Фишка

"Много ли человеку надо?
– философски подумал юноша и снова взглянул на часы.
– Только бы она пришла, - вздохнул он, - только бы не потерять ее. Мне больше и желать-то нечего".

В эту минуту легкая рука легла ему на плечо.

– Извините, я, кажется, опоздала. Но я, честное слово, не виновата, нас задержали после лекции.

– Да что вы, я совсем недолго ждал, - весело улыбнулся молодой человек.
– Ну, куда пойдем? Решайте вы.

– А давайте просто погуляем. Хотя бы в том парке.

Тенистая аллея парка и прохлада, приносимая легким ветерком от неутомимо бьющего струями фонтана, не спасали от обжигающего июльского зноя.

На широкой скамейке, выкрашенной в васильково-синий цвет, сидела молодая пара. Грустными глазами смотрели они на играющих в песочнице малышей. Маленькая белокурая девчушка тщетно пыталась вылепить куличик из сухого песка. С недетским терпением наполняла она совочком ведерко и переворачивала его, каждый раз получая лишь низенькую рассыпавшуюся кучку песка вместо такого желанного, такого красивого, такого ровного куличика.

Женщина улыбнулась, но глаза ее оставались печальными.

Мужчина тяжело вздохнул:

– И почему это когда хочется прохлады, всегда стоит жара, а когда хочется солнца, идет снег? Почему когда сыт, хочется пить, а когда воды хоть отбавляй, хочется есть? Почему все такое разное, красивое: люди, цветы, листва, а их тень одинаково серая?

Женщина мягко положила ему руку на плечо.

– Ты просто раздражен. А знаешь, мне вчера профессор сказал, что еще не все потеряно, но лечиться придется долго, причем, месяца два в санатории.

– Правда?
– в голосе мужчины послышалась надежда. - Ну и что ж, что долго, лишь бы все было в порядке, лишь бы получилось. Пусть не сразу, пусть даже через несколько лет, но только бы подержать на руках сына, своего, родного. Больше ничего и не надо от жизни.

Женщина опустила голову:

– Перестань, а то я опять заплачу. Ты меня проводишь? У меня перерыв уже заканчивается.

Дробный топот не менее десятка ног пронесся за дверью и через минуту стих где-то в конце длинного гулкого коридора. Ребенок проснулся и громко заплакал. Мать взяла малыша на руки и ласково стала его успокаивать, расхаживая по крохотной, загроможденной мебелью комнатушке.

Отец, сидевший за столом перед стопкой исписанных мелким почерком листов, выключил яркую лампу, нажал кнопку тусклого маленького ночника и еще ниже склонился над своей работой.

Ребенок, наконец, замолчал, и мать уже собиралась положить его в кроватку, когда в дверь настойчиво постучали.

– Ребята, - сказал вошедший, ухмыляясь пьяненькой улыбочкой и не обращая внимания на крик вновь разбуженного ребенка, - дайте пару тарелочек. Гости у нас, посуды не хватило. А, может, пошли к нам?

– К черту!
– взорвался отец, разбрасывая по комнате листки. - К черту это общежитие, к черту гостей, к чертям собачьим столовские обеды и пирожки с

повидлом из буфета.

– Не кричи так, ребенка испугаешь, - спокойно сказала женщина.

– Да он уже давно испуган. Разве можно жить в таких условиях? Еще год такой жизни, и можно до конца дней лечить психическое заболевание.

Ласковая рука женщины легла на плечо мужа.

– Ну, ты же сам прекрасно знаешь, что ждать осталось совсем недолго. Ложись лучше, ты сегодня устал.

Спустя короткое время, в комнате уже царили темнота и тишина.

– Знаешь, - бормотал засыпающий муж, - когда у нас будет своя квартира, от судьбы уже и ждать будет нечего...

Жена в ответ только тихо вздохнула.

Весь дом спал, лишь в просторной, со вкусом обставленной комнате далеко за полночь горел свет. Мужчина, работавший за широким письменным столом, захлопнул большую пухлую папку, откинул со лба седеющую прядь волос и с наслаждением потянулся.

"Получается, вроде, неплохо, - подумал он. - Завтра же к машинистке. Время до защиты еще есть. Наконец-то можно будет отоспаться".

Он прошел на кухню и, стараясь не греметь, сделал себе два внушительных бутерброда и тут же стоя их сжевал, запивая остывшим чаем. Холодный чай был безвкусным и неприятным, но мужчина, погруженный в свои мысли, вовсе не замечал этого.

"Да, хлопот еще много. Проверка, перепечатка, рецензия, оппоненты, защита... Сколько еще сил уйдет!"

В кухню неслышно вошла еще моложавая, но уже начавшая полнеть заспанная женщина.

– Ты что, даже не ложился еще? Ну как можно так относиться к своему здоровью? Хочешь, я тебе котлеты разогрею?

– Спасибо, я уже перекусил. Эх, только бы защититься! Тогда бы мы зажили... А сколько времени свободного появилось бы! Веришь, ни о чем другом сейчас и думать не могу.

Женщина нежно погладила мужа по плечу:

– Не тревожься ты так, все будет хорошо, я уверена. Иди спать, тебе утром вставать рано.

Добрые глаза пожилой женщины пристально смотрели на задумчивое лицо сидевшего напротив мужа. Улыбнувшись, она тихонько дотронулась до его плеча. Мужчина вздрогнул.

– О чем так глубоко задумался? Ты уже несколько минут размешиваешь сахар. На работу не опоздаешь?

– Ох уж эта работа. Сдавать я что-то стал. Все действует на нервы, все меня раздражает. К середине дня так устаю, что хоть ложись и отдыхай. Скорей бы уж на пенсию. Завели бы мы с тобой садик или огород. Небольшой такой. Цветочки бы разводили, помидорчики выращивали. Как хорошо! Чего еще и желать-то?

– Ты просто устал. Возьми отпуск. Скоро сын с женой приедут погостить, внучка. Ты с ними развеешься. Не надо поддаваться плохому настроению. Завтра выходной. Может, возьмем корзинки да по грибы?

– Завтра будет день, и будет видно, - буркнул муж и вышел в прихожую. Беспрерывно кряхтя, он обулся и на прощанье проворчал:

– Я бы лучше провалялся весь день с детективчиком, чем ходить без толку по лесу. Только ноги зря бить. <