Фиктивный брак госпожи попаданки

— Его светлость нанял меня, чтобы ваша жизнь была вне опасности, миледи, — возразил он. — А то, что вы задумали, этому противоречит. Мы должны дождаться Его светлость. Я не могу действовать без его приказа…

— Вот именно. Вас наняли, чтобы моя жизнь была вне опасности. Потому вы и должны меня сопровождать. Я буду готова в течение десяти минут. Будьте любезны, попросите подать экипаж.

Я круто развернулась на каблуках и почти выбежала из комнаты. Дворецкий терпеливо поджидал меня в коридоре, в его глазах сверкало неодобрение, которое он не пытался скрыть.

— Кингсли, я напишу Его светлости записку. Ее необходимо передать сегодня вечером. Отправьте еще посыльных, обязательно разыщите герцога, — говорила я ему, спешно шагая по коридору.

За время, которое я отвела себе на сборы, я успела написать Норфолку три коротеньких записки с одинаковым содержанием. Оставалось надеяться, что хотя бы одна из них дойдет до своего адресата. Когда я спустилась вниз, шокированный Кингсли и недовольный мистер Смит поджидали меня внизу. Я молча передала дворецкому записки и развернулась к охраннику.

— Миледи, куда вы направляетесь? Я обязан знать…

— Оставьте себе одну записку, Кингсли. На случай, если Его светлость вернется домой, — бросила я ему через плечо и заспешила к дверям.

В экипажа я сидела одна. Мистеру Смиту не полагалось находиться внутри со мной наедине. И я была этому рада. Не хотелось чувствовать осуждение, которое исходило от него волнами.

Если переживу эту ночь, обязательно поговорю с герцогом о более сговорчивых слугах…

Мой расчет оправдался: в здании, где располагалась жандармерия, в окнах горел свет. Работа кипела, и инспектор Уитмор был на месте — об этом мне сообщили в коридоре.

— У вас к нему какое-то дело, мисс? — безуспешно окинул меня подсказавший дорогу жандарм.

Я его проигнорировала и лишь чаще застучала каблучками по паркету. Мне не впервые было вламываться в кабинете сиятельных особ, и потому я легко проскочила мимо секретаря, который не ожидал таких наглости и хамства от благовоспитанной леди, и настежь распахнула дверь.

Инспектор Уитмор сперва застыл, потом медленно поднялся с кресла — все же на пороге стояла женщина. Лицо его при этом скривилось от целой гаммы разнообразных чувств.

— Против меня сегодня вечером должно совершиться преступление, инспектор Уитмор, — набрав в грудь побольше воздуха, как можно громче произнесла я — на тот случай, если он решит «замять» ситуацию. — Я подозреваю, что моя мачеха, вдовствующая графиня Толбот, вступила в сговор с мужчинами и намерена меня убить. Или похитить.

Тишина упала такая, что даже дыхание казалось громовым раскатом. У секретаря из рук вывалилась папка с документами, и листы с шуршанием рассыпались по полу. Инспектор Уитмор несколько мгновений лишь моргал и буравил меня изумленным взглядом. Наверное оценивал, не пора ли ходатайствовать о помещении меня в дурдом. Те, кто шли по коридору, остановились, устремив взгляды в кабинет.

И лишь мистер Смит стоял в нескольких шагах от меня с бесстрастным выражением лица.

— Что вы сказали?.. — к инспектору вернулся голос.

— Я подозреваю, что моя мачеха, вдовствующая графиня Толбот, намерена меня убить. Или похитить. Но убийство вероятнее.

Он тяжело сглотнул — дернулся кадык, напряглись на шее все жилы.

— Миледи, вы понимаете тяжесть этих обвинений? — спросил он мягко, как у душевнобольной.

Мне хотелось топать ногами и кричать. Если бы на моем месте стоял герцог, вся бы жандармерия уже жужжала как рабочие пчелки. К его словам сразу бы прислушались. Ему бы поверили. На него бы не смотрели как на сбежавшую из дурдома идиотку. С ним бы не говорили как с трехлетним дитем.

