Good Again

В этом ресторанчике мне нравилось. Хоть обстановка и наводила на мысль о шахтах: стены были каменными, с множеством выступов и ниш — в них хранили салфетки, скатерти, посуду и весь прочий ресторанный инвентарь —, а с деревянных стропил свисали знакомые каждому, кто хоть раз побывал в забое, фонари. Прежде шахты приводили меня в ужас, но сегодня отчего-то все здесь показалось мне простым, уютным и не опасным. Столы были накрыты со вкусом, хотя и не перегружены вычурной сервировкой — уж этого-то я насмотрелась в Капитолии. Официанты тоже были одеты скромно, в коричневых штанах и длинных белых рубахах под своими фартуками, и, казалось, ничем не выделяли нас среди прочих посетителей. Как будто к ним просто зашла перекусить обычная дружеская компания, а не главный местный начальник, Несчастные Влюбленные из Дистрикта Двенадцать и их знаменитая экс-сопровождающая.

Пит сжимал мою руку под столом, когда не использовал ее для того, чтобы поглощать пищу, и поглаживал большим пальцем мои костяшки даже тогда, когда вовсю болтал с Эффи. Он был такой надежный, основательный, что придавал эти качества всему, чего касался, и сейчас он заметно помогал обрести и мне почву под ногами. Я знала, что он любит общаться с людьми, бывать в компании, что эта приветливость заложена в самом его характере. Чувствуя, что он наслаждается происходящим, я и сама засияла. И даже мой легкий дискомфорт от пребывания на людях, был просто ничто в сравнении с возможностью доставить ему эту маленькую радость.

Эффи в смысле светского общения тоже была в отличной форме, к месту задавала вопросы, чтобы поддержать беседу, и даже почти не выдавала своих обычных глупостей. Сейчас она и отдаленно не напоминала ту въедливую особу, которая вечно следила за нашими манерами во время Тура Победителей. Ей даже удалось вовлечь в беседу Уэсли, зацепив его рассказом о производстве документальных фильмов и громкими именами, с обладателями которых она успела поработать.

— Вы надолго у нас планируете задержаться, мисс Бряк? — спросил между делом мэр.

— Я взяла на работе бессрочный отпуск. Пробуду тут по крайней мере до знаменательного открытия пекарни. Потом посмотрим. Пока ничего еще не решено, как говорится, «все зависит», — она тепло улыбнулась мистеру Гринфилду.

— Отрадно это слышать, — он вдруг резко замолчал, будто опомнившись. — То есть, я хотел сказать, Питу и Китнисс не помешает помощь, — ответил он с той же теплотой.

И тут меня вдруг осенило, что Эффи флиртует с мэром Гринфилдом. Стоило мне приглядеться, и я заметила, что они оба в равной мере были увлечены друг другом. Хоть беседа и оставалось общей, но по большей они перебрасывались вопросами и ответами между собой. Приходилось признать, что Эффи в этот момент была прямо-таки ослепительна — сложно было не обратить внимания на такую женщину. У бедняги мэра не оставалось никаких шансов. Я взглянула на Пита, чтобы понять, заметил ли и он то же самое. Если и заметил, то он не подавал вида, так как был слишком увлечен беседой с Уэсли о новой школе, и рассказом — в несколько урезанном виде — о том, что было в наши с ним школьные годы, которые, честно говоря, были не в таком уж и далеком прошлом. Эффи постаралась и меня разговорить, и как-то незаметно оказалось, что уже наступил вечер.

Гринфилд и его сын проводили нас до самого входа в Деревню Победителей. Мы поблагодарили его за рекомендацию, а он пожурил Эффи за то, что она настояла, чтобы заплатить за всех.

— Это же я предложила пойти туда, и это самое меньшее, что я могу сделать в обмен на вашу доброту, — она чуть ли не мурлыкала, как довольная кошка.

— В следующий раз я вас угощаю, — выпалил мэр, прежде чем успел осечься, и повернуться к нам с Питом. — Я всех вас угощаю в следующий раз. И я неизменно держу свое слово, — он засмеялся и пожал нам руки. — В центре на неделе так все и кипит. Вам непременно нужно побывать там, пройтись по магазинам, — он снова обращался к Эффи. — И заглянуть в мой офис, — и он указал на Дом Правосудия, который было видно издалека.

