Фермер: перерождение
Шрифт:
Завтра нужно ехать в район, заказывать семена растений и договариваться с Кутузовым о сотрудничестве. А послезавтра в экспедицию к железистым родникам за бактериями.
Впервые за долгое время я чувствовал, что держу решение проблемы в руках. Комбинация научных знаний, народной мудрости и знания из будущего должна сотворить чудеса.
Глава 17
Противоядие
Утром меня разбудил стук дождя по жестяной крыше. За окном хмурилось серое небо, обещая затяжную непогоду. Я накинул телогрейку и вышел на крыльцо, воздух пах мокрой землей
В кармане лежал список, составленный вчера вечером. Семена горчицы индийской — два центнера. Рапс яровой — центнер. Подсолнечник масличный — полцентнера. К этому добавлялись известь для раскисления почвы — пятьдесят тонн, и органические удобрения — перепревший навоз, торф из местного болота.
Дождь усиливался, превращая грунтовую дорогу в месиво из глины и опавших листьев. До районного центра добираться на мотоцикле в такую погоду — сомнительное удовольствие. Пришлось просить у Громова служебный УАЗ.
— На целый день машина нужна? — спросил директор, доставая ключи из железного ящика стола.
— Может, и на два. Семена заказать надо, с лабораторией договориться, плюс в экспедицию за образцами поехать.
— За какими образцами?
Я коротко объяснил про железистые родники и поиск полезных бактерий. Громов слушал, покачивая головой.
— Ну ты даешь, Виктор Алексеевич. Сначала камни в золото превращаешь, теперь микробов ловить собрался. Главное, чтобы результат был.
Районная контора Сельхозтехники размещалась в двухэтажном кирпичном здании сталинской постройки. На первом этаже торговый зал с деревянными прилавками и стеллажами, заставленными мешками с семенами, удобрениями и садовым инвентарем. Пахло затхлой пылью, машинным маслом и химикатами.
За прилавком сидела женщина лет пятидесяти в выцветшем халате, с толстой папкой каталогов перед собой. Очки в пластмассовой оправе держались на цепочке, болтаясь на груди при каждом движении.
— Горчицу индийскую? — переспросила она, листая каталог. — А зачем вам такая экзотика? У нас горчица сарептская есть, для масла выращивается.
— Мне именно индийская нужна, — настоял я. — Для специальных целей.
— Специальные цели… — Она пожала плечами. — Заказать можно, только ждать придется. Из Ленинграда семена везти, от Института растениеводства. Недели три минимум.
— А рапс яровой есть?
— Рапс есть, со склада дам. — Женщина встала, направляясь к подсобному помещению. — Сколько надо?
— Центнер.
— Много. А документы какие? Заявка от хозяйства, печать, подпись ответственного лица?
Я достал из планшета официальную бумагу с печатью совхоза, которую предусмотрительно взял у Громова. Заведующая внимательно изучила документ, сравнивая подпись с образцом в журнале.
— Порядок. Семена отпущу, но за индийскую горчицу предоплата. Пятьдесят рублей с центнера.
— Дорого, — заметил я.
— Импортные семена всегда дороже. Из-за границы везут, через Ленинград, таможня, пошлины. — Она пожала плечами. — Хотите дешевле, берите нашу сарептскую.
Пришлось соглашаться. Деньги у совхоза водились, а время не ждало. К тому же индийская горчица действительно лучше работала с тяжелыми металлами, я читал об этом в американских исследованиях.
Следующим пунктом стала районная ветстанция.
Кутузов встретил меня в лаборатории, заваленной пробирками и химической посудой. На столах стояли микроскопы немецкого производства, в углу гудел холодильник для хранения реактивов.— Готовы результаты анализов? — спросил я, стряхивая капли дождя с телогрейки.
— Готовы, и картина неутешительная, — Кутузов достал из папки машинописные листы с таблицами цифр. — Концентрация хрома превышает норму в восемь раз, свинца — в пять, железа — в двенадцать. pH колеблется от 2,8 до 3,4. Это не почва, а химический реактив.
Я изучал таблицы, сопоставляя данные с картой загрязнения. Самые высокие концентрации металлов приходились на территорию бывших очистных сооружений, постепенно снижаясь к периферии.
— А органика?
— Гумуса практически нет, меньше одного процента. Микрофлора угнетена, живых бактерий единицы. — Лаборант снял очки, протер стекла. — Честно говоря, не понимаю, как вы собираетесь эту мертвечину оживлять.
— С помощью растений-аккумуляторов и специальных бактерий. Вот тут мне и нужна ваша помощь.
Я рассказал о планах поиска железоокисляющих микроорганизмов в природных источниках. Кутузов слушал, изредка кивая.
— Идея разумная, — согласился он. — Бактерии действительно могут ускорить процесс извлечения металлов. Только где их искать?
— Знаю одно место. Километрах в тридцати от районного центра, в предгорьях, есть родники с железистой водой. Местные их «ржавыми» называют.
— А, знаю! — оживился лаборант. — У деревни Ключи. Там действительно вода красно-бурого цвета, железом насыщена. Говорят, лечебная.
— Вот туда и поедем. Возьмем пробы воды и донных отложений, попробуем выделить полезные микроорганизмы.
Кутузов задумчиво постучал карандашом по столу.
— Оборудование у меня есть. Микроскоп, автоклав, питательные среды для культивирования бактерий. Времени свободного тоже достаточно. — Он встал, подошел к окну, за которым монотонно барабанил дождь. — Интересно попробовать что-то новое. Все время с коровами да свиньями возюсь, а тут настоящая наука.
— Значит, согласны помочь?
— Согласен. Только учтите, работа может затянуться. Выделить нужные штаммы, размножить их в достаточном количестве — дело не быстрое.
— Сколько времени потребуется?
— Недели две-три на выделение и идентификацию. Потом еще месяц на размножение культур. — Кутузов открыл шкаф с лабораторной посудой, достал несколько стерильных пробирок. — Но начать можем уже сегодня.
Мы упаковали необходимое оборудование в металлический ящик с мягкими прокладками. Портативный pH-метр, пробирки для образцов, термометр, набор реактивов для экспресс-анализов. Все аккуратно завернуто в марлю и уложено по местам.
К обеду дождь наконец прекратился, и мы отправились к железистым родникам на районном УАЗе. Дорога вела через холмистую местность, поросшую березовыми рощами и сосновыми борами. Асфальт кончился у поселка Ключи, дальше шла грунтовка, размытая дождями.
Деревня Ключи представляла собой десяток домов, разбросанных по склону холма. Бревенчатые избы с резными наличниками, огороды с последними овощами, покосившиеся заборы из жердей. У крайнего дома нас встретил пожилой мужик в ватнике и резиновых сапогах.