Но я не могла позволить себе кричать и топать ногами. Вместо этого я выдохнула через нос и кивнула.

— Понимаю, инспектор. И, поверьте, ни за что бы к вам не обратилась. Но обстоятельства исключительные.

— Где вам муж? — он прищурился.

— Какое это имеет значение? Или вы намерены оставить мое заявление без внимания? Не желаете ловить почти-убийцу, вдовствующую графиню Толбот?! — мне снова пришлось повысить голос, чтобы мои слова услышали даже в дальнем конце коридора.

— Этот спектакль не обязателен, миледи, — инспектор приосанился и посмотрел на меня снисходительно. — Я — служитель закона. Конечно же, я намерен отнестись к вашим словам со всей серьезностью. Но и вы должны понимать, к каким последствиям могут привести ложные обвинения.

— Я понимаю, — поспешно бросила я и посмотрела на часы. — Уже почти восемь. Встреча с Элоизой должна состояться в девять. Осталось мало времени, инспектор. Не перейти ли нам к делу?..

* * *

В половину девятого мы покинули жандармерию и отправились к месту, указанному Элоизой.

Теперь в экипаже мы ехали втроем: инспектор Уитмор, молчаливый мистер Смит и я. Это не возбранялось, потому что, во-первых, инспектор был должностным лицом, а, во-вторых, нас было трое. Забавно. Наедине с одним мужчиной — недопустимо, а с двумя — пожалуйста!

Чем ближе мы были, тем сильнее я нервничала и потому старалась отвлекать себя чем угодно, пусть даже и глупыми мыслями. Чего ждать от встречи с Элоизой? Я не представляла. Где целый день пропадает герцог? И что он скажет, когда узнает, к кому я обратилась за помощью?.. Впрочем, не плевать ли мне было? Это Норфолку следовало волноваться, что скажу ему я!

Уехал, ничего не сообщив. Оставил меня одну — что мне осталось делать, пока он тешил свое самолюбие и гордыню? Еще и Уильяма за собой утянул… Впрочем, это — к лучшему. У Элоизы тоже не осталось выбора жертвы, которой она могла бы манипулировать, и потому она обратилась ко мне, а не к младшему брату…

— Миледи? Миледи, вы меня слышите? — недовольный голос инспектора вернул меня в реальность.

Он сидел напротив меня со скорбным выражением лица.

— Мы подъезжаем, — оповестил он. — Как и условились, вас мы высадим загодя. Жандармы войдут в сквер с противоположной стороны, я и ваш… охранник пойдем следом за вами, на расстоянии.

— Хорошо, — я покладисто кивнула.

Этот план мы обсудили трижды, он отлетал у меня от зубов, и не было необходимости повторять.

Инспектор смерил меня недоверчивым, по-прежнему раздраженным взглядом. Плевать, что он думал. Главное — предоставил жандармов и поехал сам. Я подозревала, что больше для того, чтобы стать разоблачителем моих хитрым и коварных интриг, ведь в виновность Элоизы он не верил. Опять же — плевать. Я не собиралась ему ничего доказывать, я лишь хотела избавиться от них всех раз и навсегда.

Я покинула экипаж на набережной и, стуча каблучками, направилась по мостовой вдоль изгибов реки в сквер. Мой путь освещали тусклые газовые фонари. По левую руку были фасады зданий с темными окнами. Этот район кипел жизнью в теплое время года и по выходным, но сегодня, поздним вечером рабочего дня, был тих и пустынен. Редкие конки проезжали мимо, и каждый раз я вздрагивала. Идти одной было страшно, но мне пришлось настоять на этом, чтобы не вызывать у Элоизы подозрений. Кто-то мог следить за единственным подъездом к скверу, и если бы я прибыла в подозрительном экипаже, это могло бы ее спугнуть.