Фрагменты жизни. Детство, предъюность

...1-е Мая. Только что сошел лёд. Лезет в воду и

пытается переплыть холоднющую и бурную в это время Волмангу сельский интеллигент зав. избой - читальней Александр Новоселов. Видимо на это его подвигла любовная дилемма: он одновременно ухаживал за продавцом красавицей Таей, и за моим классруком Ольгой Суворкиной.

Мы ушли вперед, надо вернуться.

В 1935 году я пошел в 1-й класс В-Волмангской начальной школы. Нас увозили в понедельник утром, если был санный путь, на неделю. Жили, кто в школьном общежитии, кто у родственников. Домой возвращались пешком. Мой первый учитель был Семен Михайлович Никитинский. Учась в 1-м классе, я квартировал в семье сводного брата Ивана. Он жил с матерью Анисьей Киселевой и братом Георгием, который был учителем. Жили они в "шестистенке". Одну комнату занимали хозяева, в третьей жил Семен Михайлович с женой Тамарой. У Георгия был детекторный приемник - невероятно редкая вещь в то время в нашем медвежьем углу.

...Я лежу на печи. На столе горит лампа, сидят Георгий с Тамарой. Шушукаясь, пишут что-то друг другу на листке бумаги.

Открывается дверь, входит Семен Михайлович.

Георгий, мгновенно надев наушники:

– Семен Михайлович, хотите послушать, хорошая музыка.

Семен Михайлович не ответил, и немного постояв в центре комнаты, вышел. Вскоре ушла и Тамара.

Семен Михайлович был высоким, стройным мужчиной с холеным ликом, Георгий Николаевич - низкого роста, с невыразительным, немного тронутым оспой, лицом. После войны Георгий, будучи офицером КГБ, несколько лет вылавливал "лесных братьев" в Прибалтике.

В школе я учился хорошо. Оценки "Отлично" тогда не было, и в моих тетрадях Семен Михайлович размашисто писал " Оч. хорошо".

Кратко опишу свою первую школу. Она располагалась в специально построенных двух однотипных зданиях, каждое на два класса. Школа стояла на краю деревни, на так и называемом "школьном" участке. Сзади школы был учительский дом: в нем жил заведующий. С школьного участка открывался великолепный вид на место встречи речек: Белая и Черная. Здание продольной формы разделено капитальными стенами на три помещения: два боковых - классы, среднее было местом для перемен. Оно так же служило раздевалкой и общежитием для "иногродних". Все помещения примерно одинаковой площади. Вход с улицы - в среднее помещение через просторные сени, в которых были кладовки и туалеты, разумеется, не отапливаемые. Классные комнаты с обычными партами, доской и столом учителя. В комнате - общежитии стояла русская печь; в классах были небольшие печи, типа "голландских". На большой печи сушилась обувь. В маленьких печках, во время вечерней топки, ребята что-то варили, чаще всего - картошку. Спали все на полу, на своих постелях, которые утром выносились в кладовку. Домашнее задание делали за длинным столом, при скудном свете висячей керосиновой лампы. Свои нехитрые продукты питания ребята хранили в мешках, в холодном чуланчике.

После уроков ребята в теплое время играли в прятки; из физкультурных снарядов были "гигантские шаги". Это прочно вкопанный столб, с вращающимся диском на торце и четырех канатах с петлями внизу. Школьник влезает ногой в петлю, разбегается и поджав ноги какое-то время крутиться вокруг столба. В зимнее время, когда застывала речная старица школьники катались по льду на самодельных коньках, принайтованных к валенкам или просто на валенках. Но основное занятие было - лыжи. Почти все мальчишки имели самодельные лыжи и катались на них с окрестных горок. У меня после 4-го класса появились покупные лыжи: узко-стремительные чудесного коричневого цвета смоляной пропитки. Их мне подарил родственник Елькин Иван, когда он, окончив семилетку, уезжал учиться в Лесной техникум. В школе были кружки самодеятельности: пения и, как бы- драматический. Помню, что в какой-то инсценировке я чистил самовар. При этом почему-то присутствовали родители, так как мама мне уже конечно дома сказала: "Как ты уткнулся глазами в пол, так и не поднял их не разу". На Новый год ставили в классе елку, вешали свечи и украшали самодельными игрушками.

