Голубя тебе на грудь

– Чтоб этого не произошло, будешь у меня заниматься круглосуточно, разве что с перерывами на сон, еду и туалет, - улыбка Айрела не сулила мальчишке ничего хорошего в случае, если тот действительно всё испортит.
– Я тебя так выдрессирую, что у тебя пальцы сами будут по струнам бегать, не советуясь с памятью. Намертво в тебя каждую ноту вобью.

– Еще одна тысяча извинений, - Кеане снова подал голос.
– Тебе не кажется, что ты отвлекся от своей основной задачи?

– Всё, что от меня пока требуется, это прилежно обрастать волосами. Уверяю, я смогу совместить это занятие с преподавательской деятельностью.

***

Орви Маллес был раздражен. Это состояние не покидало его уже почти четыре месяца - со дня, как было объявлено о том, что Айрел Керран получил дозволение выступить в Табиде. Самому же Орви, начавшему карьеру задолго до появления молодого выскочки, поныне приходилось довольствоваться всякими Фарринами, Норлями да Найлахами. Теперь вот Хольд. Бард был известен и популярен. "Сравнительно", - мысленно поправлял себя он, скрипя от злости зубами. Да, известен и популярен, если на секунду забыть о существовании Керрана, чей успех был просто противоестественным и не поддавался никакому объяснению. Однако среди всех остальных, "нормальных", исполнителей, Маллес определенно был одним из лучших. Но ближайшая к Табиду сцена, с которой он до сих пор пел, находилась в деревеньке Калойка, расположенной в нескольких часах ходу от города. Табидцам очень льстило их привилегированное положение, однако послушать простых бардов, еще не имеющих права у них выступать, им тоже хотелось. Поскольку концерты в Табиде были событием довольно редким, его жители повадились ходить в Калойку, ради такого дела даже получившей в гильдии статус города. Теперь же, певец в этом практически не сомневался, до прибытия из Обхарнайта гонца с известием о назначении даты его, Орви, табидского выступления оставались недели, если не дни. Максимум - месяцы. И это ожидание действовало на нервы.

– Что, зал, как всегда, битком?
– небрежно поинтересовался он у своего администратора.

Орви Маллес стоял перед большим зеркалом в гримерке и самодовольно разглядывал свое отражение, поворачиваясь то одним профилем, то вторым.

– Разумеется, - отозвался уставший взмокший мужчина, забежавший проведать своего подопечного перед выступлением.
– Как настроение? Ты готов? Начинаем через двадцать минут.

– Угу, - рассеянно отозвался бард.
– Надо бы сесть на диету, - с сожалением подумал он, похлопывая себя по округлившемуся в последнее время животу.

Раздался робкий стук.

– Извините, что отвлекаю, - в приоткрывшуюся дверь просунулась голова одного из работников хольдского отделения гильдии.
– Тут одна девушка хотела бы с вами встретиться, если не возражаете.

– Возражаем!
– тут же отозвался администратор.
– У нас нет на нее времени.

– Что за девушка?
– Орви приблизил лицо чуть ли не вплотную к зеркалу и, растянув губы, принялся внимательно разглядывать свои зубы - не осталось ли где петрушки с обеда.
– Кто такая?
– на женщину он всегда был готов выделить минутку-другую.

– А вдруг ее подослали твои конкуренты?
– зло процедил помощник, прекрасно осведомленный об этой черте своего подопечного.

– Кого? Хелию-то?
– судя по тону посетителя, речь шла о какой-то его знакомой.
– Да не-е-е, - мужчина фыркнул и махнул рукой, словно говоря "да вы бросьте".
– Вы ее просто не знаете. Девушка простая, компанейская, бесхитростная. У нас все ее любят. Часто заходит в гости, угощенья приносит, любит всякие рассказы про бардов слушать. Говорит, что всегда с вами познакомиться мечтала.

– Красивая?
– Орви послал отражению свой фирменный взгляд, способный, как мужчина искренне верил, растопить сердце любой недотроги.

– Очень, - с жаром воскликнул работник гильдии, тайно влюбленный в Тришу уже около двух недель.

– Тогда зови, - великодушно позволил музыкант, наконец, отворачиваясь от зеркала.

– Орви!
– прорычал администратор, краснея от недовольства.

– Я просто поздороваюсь с поклонницей, - величественно отмахнулся певец.
– Обычное проявление вежливости.

Триша была мила и обаятельна. Она смущалась, когда бард целовал ей ручку, заливалась румянцем от его комплиментов и щебетала что-то восторженное. Даже неловко исполнила куплет из "любимой песни" - единственную вещь из репертуара Маллеса, которую ей напел Айрел. Всё впечатление портил только странный ребенок, пришедший вместе с ней. К заданию изобразить дебила Рафферти подошел с душой - за всю свою жизнь Орви Маллес не видел никого гаже и жальче. Полуоткрытый рот, пустой бессмысленный взгляд, тонкая струйка слюны, стекающая по подбородку. Пацаненок трогательно держал спутницу за руку и размерено раскачивался из стороны в сторону.

– Вы знаете, у меня к вам есть маленькая просьба, - девушка застенчиво закусила губу и умоляюще поглядела на собеседника.
– Вы знаете, мой племянник немного болен, - ласково погладила мальчишку по голове.

– Я заметил, - быстро улыбнулся бард, стараясь не смотреть на то, с какой самоотдачей объект разговора ковырялся в носу.

– Ему всегда очень нравилось творчество Айрела Керрана, он был его кумиром, - Триша изобразила грусть.
– Говорил, что однажды станет таким, как он.

Орви, чье настроение резко испортилось при упоминании ненавистного имени, враждебно покосился на ребенка. Тот как раз стоял и с самым сосредоточенным видом разглядывал извлеченную соплю. Это зрелище согрело певцу сердце.

– Он на верном пути, - уже радушнее улыбнулся бард.

– Даже написал про него песню, - заметив, что парнишка потянул "добычу" в рот, девушка мягко перехватила его руку.
– Сам!
– добавила она с нескрываемой гордостью в голосе.

– К-как Айрел... я... к-как, - вдруг забился в ее хватке Рафферти, мотая головой и закатывая глаза.

– Послушайте, у нас сейчас нет времени!
– администратор больше не мог смотреть на это безобразие.
– У Орви выступление через пять минут! Покиньте комнату, будьте так любезны!

– Я вас очень прошу!
– Триша добавила в голос точно выверенное количество отчаяния.
– Вы же такой великий человек! Помогите ребенку! Сегодня ведь годовщина первого выступления Айрела Керрана. Когда-то он начинал именно здесь, на этой сцене! Позвольте моему племяннику спеть свою песню! Это для него так важно!

– На выход, девушка, на выход!
– помощник музыканта принялся бесцеремонно выталкивать мошенницу за дверь.

– Постой, Ензон, - вдруг попросил певец, с интересом разглядывая Рафферти.
– Сегодня, правда, годовщина первого выступления Керрана?
– перевел взгляд на мужчину.

– Откуда же мне знать?!
– взорвался администратор.
– Я не настолько пристально слежу за его творчеством!

– А сколько длится песня?
– Орви Малесс задумчиво прищурился.