Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Фермер: перерождение
Шрифт:

В корзинке обнаружились домашние котлеты, еще теплые и пахнущие жареным луком, отварная картошка с укропом, соленые огурчики и термос с горячим чаем. Все аккуратно уложено в чистые салфетки с вышитыми петушками.

— Спасибо, Катя, очень кстати, — признался я, понимая, что с утра ничего толком не ел. — Проходи в дом.

— Да что в доме сидеть, когда на улице такая погода! — Она указала на закатное небо, расцвеченное розовыми и золотистыми облаками. — Пойдем лучше к твоим полям, посмотрю, что ты там задумал.

Мы направились к каменистым

склонам за Березовым оврагом. Катька шла рядом, болтая о деревенских новостях, кто женился, кто поругался, какие сплетни ходят по поселку. Ее беззаботная болтовня действовала успокаивающе после дня, проведенного над научными текстами.

На склоне я показал ей места будущих террас, объяснил принцип использования камней для подпорных стенок, рассказал о системе орошения от родника Студеный.

— Ух ты, как интересно! — восхищалась Катька, хотя в глазах читалось скорее вежливое внимание, чем искренний интерес. — А долго это все строить?

— Месяца два-три на террасы. А вот с очисткой земли возле завода сложнее…

Я увлекся, начал рассказывать о проблеме тяжелых металлов, о растениях-аккумуляторах, о необходимости поэтапной рекультивации. Катька слушала, кивала, но постепенно в ее взгляде появилось что-то отсутствующее.

— Витя, — перебила она наконец, — а можно без всех этих умных слов? Мне голова кружится от твоих химий-биологий.

— Извини, увлекся. — Я замолчал, понимая, что городской интеллигент и деревенская девушка говорят на разных языках.

— Лучше расскажи что-нибудь простое, — попросила Катька, доставая из корзинки еду. — Например, про Москву. Какая она, столица-то?

Мы устроились на широком камне, служившем естественным столом. Катька разложила ужин на чистой скатерти, и мы принялись за еду. Котлеты оказались сочными, с хрустящей корочкой, картошка рассыпчатой, а огурчики хрустящими и в меру солеными.

Солнце тем временем село, и в воздухе появилась вечерняя прохлада. Где-то в зарослях защебетали птицы, готовящиеся ко сну.

— Пойдем отсюда, — предложила Катька, убирая остатки еды в корзинку. — Знаю одно местечко, там теплее и уютнее.

Она повела меня к небольшой роще в полукилометре от склонов. Между старыми березами кто-то соорудил шалаш из жердей и веток, выстланный внутри сухой травой и старыми одеялами.

— Это твое? — спросил я, заглядывая внутрь.

— Мое, — кивнула Катька, зажигая свечу в жестяном подсвечнике. — Иногда прихожу сюда, когда хочется побыть одной. Или не одной, — добавила она с многозначительной улыбкой.

В мерцающем свете свечи шалаш казался уютным и таинственным. Стены из переплетенных веток, пол, застланный мягкими одеялами, в углу корзинка с какими-то женскими принадлежностями.

— Хорошее убежище, — признал я, усаживаясь на одеяло.

— Да, здесь никто не мешает, — согласилась Катька, садясь рядом. — Можно делать все, что хочется.

Она придвинулась ближе, и я почувствовал знакомый аромат ее кожи, смешанный с запахом полевых цветов. В полумраке шалаша ее

глаза блестели особенно ярко.

— Катя, — начал я, но она приложила палец к моим губам.

— Тише, — прошептала она. — Сегодня без разговоров.

На этот раз она была совсем другой, не торопливой и страстной, как в сеновале, а медленной, томной. Ее руки скользили по моему телу с неторопливой нежностью, изучая каждый изгиб, каждую мышцу.

— Ты такой напряженный, — шептала она, массируя мне плечи. — Все думаешь о своих землях да металлах. Нужно расслабиться.

Ее пальцы были волшебными. Они находили узелки напряжения в мышцах, разминали их, заставляя тело обмякнуть от удовольствия. Постепенно вся усталость дня, все заботы и проблемы куда-то исчезли.

— Лучше? — спросила Катька, склонившись надо мной.

— Намного лучше, — признался я, глядя в ее лицо в мерцающем свете свечи.

Теперь моя очередь. Я перевернул ее на спину, начал медленно расстегивать пуговицы платья. Катька лежала с закрытыми глазами, едва заметно улыбаясь. Когда ткань соскользнула с ее плеч, обнажив загорелое тело, я замер, пораженный ее красотой.

— Не останавливайся, — прошептала она, не открывая глаз.

Мои губы проследовали путь от ее шеи к ключицам, затем ниже. Она тихо застонала, когда я коснулся языком ее сосков, выгнулась, прижимаясь ближе.

— Витя… — прошептала она. — Какой же ты…

Но фразу не закончила, потому что мои губы опустились еще ниже. Катька вскрикнула, сжала мои волосы пальцами.

— Расслабься, — ответил я. — Доверься мне.

Поначалу она напряглась, но постепенно начала поддаваться новым ощущениям. Ее дыхание участилось, бедра начали двигаться в такт моим ласкам. Через несколько минут она уже не сдерживалась, стонала в голос, прижимая меня к себе.

— Боже… что ты со мной делаешь… — шептала она между вздохами.

Когда волна накрыла ее, Катька выгнулась дугой, вскрикнула так громко, что птицы в ближайших кустах встревоженно зашелестели крыльями. Потом обмякла, тяжело дыша.

— Никто… никто мне не делал так хорошо, — прошептала она, когда дыхание немного восстановилось. — Откуда ты это знаешь?

— Интуция, — улыбнулся я, целуя ее в губы.

— Какая интуция, — засмеялась она, обнимая меня. — Просто ты не такой, как наши мужики. Те только о себе думают, а ты…

Она не договорила, потянулась к моим губам. Поцелуй получился долгим и нежным. А потом Катька перевернулась, оказавшись сверху.

— Теперь моя очередь тебя удивлять, — шепнула она, склоняясь к моей груди.

То, что последовало дальше, превзошло все мои ожидания. Катька оказалась не только страстной, но и удивительно изобретательной любовницей. Она знала такие способы доставить удовольствие, о которых я даже не подозревал.

Когда мы наконец соединились, это было похоже не на грубую страсть, а на медленный танец. Она двигалась надо мной с грацией опытной наездницы, контролируя ритм, направляя наши ощущения.

Поделиться с друзьями: