Фермер: перерождение
Шрифт:
— Похоже на то. — Кутузов осторожно отколол кусочек корки, рассмотрел на солнце. — Видите зеленоватый оттенок? Соединения хрома. А рыжие прожилки — железо. Целый коктейль из тяжелых металлов.
Для более точного анализа он достал из саквояжа набор стеклянных пробирок с притертыми пробками и флакончик с серной кислотой. Небольшое количество почвы поместил в пробирку, добавил несколько капель кислоты.
— Экспресс-тест на хром, — пояснил он, встряхивая пробирку в резиновых перчатках. — Если есть шестивалентный хром, раствор окрасится в желто-оранжевый цвет.
Через минуту
— Ну вот, — мрачно сказал Кутузов. — Концентрация хрома зашкаливает. Для сравнения, в нормальной почве его практически нет.
Мы взяли образцы в пятнадцати точках, составив детальную карту загрязнения. Наиболее пораженными оказались территория самого завода, овраг-сток и участок земли в радиусе ста метров от очистных сооружений. Дальше концентрация токсинов постепенно снижалась, но даже на расстоянии трехсот метров превышала нормальные показатели.
— А что с грунтовыми водами? — поинтересовался я, наблюдая, как лаборант укладывает образцы в специальный ящик с мягкими прокладками.
— Нужно пробурить скважины, взять пробы. Но боюсь, что и они загрязнены. Тяжелые металлы хорошо мигрируют с водой. — Он снял резиновые перчатки, тщательно протер руки спиртом из пузырька. — Кстати, заметили, что ручей ниже по течению тоже мертвый?
Действительно, ручеек, протекающий в полукилометре от завода, выглядел безжизненно. Вода мутная, с радужными разводами на поверхности. Берега покрыты рыжим налетом, растительности почти нет.
— Значит, загрязнение распространяется и по воде, — констатировал я.
— Конечно. Десять лет назад, когда завод закрывали, никто толком не думал об экологии. Стоки просто сбрасывали в овраг, а оттуда в ручей. Вот и результат.
К концу дня мы собрали полную коллекцию образцов с загрязненной территории. В саквояже лаборанта поместилось два десятка пробирок с почвой различных оттенков, от серо-бурого до рыжевато-зеленого.
— Полный анализ займет две недели, — предупредил Кутузов, укладывая оборудование. — Нужно определить не только хром, но и другие металлы — свинец, кадмий, цинк, медь. Плюс органические загрязнители, которые могли остаться от дубильных веществ.
— А предварительные выводы?
Глава 16
Зеленые доктора
Возможно, я торопился, но мне надо знать предварительное мнение. Хотя, оно и так понятно.
Лаборант снял очки, протер стекла платком, задумчиво посмотрел на мертвый пейзаж вокруг завода.
— Катастрофа, — сказал он наконец. — Концентрация токсинов превышает норму в разы. Такую землю нельзя использовать ни для сельского хозяйства, ни для строительства. Собственно, поэтому здесь десять лет ничего и не растет.
— Но можно ли ее очистить?
— Теоретически да. Есть технологии рекультивации загрязненных земель. Промывка кислотами, извлечение металлов, посадка растений-аккумуляторов. Только времени потребуется много, лет пять-семь минимум.
Вечером, сидя дома, я анализировал собранную информацию. Картина складывалась сложная, но не безнадежная.
Территория завода двести тридцать гектаров отравленной земли. Основные
загрязнители — соединения хрома, железа, возможно, других тяжелых металлов. Кислотность зашкаливает, органика практически отсутствует.Но я помнил из будущего технологии фиторемедиации, очистки почв с помощью растений. Некоторые виды способны накапливать тяжелые металлы в своих тканях, постепенно извлекая их из грунта. Как я уже говорил, индийская горчица поглощает свинец, подсолнечник — кадмий, ивы и тополя эффективно работают с различными металлами.
Самое важное найти подходящие растения и правильно организовать процесс. Сначала нейтрализовать кислотность известкованием, потом высадить растения-очистители, через год-два собрать загрязненную биомассу и утилизировать.
Задача сложная, но выполнимая. Особенно если использовать знания из будущего, адаптировав их к нынешним реалиям. Через несколько лет мертвая земля может снова зацвести.
Я открыл чистую страницу блокнота и начал набрасывать план очистки загрязненной территории. Поэтапный подход, начиная с наименее пораженных участков и постепенно переходя к эпицентру загрязнения.
Двести тридцать гектаров отравленной земли серьезный вызов. Но и возможность показать, что нет безнадежных ситуаций, есть только неправильные подходы к их решению.
После обследования загрязненных участков я отправился в районную библиотеку, изучая все доступные материалы по очистке почв. Библиотекарша, пожилая женщина в очках с толстыми стеклами, принесла мне стопку пожелтевших журналов и несколько книг в потертых переплетах.
— Больше ничего по этой теме нет, — сказала она, укладывая издания на деревянный стол, покрытый зеленым сукном. — Литература специфическая, редко кто спрашивает.
Я углубился в чтение. Журнал «Почвоведение» за последние пять лет, «Известия сельскохозяйственных наук», переводные статьи из американских и немецких изданий. Информации было мало, но кое-что интересное попадалось.
В одной статье упоминались эксперименты с растениями-аккумуляторами в Германии. Автор описывал, как альпийская ярутка способна извлекать цинк из почвы, концентрируя его в листьях в количествах, смертельных для других растений. А американские исследователи экспериментировали с подсолнечником для очистки земель от радиоактивного загрязнения.
— Принцип понятен, — бормотал я, делая заметки в блокноте. — Нужны растения-гипераккумуляторы, способные поглощать конкретные металлы.
Но вся проблема в том, что исследования находились на начальной стадии. Списки эффективных растений короткие, методики неотработанные. Процесс очистки растягивался на годы.
К вечеру глаза устали от мелкого шрифта научных статей, а в голове крутились латинские названия растений и химические формулы. Я собрал книги, поблагодарил библиотекаршу и отправился домой на мотоцикле.
Дома меня ждал сюрприз. У калитки стояла Катька в легком летнем платье цвета спелой вишни, с плетеной корзинкой в руках. Волосы убраны в высокую прическу, открывающую изящную шею, а в ушах блестели маленькие золотые сережки.
— Привет, ученый! — весело помахала она рукой. — Опять в книжках копался? А я тебе ужин принесла.