Фиктивный брак госпожи попаданки

— Очень хорошо, — пробормотала я.

С поверенным тогда тоже получилось… неудобно. Вероятно, он привык к любым поступкам аристократов, но я все равно чувствовала неловкость. Напрасно вызвали в особняк и сразу же распрощались, даже не приступив к тому, чем собирались заняться.

— Нам необходимо уладить дела, которые мы с вами обсуждали.

— Вы намерены пожаловаться на инспектора Уитмора его начальству?

Герцог, встретив мой взгляд, кивнул.

— Непременно.

Теплая волна злого удовлетворения растеклась по груди. На губах вспыхнула улыбка.

— Очень хорошо!

— Не знал, что вы столько кровожадны, миледи, — Норфолк усмехнулся. — Если не заниматься домашним хозяйством, то что намерены делать вы?

Промелькнуло в его взгляде что-то… Что-то странное, неуловимое. Но заставившее меня насторожиться. И Уильям как-то обеспокоенно заерзал и принялся искоса на меня посматривать.

— Я хочу съездить в типографию. Один раз я уже опубликовала статью, которая взбудоражила общественность. Я намерена сделать это вновь, — твердо сказала я.

Норфолк поджал губы, и я напряглась. Я считала, ему понравится моя идея. Но, кажется, ошиблась.

— О чем вы хотите написать? — спросил он строго, словно учитель.

— Я не буду писать о том, что инспектор Уитмор не выполняет свою работу, — чопорно отозвалась я. — Я хотела написать о ваших фабриках и пожаре. О том, что кто-то открыл на вас охоту…

Его лицо заметно расслабилось, и я, не сдержавшись, закатила глаза. Я целовалась с мужчиной, который считает меня идиоткой?! Ну, конечно же, я не стала бы костерить дурака-инспектора публично! По крайней мере — пока не стала бы.

— Вы против?

— Нет, — Норфолк покачал головой, но морщина на переносице у него не разгладилась. — Но вы должны пообещать, что не станете ничего публиковать без моего ведома. И покажете мне макет статьи.

— Обещаю, — кротко обронила я, чем вызывала еще большее его удивление.

— Уильям, вы составите компанию леди Тессе, — после короткого молчания произнес герцог, словно отдавал приказ.

Брат вновь недовольно вскинулся — теперь уже на него.

— Вы обещали взять меня с собой, Ваша светлость, — напомнил он.

Меня с головой захлестнула обида. И это мой брат!

— Герцогиня подвернула ногу, ей нужна помощь при ходьбе, — Норфолк разочарованно покачал головой, и Уильям тут же втянул голову в плечи. — Вы намерены бросить сестру?

— Нет, но…

— Вот и славно, — отрезал Норфолк голосом, не терпящим возражений. — Значит, решено.

С трудом я заставила себя не вмешиваться. Не могу же я постоянно вступаться за Уильяма и прикрывать его своей юбкой.

Завтрак мы закончили в слегка напряженном молчании. Потом герцог оставил очень церемониальный поцелуй на моей щеке и ушел, а с помощью служанки поднялась и переоделась для выхода. Когда спустилась, Уильям уже поджидал в коридоре с обреченным видом. Пришлось закусить губы, чтобы не улыбнуться — иначе он бы непременно обиделся.

Он подал мне руку и проводил до экипажа, и помог забраться внутрь. Уже когда мы тронулись, я вспомнила то, что заинтересовало меня за столом, и поймала взгляд брата.

— Почему ты странно косился на меня во время завтрака?

— М? — в его глазах отразилось непонимание.

— Когда мы обсуждали планы на день, и герцог спросил, не хочу ли я заняться хозяйством…

— А, — его взгляд потускнел, и Уильям поежился. — Его светлость спрашивал меня, не училась ли ты заграницей.

— Почему?..

— Ты совсем не похожа на остальных, Тесса, — он вздохнул словно взрослый. — А с тех пор как между вами был заключен брак, и мы переехали в особняк герцога Норфолка, это сильно видно…

— Ты думаешь, он что-то подозревает? — у меня перехватило дыхание.

— То, что случилось, невозможно вообразить, — Уильям грустно улыбнулся. — Но да. Я думаю, Его светлость может что-то подозревать.

* * *

Слова Уильяма никак не шли из головы. Я мысленно прокручивала их раз за разом все время, пока мы не покинули экипаж.

Типография располагалась на узкой мостовой в старом, массивном здании из красного кирпича с большими окнами, за которыми мелькали силуэты рабочих. Над входом висела тяжелая железная вывеска, потемневшая от времени.

«Типография Толботов» гласила надпись на ней.

Я втянула носом воздух. Чернилами пахло даже снаружи. Чернилами и влажной бумагой. Задрав голову, Уильямам пристально, внимательно вглядывался в вывеску.

— Леди Тесса? Л-лорд Толбот? — дверь распахнулась, и на крыльцо вышел удивленный лакей.

На нас он смотрел так, словно не мог поверить собственным глазам. Но профессиональная выучка быстро взяла свое. Он вновь придал лицу бесстрастное выражение и чуть поклонился нам.

Я могла понять его удивление. Не помню, когда приезжала сюда лично. А Уильяма здесь не видели больше года.

Лакей открыл перед нами дверь, и мы вошли. Жарко было даже в небольшом холле, в котором мы сразу же оказались. И внутри все прочие запахи перебивал густой аромат машинного масла. Мы прошли дальше, вглубь здания. Зал типографии был огромным, двухэтажным, с высокими потолками, поддерживаемыми металлическими балками. Воздух дрожал от работы паровых двигателей, питавших массивные печатные станки.

Кабинет редакции располагался на втором этаже, и мы направились в противоположный конец гигантского зала. Но пройти насквозь быстро у нас не получилось, потому что Уильям все время останавливался и разглядывал станки едва ли не с открытым ртом. Я не стала делать ему замечание. Рабочие, их обслуживающие, поглядывали на моего брата ровно с таким же удивлением, с которым смотрел он на происходящее вокруг он.

Чудом мы продвинулись до второго зала, в котором за деревянными столами работали наборщицы текстов. Некоторое время Уильям простоял и в нем, завороженно следя, как женщины быстро сортировали литеры и укладывали их в металлические рамки.

— Идем! — я потянула брата на узкую лестницу, и мы поднялись на нужный этаж.

Вдоль стен здесь стояли шкафы, в которых хранились старые выпуски газет. Мистер Дадли, редактор, встретил нас настороженным взглядом.

Я понимала почему. Тогда, год назад, скандал вышей жутчайший…

За минувшее время он заметно постарел. Стало больше седины в волосах, и лишь чернильные пятна на пальцах, очки на самом кончике носа и засаленный жилет остались неизменными.

— Милорд, миледи, — поприветствовал он нас, остановившись в дверях своего кабинета. — Какая неожиданная честь.