Фоллаут: Московский Гамбит
Шрифт:
Несколько раз им чудом удавалось избежать встречи с патрулями. Один раз они затаились в какой-то вонючей дренажной канаве, когда буквально в десяти метрах от них прогрохотала колонна из двух бронетранспортеров Анклава, похожих на приземистых, уродливых жуков, и нескольких мотоциклов с пулеметами. Рыжий… нет, Давыдов, едва не выдал их своим кашлем, но Седой вовремя зажал ему рот рукой.
В другой раз им пришлось почти час пролежать в густых, колючих зарослях какого-то мутировавшего кустарника, когда прямо над ними завис винтокрыл, его прожектор методично обшаривал каждый метр земли. Седой чувствовал, как капли пота стекают у него по спине, как бешено колотится
«Орлов, если мне не изменяет память, – прошептал Давыдов, когда они снова двинулись в путь, – за тем старым универмагом, вон там, на холме, должен быть вход в коллектор теплотрассы. Он неглубокий, но, возможно, выведет нас поближе к набережной. В мое время мы, мальчишки, лазили по нему, пугая девчонок.»
Седой посмотрел на указанное профессором здание. Старый, обгоревший остов универмага «Детский Мир» или чего-то подобного. Рискованно, но проверить стоило. Любой шанс уйти под землю, подальше от «глаз в небе», был на вес золота.
Они с трудом взобрались на холм, стараясь не привлекать внимания. И действительно, за зданием универмага, в густых зарослях крапивы-переростка, они нашли полузасыпанный землей и мусором люк, ведущий в узкий, темный лаз.
«Только бы там не было завалов… или новых хозяев,» – пробормотал Седой, откидывая ржавую крышку.
Коллектор теплотрассы оказался не таким уж и безопасным. Он был узким, низким, местами полузатопленным какой-то вонючей жижей. Но зато он вывел их почти к самой набережной Москвы-реки, хотя и заставил сделать приличный крюк, отняв у них драгоценное время.
Когда они, наконец, выбрались на поверхность, уже начинало смеркаться. Серое, низкое небо отражалось в свинцовых водах реки, замусоренной обломками, ржавыми бочками и каким-то плавающим хламом. Вдалеке виднелся полуразрушенный мост.
«Вот она, матушка-Москва-река, – Давыдов с какой-то странной, тоскливой нежностью посмотрел на воду. – Сколько же ты видела на своем веку… И сколько еще увидишь…»
«Не время для сантиментов, профессор, – оборвал его Седой. – Нам нужна лодка. Или хотя бы что-то, на чем можно переправиться на тот берег. Там, похоже, меньше разрушений и, возможно, меньше патрулей.»
Но найти что-либо, пригодное для плавания, на этом замусоренном берегу оказалось не так-то просто. Все, что могло держаться на воде, давно уже было растащено или пришло в негодность.
И тут они снова услышали его. Рокот винтокрыла. На этот раз он летел низко, вдоль реки, его прожектор шарил по берегам. А следом за ним, по набережной, двигался бронетранспортер Анклава, из которого то и дело спрыгивали солдаты в силовой броне, прочесывая прибрежные развалины.
«Черт! Они нас почти настигли! – Седой схватил Давыдова за руку. – Сюда! Быстрее!»
Он заметил неподалеку полузатопленную баржу, ржавевшую у берега. Это было их единственное укрытие. Они успели заскочить на ее палубу и спрятаться за какими-то ящиками буквально за секунду до того, как луч прожектора с винтокрыла прошелся по тому месту, где они только что стояли.
Солдаты Анклава приближались. Было слышно их голоса, лай собак. Седой достал свой АКМС. Патронов оставалось всего на один магазин. Лазерный пистолет-пулемет был почти разряжен.
«Похоже, это все, профессор, – он посмотрел на Давыдова. – Дальше нам не пройти.»
Но Давыдов вдруг указал на трюм баржи, куда вел полуоткрытый люк.
«Туда, Орлов!
Быстрее! Если эта старая посудина еще не совсем прогнила, у нас есть шанс!»Не раздумывая, Седой первым прыгнул в темный, воняющий затхлостью и рыбой провал трюма. Охота Анклава достигала своего апогея. И им оставалось только надеяться на чудо.
Глава 47
Глава 47: Знания – Сила
Трюм старой, полузатопленной баржи встретил их запахом ржавчины, тины и дохлой рыбы. Сквозь пробоины в корпусе сочилась вода, на дне хлюпала мерзкая жижа. Снаружи, на палубе и на берегу, слышался лай собак, резкие команды анклавовцев и тяжелый топот силовой брони – их стремительно настигали. Седой проверил свой АКМС – патронов не было. В трофейном лазерном пистолете-пулемете оставалось всего несколько зарядов. Он был готов к последнему, безнадежному бою.
«Кажется, это все, профессор, – глухо сказал он, прижимаясь к ржавой переборке и выглядывая в узкую щель. – Дальше нам не пройти. Разве что вплавь по этой радиоактивной водичке, но, боюсь, вы такого заплыва не выдержите.»
Давыдов, тяжело дыша, осматривался вокруг цепким, лихорадочным взглядом. Его ноздри подрагивали, словно он пытался уловить не только запахи, но и какую-то невидимую информацию.
«Погодите, Орлов, – прошептал он. – Эта баржа… она не простая. Судя по конструкции и остаткам оборудования, это какой-то старый земснаряд или кабелеукладчик. Здесь должны быть мощные генераторы и лебедки. Если они еще не совсем сгнили…»
Он вдруг указал костлявым пальцем на большой металлический ящик в углу трюма, опутанный толстыми кабелями. «Вон там! Это главный распределительный щит! А рядом… да, я не ошибся! Аварийный дизель-генератор ДГ-100! Довоенный, конечно, но надежный, как… как автомат Калашникова!»
Седой посмотрел на указанное профессором место, потом на самого Давыдова. «Вы хотите сказать… что эту рухлядь можно запустить?»
«Наука, молодой человек, иногда требует некоторого оптимизма и здорового авантюризма! – в глазах Давыдова блеснул знакомый безумный огонек. – Если в баках осталось хоть немного солярки, а проводка не вся сгнила, то мы можем устроить этим ребятам наверху небольшой… сюрприз. Или хотя бы отвлечь их внимание.»
Терять им было нечего. Пока анклавовцы прочесывали палубу и берег, Седой, следуя указаниям Давыдова, который, казалось, помолодел лет на сто и теперь сыпал техническими терминами и довоенными матерными выражениями, принялся копаться во внутренностях древнего генератора. Рыжий… эх, Рыжий бы сейчас пригодился со своей ловкостью и смекалкой. Но Рыжего не было, и Седому приходилось отдуваться за двоих, одновременно выполняя роль механика и охранника.
«Так, этот кабель – на стартер… нет, не тот, чтоб тебя! Вот этот, с двойной изоляцией! – командовал Давыдов, тыча тростью в переплетение проводов. – А теперь замкни вон те два контакта на реле! Только осторожно, там еще может быть остаточное напряжение!»
Седой, используя свой нож и кусок проволоки, следовал его инструкциям. Раздался треск, посыпались искры, запахло горелой изоляцией.
«Есть! – торжествующе воскликнул Давыдов, когда один из индикаторов на панели генератора тускло засветился красным. – Система под напряжением! Теперь… теперь самое главное – провернуть маховик! Орлов, вся надежда на вашу физическую силу!»
Маховик старого дизеля был огромным и покрытым ржавчиной. Седой, сцепив зубы и напрягая все мышцы, налег на него. Раз, другой… Маховик не поддавался.