Фоллаут: Московский Гамбит

Давыдов снова усмехнулся, но на этот раз в его усмешке было меньше горечи и больше… интереса. «Старые коммуникации? Это какие же? Неужели через ту самую вентиляционную шахту номер три, которую я сам когда-то проектировал как аварийный выход на случай… ну, скажем так, непредвиденных обстоятельств?»

Седой и Рыжий переглянулись. Похоже, профессор был не так прост, как казался.

«Именно через нее, профессор, – подтвердил Седой. – И нам нужно торопиться. Камера снаружи вашей двери выведена из строя лишь на время. Скоро здесь могут появиться гости.»

Давыдов медленно поднялся с койки, опираясь на свою трость. Он подошел к столу, взял какой-то небольшой, плоский металлический кейс.

«Хорошо, – сказал он, и в его голосе впервые за все время их разговора прозвучала твердость. – Терять мне здесь нечего, кроме своих цепей и общества полковника Воронцова, которое мне уже порядком осточертело. Если у вас действительно есть шанс вывести меня отсюда… я готов рискнуть. Моя «Заря» должна служить людям, а не этим ублюдкам в форме.»

Он посмотрел на Седого. «Ведите, «спасители» с «Маяковской». Посмотрим, чего стоит ваш план. И ваша удача.»

Первый, самый трудный этап был пройден. Профессор Давыдов был с ними. Теперь оставалось «всего лишь» выбраться из этой мышеловки живыми.

Глава 39

«Ну, профессор, показывайте дорогу в ваши вентиляционные апартаменты, – прошептал Седой, помогая Давыдову подняться. – И постарайтесь не слишком шуметь своими… костями.» «Я бы предпочел личный лифт, молодой человек, – проскрипел Давыдов, опираясь на свою трость и на руку Седого. – Но, боюсь, в моем нынешнем положении выбирать не приходится. Вентиляция так вентиляция. Главное, чтобы там не было сквозняков, мой ревматизм их очень не любит.»

Они втроем – Седой, ведущий изможденного профессора, и Рыжий, прикрывающий тыл, – шагнули из лаборатории-камеры в тускло освещенный коридор. Камера над дверью все еще безжизненно смотрела в стену – их ЭМИ-игрушка дала им немного времени. Но Седой знал, что это ненадолго. Они почти добрались до той самой вентиляционной решетки в небольшом техническом помещении, через которую Седой недавно проникал в лабораторию, когда это случилось. Давыдов, чьи ноги от долгого сидения и общего истощения слушались плохо, внезапно споткнулся о какой-то кабель, неаккуратно брошенный на полу, и с глухим стоном начал заваливаться набок. Седой успел подхватить его, не дав упасть, но профессор, пытаясь удержать равновесие, взмахнул рукой с тростью и снес небольшой металлический ящик с инструментами, стоявший на полке у стены. Ящик с оглушительным грохотом рухнул на кафельный пол, рассыпая свое содержимое – гаечные ключи, отвертки, молотки. Звук в этой мертвой тишине коридора прозвучал как выстрел из гаубицы. Все трое замерли, прислушиваясь. Секунда, другая… И тут же, откуда-то из глубины коридора, донесся встревоженный окрик: «Что за шум? Сектор Гамма-три, доложить обстановку!» А следом, почти мгновенно, по всей базе взвыла сирена. Пронзительный, режущий уши звук, от которого, казалось, кровь стынет в жилах. Красные аварийные лампы замелькали под потолком, заливая все вокруг зловещим, пульсирующим светом. «Ну вот, Рыжий, – Седой криво усмехнулся, помогая Давыдову выпрямиться. – Похоже, наше тихое чаепитие с профессором отменяется. Фуршет будет свинцовый.»

«Внимание! Внимание! – заревел из динамиков громкой связи механический, лишенный всяких эмоций голос. – Несанкционированное проникновение в сектор Гамма-три! Зафиксирована попытка несанкционированного доступа к объекту «ЗАРЯ»! Всем постам – код «Красный»! Блокировать все выходы из сектора! Группе «Перехват» немедленно выдвинуться к лаборатории триста двенадцать-Б! Повторяю…» «Кажется, моя скромная персона все еще пользуется популярностью, – прокомментировал Давыдов, на удивление спокойно разглядывая мигающие лампы. – Даже персональную сирену и группу «Перехват» выделили. Мило с их стороны. Давно не слышал такой зажигательной музыки. Надеюсь, билеты на этот концерт не слишком дорогие?» «Боюсь, профессор, цена билета – наши шкуры, – мрачно ответил Седой. – Вентиляция отпадает! Они ее сейчас первой перекроют! Ищем другой выход! За мной!»

Он схватил Давыдова за руку и буквально потащил его по коридору в противоположную сторону от той, откуда доносились приближающиеся шаги и крики. Рыжий бежал следом, то и дело оглядываясь и сжимая свой СКС. Их тщательно разработанный план «Гамбит» развалился на куски, не успев толком начаться. Теперь приходилось импровизировать на ходу, а это было худшее, что могло случиться в такой ситуации. За ближайшим поворотом они едва не столкнулись с двумя солдатами Анклава, бежавшими им навстречу. Седой, не раздумывая, открыл огонь из своего АКМС с самодельным глушителем. «Глушитель» из консервной банки, конечно, не сделал выстрелы бесшумными, но хотя бы немного приглушил их, превратив в какие-то странные хлопки. Два анклавовца, не ожидавшие нападения из-за угла, дернулись и рухнули на пол. «Патроны! – крикнул Седой Рыжему, быстро обыскивая убитых. – И их оружие! Быстрее!» Они успели схватить пару лазерных пистолетов-пулеметов и несколько батарей к ним, когда из-за другого конца коридора показалась новая группа солдат, на этот раз в силовой броне. «Дядь Серёг, у них что, на каждого нарушителя отдельная сирена и взвод автоматчиков предусмотрен? – с отчаянием выкрикнул Рыжий, открывая огонь из своего карабина. – Экономные ребята!» «Похоже на то! – огрызнулся Седой, отстреливаясь. – И если это учения, Рыжий, то мы – главные экспонаты на выставке «Как не надо попадаться Анклаву»!»

