногда перед ним бинт. Вскоре Нанда закончил с ним и убежал куда-то вглубь отсеков. Первый пилот, наконец, получил возможность осмотреться.

За остеклением высились тёмные громады прибрежных скал, чуть прикрытые пеленой вновь начавшегося дождя. Капли ударялись об иллюминаторы и, оставляя тонкие следы, стекали вниз. Потоки воды с неба почти потушили горевшее топливо: отблески пламени вскоре должны были раствориться в сумерках. Системы аварийного оповещения молчали, если «Балморал» и получил новые повреждения, то серьёзными на общем фоне они явно не были. Джек только сейчас заметил, что звездолёт лежал на поверхности с заметным креном на левый борт. Первый пилот хотел спросить, почему никто не отрегулировал приводы посадочных опор, но сам же вспомнил, что их никто и не выпускал.

На борту наблюдалась какая-то суета. Джек слышал отголоски команд и докладов, какой-то грохот, рассерженное мяуканье Тори. Рэм ругался, как пьяный докер, Уолсли параллельно с раздачей указаний не прекращал попыток призвать его к порядку, Де Мюлдер и Кроу что-то разгребали в трюме, давая иногда доклады по внутренней связи. Нанда помогал кому-то, но явно не по медицинской части. Судя по всему, Джек умудрился не только спасти корабль (насколько это вообще было уместно сказать), но и сохранил жизнь всем своим товарищам. Робкая радость по этому поводу внезапно сменилась тревогой: на общем фоне он не слышал голоса Стивена. Повернувшись к его креслу, Джек вздохнул с облечением: его напарник был жив и здоров, хоть и изрядно побледнел. Более того, его руки тряслись, в зубах была зажата сигарета, которую второй пилот нервно докуривал. Не прошло и минуты, как потушенный о подмётку сапога окурок был спрятан в карман, и вместо первой появилась вторая.

Джек почувствовал острое желание наорать на своего напарника и пинками погнать того за ограничительную линию посадочной площадки, однако сдержал себя в руках. Он бы и сам охотно закурил, но даже пережитое крушение неспособно было заставить его поступиться собственными правилами и принципами. Ему хотелось выдать в адрес второго пилота хоть какой-нибудь упрёк, пусть даже шуточный, но вместо этого он спросил:

— Шкет, чужак тебя дери, что ещё за Нью-Джерси?

Глаза Стивена удивлённо округлились. Он покрепче затянулся, выпустил густое дымное облако, вынув сигарету изо рта, прокашлялся и вместо ответа напел:

На Нью-Джерси рухнем мы, друзья,

На Нью-Джерси рухнем мы.

Вы простите нас

За грядущий хаос,

Но на Нью-Джерси рухнем мы. [1]

– -----

[1] — вольный перевод песни «Falling Down on New Jersey», являющейся, в свою очередь, переделкой шанти «Rolling Down to Old Maui».

Глава 2

«Балморалу» досталось и довольно крепко — чтобы осознать это, совсем не обязательно было дожидаться окончания всех докладов экипажа. Выход из строя одного маршевого двигателя, перебитые магистрали, потеря части запаса топлива, пробоины и вмятины во внешней обшивке, и это — только начало списка, который совместными усилиями Куряг продолжал набирать «вес».