Школьные принадлежности были в величайшем дефиците; по итогам четверти, в виде премии, я получал пару тетрадей в 12 листов и столько же карандашей. Сейчас, когда я смотрю на изобилие разнообразнейших толстых - тонких книжечек прекрасной бумаги для школьной записи - с грустной нежностью вспоминаю тоненькое синенькое диво с изображением "Трех богатырей".

Из памяти начальной школы:

...Иногда учитель оставлял меня на уроке чтения за своим столом. В первое мое задание произошел смешной, но не для меня, казус. Смущённо сев на учительский стул, и заглянув в список учеников, я произнес "Манькова Зая". По классу пробежал сдержанный смешок, никто не поднялся и тут с ужасом до меня дошло: " Зайкова Маня".

...В 3-м классе учитель- требовательный и по до-

мостроевски жёсткий человек ( говорили что он

сын попа). Воспитывал своих учеников особым

методом: оплошность ученика выставлял на показ не только своему классу, но и всей школе.

Помнится экзекуция, которую он устроил Мише Елькину. На большой перемене поставил в круг свой третий класс, в центре - Мишу и начал всячески его поносить, стыдить, произнося обидные слова. К зрелищу "аутодафе" присоединился и соседний класс. Миша, маленький, жалкий, опустив голову, плакал навзрыд.

Ребята испуганно молчали, и только садист являл победоносный вид.

...Мальчик Толя Котельников, видимо из разговоров взрослых узнал, что из мест высылки возвращаются "кулаки" и со злорадством заявил в кругу ребят, с тем, чтобы слышал и я: " Скоро начнется Куликовская битва", - то есть вернувшиеся расправятся с активистами, каковым был и мой отец.

По спине у меня пробежал нехороший холодок.

Скрябинских "кулаков" отпустили из мест выселения в 1938 или в 1939 году. В деревню вернулась пожилая чета - Петр Кельсеевич с женой.

Их дети и родственники остальные остались работать на Пермских предприятиях. Нынешние рассказы о "миллионных" политических репрессиях родились после распада СССР. Для счета к ним присоединили даже интернированных из прифронтовой полосы.

У отца с Петром были взаимно-вежливые отношения.

...Внушительную встряску моя детская психика получила совсем по другому поводу.

Учась во 2-м классе, я жил в общежитии. Как-то после уроков ребята имитировали бросок палки в окно. Мальчик брал палку, замахивался, опуская её за спиной, выбрасывал вперед пустую руку.

Посмотрев на эти потуги, мне пришла в голову мысль: модернизировать этот трюк-

( это было моё первое "изобретение"). Я взял палку и с силой бросил ее перед собой в пол. Она "удачно" ударилась торцом и спружинив, влетела в стекло -"дзинь". Ребята замерли, меня обдало жаром.

В мгновение я представил и гнев заведующего

школой - сурового усача Ивана Васильевича и

не по-детски трезво ощутил трудности родителей:

достать стекло- дефицит и вставить его, а деньги!

С раннего детства я был любознательным. Информации в деревне о жизни страны в то время почти не было: радио нет, газета - районная "Опаринская искра", центральные - выписывал, может только кто-то из учителей. Как же я утолял жажду любопытства?

...Слышу: один мальчик из 4-го класса произнесслово "метро". Я спрашиваю:

– Что это?

– Дашь хлеба - скажу. Отрезаю ему кусок.

– Метро,- это, когда поезда под землей ходят.

Информация краткая, но я доволен и этим. Тем

более, я уже знал, что поезд - машина, двигающаяся по рельсам.

Воочию поезд я увижу еще не скоро и совсем не предполагал, что накатаю на нем сотни тысяч километров.

Что еще запомнилось из времени начальной школы? Сломал ногу.

...Дело было на 8-е марта. Часть школьников ушла домой, другая - осталась в общежитии.

Выходной день, несколько ребят, разделившись на две группы, играли в войну. Утомились, кто-то предложил сделать перерыв. Я, вдруг ощутив себя стратегом, и крикнув: " В войне перерывов не бывает", обхватил "противника" за шею и стал заваливать его на себя; обхватившие сзади, меня согнули таким образом, что я оказался на спине с подогнутыми под себя ногами и "противником" на себе. Появилось неприятно-упругое напряжение в ногах, раздался щелчок и игла боли пронзила