— Недурно придумано, — рассмеялась она, и засим мы разошлись в противоположные стороны.

Эффи по пути к дому безудержно щебетала — о мэре, о том, что мы ели, о прекрасном сервисе в ресторане, какого она никак не могла ожидать. Она была как горящая петарда, которая вот-вот взорвется, и я могла лишь надеяться, что это произойдет где-нибудь подальше. И хоть вечер мне понравился, но мне уже хотелось побыть наедине с Питом, чтобы все это переварить. Ведь прежде мне не доводилось сидеть на публике и есть, в компании симпатичных мне людей, и я была несколько сбита с толку. Пит из вежливости предложил ей зайти и выпить чаю, но услышал в ответ, что у нее еще вещи не до конца разобраны, и ей пора бы навести порядок в доме.

— Спасибо вам обоим за чудесный вечер, — сказала она искренне.

— Нам тоже было приятно, Эффи. Нужно будет принять приглашение мэра, — ответил Пит.

— О, конечно. Ну, счастливо, — и она поспешила к себе.

Оказавшись дома, я скинула ботинки и с размаху плюхнулась на диван.

— Ты заметил, как Эффи строила глазки мэру? — спросила я, когда рядом приземлился Пит.

— Думал, мне показалось. Полагаю, это у них взаимно, — он водрузил мои затекшие ступни себе на колени, и стал их потирать. — И она была очень мила с Уэсли.

— Может, хотела произвести впечатление? Ну, знаешь, одинокий отец и все такое… — он поочередно занимался сводом каждой моей стопы, и от его прикосновений я растекалась как желе.

— Глядишь, так и останется нашей соседкой, — пошутил Пит.

— Не вижу в этом ничего плохого, — вставила я.

Пит взглянул на меня искоса.

— Еще несколько дней назад ты вовсе так не считала.

Я вздохнула.

– Да, но, знаешь ли, теперешняя Эффи вовсе не то пустоголовое создание, что прежде. Может, они и не была пустоголовой. Как думаешь, может она просто притворялась легкомысленной, чтобы обезопасить себя от Капитолия? Может, она умнее, чем мы о ней думали?

— Это точно, — его руки медленно ползли вверх по моей лодыжке, умело ее массируя. Я застонала от удовольствия.

Даже откинула голову, но потом снова взглянула на него.

— Хочешь пойти наверх и прилечь ненадолго? — последнее, о чем я могла сейчас думать, был сон, но порой я не решалась попросить прямо.

Он, уловив мой настрой, взял меня за руку и повел на второй этаж. Когда я вышла из ванной, он уже почти голый, в одних трусах, лежал на кровати. Я медленно разделась, уверенная, что он за мною наблюдает, и тоже скользнула под одеяло. Он привлек меня к себе и сразу стал покрывать поцелуями мои шею и плечи. И вдруг мне в голову закрался неожиданный вопрос.

— Пит отчего ты сегодня утром так долго не спускался?

Он бросил меня целовать и посмотрел на меня сверху вниз.

— Приводил себя в порядок. Ну, знаешь, после всего, что было.

— Целых двадцать минут? — спросила я недоверчиво, поглаживая его от плеча до запястья.

— Я вообще-то здорово разволновался… — парировал он неуверенно.

Я подозревала, что таится за этой его неуверенностью, и это меня взволновало. Это меня еще больше завело. Прижавшись губами к его уху, я прошептала:

— Скажи мне все как на духу.

Он вздрогнул и сразу сдался:

— Я… разряжался.

Улыбаясь лишь краешками губ, я не держалась от того, чтобы уточнить:

— И как же? — меня терзало порочное желание, чтобы он произнес это вслух.

— Я… знаешь ли… мастурбировал, — процедил он застенчиво.

— Правда? — я уже вся истекала слюной. — И о чем же ты думал, когда передергивал затвор?

Он явно занервничал.

— Я… думал о тебе.

Я сплела лодыжки вокруг его здоровой ноги, прижимаясь еще ближе к нему.