Год черной собаки

– Проваливай, - махнул на него незнакомец.

– За спиртное плата вперед. Таков порядок.

– Ты что? За кого нас принимаешь?
– взъярился мужчина, но тут же остыл и сунул хозяину деньги.
– Мотай отсюда, не видишь, беседа по душам.
– И к Мартину: - Опрокинем? Не хочешь? Смотри.
– Он выпил. Пошлепал губами, сделал несколько глотков кока-колы.

– Значит, толкуешь, безрукого нет?

– Может, и был, не припомню. Спасибо за компанию. Извините, мне ехать надо.
– Мартин поднялся.
– Иначе отругают.

– Ты вот что, - удержал его за локоть незнакомец.
– Я через месячишко наведаюсь туда к вам. Пока и здесь имеется кое-что по мелочам. Заодно решаю. А ты разузнай про того калеку. На, держи.

– Он сунул ему банкноту.

– Да я и так сообщу, - запротестовал неуверенно негр.

– Бери-бери. Деньги никогда не лишни. Сделаешь?

– Конечно.
– Он спрятал бумажку в карман.
– Я пошел. Пока.

– До скорого, приятель. Не забудь, еще свидимся...

– Понятно.
– Фрэнк задумался.
– Как выглядел этот субъект?

– Обычно. Ничего примечательного.
– Мартин пожал плечами.
– Рыжеватый. Развязный. Глаза круглые и злые. Тут, по всей вероятности, недавно загореть не успел. Обещал в следующем месяце наведаться.

– Как появится, предупредите меня, а ему скажите: был, мол, инвалид, но уехал в Сирию. Агента предупредите, чтобы так же говорил, если спросят. Все остальные, дескать, тоже на днях отбудут.

– Сделаю, - кивнул негр.
– Как думаете, от кого он?

– От Майка. Робинсон не знает, как я выгляжу после несчастья. А этому бандюге, Майку, любопытно, зачем я здесь. Думается, он догадывается отправился искать что-то, связанное со Смайлсом...

9. В ТАЙНЫ ОРГАНИЗМА

Трое сидели за столом в холле. Грег высунул кончик языка и что-то старательно вычерчивал на листочке. Эдерс, жмурясь от наслаждения, прихлебывал из чашечки кофе. Мартин внимательно и озабоченно разглядывал свои ладони. С верхней площадки сонными глазами за людьми наблюдали доги.

Перепрыгнув через собак, вниз сбежал Уваров.

– Извините, немного задержался. Больше такого не будет, виноват, бросил со смешком и уселся рядом с Эдерсом, буркнувшим под нос:

– Мальчишество. Чуть животных не раздавили.

– Выслушаем теперь наше медицинское светило.
– Грег отложил бумагу и ободряюще кивнул доктору.
– Прошу вас. Если можно, популярнее и, - он покосился на русского, - не так эмоционально, как наш общий друг. Не отрываясь от грешной земли.

Эдерс - по столь торжественному случаю он надел белую рубашку и голубой галстук - отставил чашку, вздохнул, переложил с места на место блокнот, потрогал усы и начал:

– Как и мой коллега, я, к прискорбию, должен констатировать разбираюсь досконально не во всех вопросах не только Смайлса-сына, что вполне естественно, но и Смайлса-отца. Я хирург. Да-да, хирург. А здесь надо быть каким-то универсалом и, кроме того, химиком, ботаником и биологом. Замечу, большинство открытий этих корифеев - теория, не подкрепленная - а в медицине это особо важно - лабораторными исследованиями, клиникой, экспериментами на подопытных животных, не говоря уже о людях.

– Но ведь Смайлс восстановил лапу собаке?
– вмешался Фрэнк.

– Вы непростительно невнимательны для детектива, - назидательно укорил доктор.

– Что вы имеете в виду?
– Грег скривил губы и сделал обиженное лицо.

– Я сказал - большинство, а не все. Теперь уточню - подавляющее большинство. По-да-вля-ющее.

– Простите, пожалуйста.

– В последнее время много говорят и пишут о генной инженерии и биотехнологии. Что это такое?

– Да, что?

– перебил Грег и засмущался.

Доктор нахмурился и неодобрительно покачал головой.

– Отвечаю. В основе их манипуляции с ДНК - дезоксирибонуклеиновой кислотой - сложной двойной спиралью из гигантских молекул, в которой закодирована генетическая информация. Любое существо от бактерии до слона создается в соответствии со своим набором "конструкций". Генетические коды заключены в четырех основных единицах - хромосомах, которые соединены попарно характерным образом. Носитель информации - ген - состоит из сочетаний пар. В каждой микроскопической живой клетке потрясающее количество генов. От 35 тысяч у вирусов до 35 миллионов у нас.

– Ну а генная инженерия?
– Грег спохватился и зажал рот.

– Генная инженерия - это технология переноса избранного генетического материала, от одного вида, или штамма, к другому таким образом, что последний не только воспринимает его как собственный, но и передает будущим поколениям.

– О и, доктор, - Грег закрутил головой.

– Хе, хе, - усмехнулся Уваров.
– Древнеримский оратор и теоретик красноречия Квинтилиан говаривал: "Чем труднее слушателям понимать нас, тем более мы восхищаемся своим умом".

Эдерс пожал плечами, словно хотел сказать: "Ну, если вы и таких пустяков не понимаете?" - и продолжил:

– Смайлсы сделали многое в борьбе с наследственными заболеваниями. Сейчас пять из ста новорожденных появляются на свет с нарушениями в генетическом коде, а следовательно, исцеление и связано с воздействием на него в зародышевом или младенческом состоянии.

– А до них кто-либо занимался этими проблемами?
– перебил русский.

– Несомненно. Почти во всех странах. Но раньше специалисты пытались решить задачу так: синтезировать ген, встроить его в молекулу ДНК - она носитель наследственности - и заставить работать. Пока из этого ничего путного не получилось. У Смайлсов Т-поле меняет генетический код. Ребенок родится не обремененный пороками предков. На этот код, словно на магнитофонную ленту, можно записать отдельные достоинства: силу, иммунитет к недугам, способности к наукам и так далее. Но, - он сделал паузу, можно и другое: злобу, жестокость, предрасположенность к болезням и прочее. Получается - исследователь подобно скульптору лепит из подопечного что захочет - или доброе, или злое.

– И как же?
– начал Уваров, но, повинуясь жесту доктора, замолчал.

– Нас порой удивляют талантливые люди. Откуда они берутся? Мы считаем это аномалией. Ответ Смайлсов прост - все зависит от памяти. Чем она лучше, тем человек одаренней. А в конечном счете - это продукт мозга. Отдельные исследователи предполагают даже: мозг не эволюционировал в процессе истории от первого человека разумного до наших дней. То есть и каменный топор и космический корабль выдуманы, по сути дела, одним и тем же мозгом. Не берусь утверждать.

– Но, доктор...
– попытался возразить Грег.

– Я просил не перебивать, Фрэнк. Так вот. В случае воздействия Т-полем наследственность памяти не стирается, а остается подспудным слоем. Ребенок получает возможность распоряжаться памятью, заложенной в хранилища мозга его предков.

– Вы хотите сказать, - привстал Грег: во взгляде недоверие, а в тоне вопроса сарказм, - дитя может преспокойно воспользоваться тем, что помнили его родители?

– Это не я говорю, а Смайлсы, - отпарировал доктор.