Год черной собаки

Все, кроме него, рассмеялись.

– Плевать оно хотело, ваше государство, - резко возразил Грег.
– Оно и сейчас не заботится о "лишних людях". Автоматы не бастуют, не болеют, не требуют повышения зарплаты и улучшения условий труда. Они всем довольны. А людей за шиворот и вон.

– Ну я не знаю, - оторопел Уваров, - это совершенно другой вопрос, и о нем я не думал.

– А следовало бы.
– Грег покачал головой.
– Исходить надо из этих предпосылок. Разработка проектов потребует средств, без них не обойтись, и стоит прикинуть, чем это обернется с точки зрения социальной.

Воцарилось гнетущее молчание. Лишь на площадке, стуча лапой по полу и клацая зубами, чесалась собака. Еле слышно гудел кондиционер. Зазвенели стекла - по шоссе промчался грузовик.

– Мы отвлеклись.
– Грег неопределенно повертел пальцами перед собой. Над тем, о чем сказал Миша, поразмышляем потом. Подведем итоги. Что имеем в наличии?

– Можем использовать хоть сейчас.
– Физик полистал блокнот. Неиссякаемый аккумулятор, прибор для наведения Т-поля, аппарат РУ с режимами: "раздевание", "разрушение", "усыпление" и "смерть". Все установки действуют. Некоторые, я полагаю, следует усовершенствовать сделать более компактными, легкими и удобными. Со всем справлюсь сам.
– Он замолчал, снял очки и начал протирать их носовым платком.

– Та-ак.
– Грег наклонил голову, словно подводя черту.
– Тогда послушаем доктора?

– Сначала пообедаем, - предложил Мартин.

– Правильно.
– Эдерс хитровато подмигнул.
– У меня волчий аппетит. И пока у нас есть хлеб насущный, его и слопаем.

– Что ж, - усмехнулся Грег, - продолжим в три часа.

– Фрэнк?
– Негр потянул его за рукав.
– На пару минут.

Когда они поднялись наверх, прикрыл дверь и, волнуясь, произнес:

– Я не хотел тревожить друзей прежде времени и решил поговорить наедине. Дело, сдается мне, весьма и весьма скверное...

На перекрестке сцепились колесами две запряженные мулами тяжелогруженые арбы. Намереваясь объехать затор, около них застрял крутооокий облезлый автобус с горой чемоданов на крыше. Ему и задний бампер уперся серебристый щеголеватый "седан".

Прокопченный солнцем полицейский-регулировщик, обливаясь потом, размахивая жезлом и источая брань, тщетно пытался навести порядок. Все перемешалось. Ругались возчики. Сигналили автомобили. Орали животные. Смеялись пассажиры автобуса. Сбежавшаяся поглазеть толпа гоготала, советовала и мешала.

Воспользовавшись суматохой, тонконогий с белой мордочкой ишачок таскал салат с лотка зазевавшегося разносчика. Увидев кражу, тот запрыгал и ударил животное по длинным ушам. Ослик пронзительно завопил. Сидевший на нем туарег с бесстрастным лицом огрел торговца посохом по тюрбану. Теперь завопил разносчик.

Мартин остановил "лендровер" у заправочной станции с красной надписью "Шелл". Следующий за ним по пятам запыленный "рено" цвета "белой ночи" тоже притормозил у обочины. Из него вылез коренастый мужчина в безрукавке и пикейной шляпе, сдвинутой на затылок. Глаза закрывали солнцезащитные очки. Потоптался.

Из распахнутой стеклянной двери выскочил служитель в замасленном комбинезоне и кепке с плоским козырьком. Осклабился.

– Что прикажете, почтенный?

– Заправьте полный бак и отрегулируйте зажигание.
– Негр протянул ему ключи от машины.

– Не беспокойтесь. Все сделаю, почтенный.

– Где тут можно выпить что-нибудь холодненькое?