Пули СКС Рыжего отскакивали от силовой брони анклавовцев, не причиняя им видимого вреда. Лазерные лучи Седого были эффективнее, но и солдаты в броне стреляли точнее и плотнее. «Уходим! Сюда!» – Давыдов, который до этого испуганно жался к стене, вдруг ткнул своей тростью в неприметную дверь сбоку, которую они чуть не пробежали. На ней была табличка «Техпомещение 12-А. Доступа нет». «Туда, болваны! – прохрипел он. – За той панелью – старый лабораторный сток! Воронцов про него точно забыл! Я сам его когда-то использовал, чтобы… ну, скажем так, выносить кое-какие «излишки» из лаборатории.» Седой, не раздумывая, рванул дверь на себя. Она оказалась не заперта. Они ввалились в тесное, заставленное каким-то оборудованием помещение, и Седой тут же заблокировал дверь изнутри, подперев ее металлическим шкафом. «Какой еще сток, профессор?! – спросил он, тяжело дыша. – Говорите быстрее, у нас нет времени на ваши довоенные байки!» «Не байки, молодой человек, а суровая реальность! – Давыдов указал на большую металлическую панель в стене. – За ней – шахта старого мусоропровода, который мы переоборудовали под сток для химических отходов. Он выходит в главный дренажный коллектор, тот самый, о котором вы, возможно, читали в моих старых схемах.» Седой вспомнил. Действительно, на одной из схем канализации был обозначен какой-то непонятный боковой отвод, помеченный как «аварийный сброс». «А вы уверены, что он не заварен и не охраняется?» «Несколько лет назад, когда Воронцов только начал проявлять ко мне повышенный интерес, я проверял, – Давыдов хитро усмехнулся. – На всякий пожарный. Был чист. Если только эти болваны не догадались его заблокировать с тех пор. Но они обычно дальше своего носа не видят.»

Снаружи уже слышался топот тяжелых сапог и крики. Дверь затряслась от ударов. «Быстрее! – Седой и Рыжий навалились на металлическую панель. Та поддалась не сразу, но, наконец, со скрежетом отъехала в сторону, открывая темный, воняющий химикатами провал. – Профессор, вы первый! Мы прикроем!» Давыдов, кряхтя, полез в узкий лаз. За ним – Рыжий. Седой, прежде чем последовать за ними, бросил в сторону двери один из трофейных лазерных пистолетов-пулеметов, предварительно выставив его на максимальную мощность и зажав спусковой крючок каким-то обломком. Раздался оглушительный треск и шипение – пистолет-пулемет, перегревшись, начал беспорядочно палить во все стороны, превращая дверь в решето и заставляя анклавовцев снаружи отхлынуть. «Гостеприимные ребята, – пробормотал Седой, протискиваясь в лаз следом за Рыжим. – Даже красную ковровую дорожку из лазерных лучей для нас раскатали. Жаль, времени нет оценить их старания.» Они оказались в узкой, почти вертикальной трубе, уходящей вниз. Впереди их ждала неизвестность, вонь и, возможно, новые опасности. Но это было все же лучше, чем оставаться в ловушке, ожидая, пока их не прикончат солдаты Анклава. Тревога сработала. План был нарушен. Но они еще были живы. И это было главным.

Глава 40

Глава 40: Огонь на Поражение

Спуск по узкой, воняющей химикатами трубе бывшего мусоропровода, а ныне стока для лабораторных отходов, был коротким, но отвратительным. Они съехали по склизкой поверхности, едва не сбив с ног профессора Давыдова, который, кряхтя и ругаясь на чем свет стоит на «этих варваров из Анклава, не способных даже нормальную канализацию спроектировать», уже ждал их внизу. Они оказались в широком, гулком коллекторе, по дну которого текла та же мутная, вонючая жижа, что и в том, через который они добирались до вентиляционной шахты. Только здесь зловоние было еще сильнее, а из боковых ответвлений доносились какие-то странные, булькающие звуки.

Сирена продолжала выть где-то наверху, ее звук, многократно отражаясь от бетонных стен, создавал совершенно безумную какофонию. К нему добавился тяжелый, ритмичный топот – солдаты Анклава уже прочесывали нижние уровни.

«Сюда! Быстрее! – Давыдов, на удивление проворно для своего возраста и состояния, ковылял впереди, указывая тростью на одно из боковых ответвлений. – Этот коллектор выведет нас к старому насосному узлу. Там много труб и механизмов, будет где спрятаться или дать бой!»

Не успели они пробежать и пятидесяти метров, как из-за поворота им навстречу вывалился первый патруль Анклава – трое солдат в силовой броне, их нашлемные фонари хищно шарили по стенам.

«Вот они! Огонь!» – раздался усиленный динамиком голос одного из них.

Воздух тут же прорезали яркие лучи плазменных зарядов. Один из них ударил в стену рядом с Рыжим, оставив на бетоне оплавленный, дымящийся след.

«За укрытие!» – рявкнул Седой, отталкивая Давыдова в какую-то нишу за ржавой трубой и открывая ответный огонь из своего АКМС. Рыжий, придя в себя, тоже начал стрелять из трофейного анклавовского лазерного пистолета-пулемета – его СКС в таких узких пространствах был не слишком эффективен.