– Вон там.
– Служитель показал на небольшой бар.

Услышав ответ, владелец "рено" направился вслед за негром.

В помещении было прохладно и малолюдно. В свисавших с потолка липких полосках бумаги чернели мухи. Откуда-то доносился запах жаренной на углях баранины и дыма. Мартин уселся за крайний столик и взглянул в сторону возившегося у стойки хозяина.

– Не помешаю?
– Человек в темных очках, не дожидаясь разрешения, плюхнулся рядом.
– Ну и пекло.
– Он бросил на свободный стул шляпу и снял очки.
– Как здесь только люди живут? А? Видно, все им нипочем?

Незнакомец явно пытался завязать разговор.

– Привыкли, - ответил Мартин.
– Человек ко всему приспосабливается. Кому жара благо, а кому мороз.

– Вот это правильно, - поддакнул незнакомец.
– А ты, приятель, тоже из местных? Я коммивояжер, езжу везде, но в этой стране впервые, думаю, удастся провернуть кое-какие дельца. Мы раньше не встречались? Что-то обличье знакомое?

– Наверное, нет. Я редко бываю в городе, служу миль за сорок отсюда. Мартин понял: вопросы мужчина задает неспроста, и насторожился. Однако принял безразличный вид.

– Точно, - чему-то обрадовался незнакомец.
– Я проезжал и видел тебя у белого домика в стороне от шоссе. Верно?

– Может, и так, я там прислуживаю одному профессору.

– А чем он занимается?
– Мужчина подался вперед.

– У-у. Археолог знаменитый. Древности разные раскапывает, очень ученый человек. Очень ученый. Когда говорит - ничего не поймешь. Правда, со мной он разговаривает редко, куда там, мое дело подай-принеси.

К столику, переваливаясь на слоновьих ногах, приблизился хозяин флегматичный, щекастый и усатый араб. Молча поставил две бутылочки кока-колы и запотевший графин с ледяной водой.

– Ты, это самое, тащи-ка нам пару рюмок коньяка. Как, приятель? Мужчина подмигнул негру.
– За знакомство. А?

– Не, боже упаси.
– Мартин замотал головой.
– Я за рулем, да и жара развезет, неприятностей не оберешься.

– Будет тебе. Ничего не случится. Я угощаю. Посидим, очухаемся. Пока до места доберешься - выветрится. А ты тащи поживее, чего замер и пузо выпятил?
– Будто невзначай спросил негра: - У вас много народа? Я химию представляю. Порошки, аэрозоли. Не понадобятся? Они хоть и ученые, а тоже люди. Не клюнут?

– Мы уже экспедицию сворачиваем. Большинство отбыло на новые раскопки в Сирию. Те, что остались, через месяц-другой уедут. Вряд ли что продадите, - ответил негр.

– Как знать, а вдруг повезет, всяко бывает. А ты, дружок, не видал там одного парня без руки и глаза? Недавно приехать должен, давал мне адресок, - рыжий зашарил по карманам.
– Куда ж я его подевал? Обронил, видно. Должок за ним остался. Говорил - приеду сюда, чтоб заскочил, отдаст. Не встречал ненароком? Ну случайно?

– Не-ет, - Мартин покачал головой.
– Без меня, наверное, появился. Я дней десять отсутствовал, за покупками ездил и багаж отправлял в Дамаск. Кто его знает, у профессора проходной двор, гостят кому не лень, из-за границы приезжают. Да и потом, для меня они все на одно лицо. Мое дело кухня, сготовь-прибери. Я с ними и не общаюсь.

– Так приметный тип-то? Одноглазый.
– Незнакомец пальцем прикрыл глаз.
– Да и здесь, - хлопнул себя по рукаву, - крючок торчит железный.

Пышноусый флегматик принес и поставил на стол рюмки с коньяком. Отдуваясь и выпятив живот, стоял и чего-то ждал.