Горькое дыхание джунглей

Дженни нервно сглотнула.

— И что теперь делать?

— Ничего. А что уже сделаешь? — я пожал плечами.

— А с ними?

— С кем с ними? — не понял я.

— Да вот же, — и Дженни, сделав несколько шагов наклонилась, а через секунду я увидел у неё на руках два маленьких чёрных котёнка.

Показалось изначально так. Будущая пятнистость уже прослеживалась даже на этих небольших пузатых комочках.

— Понятно, вот чего мамка забеспокоилась. Она здесь деток выхаживала. А что теперь делать? Молоко у нас есть, хотя сомневаюсь, что они уже самостоятельные. Но, у нас имеются в наличии пластиковые поллитровые бутылки, и в большом чемодане помеченным красным крестом я видел соски для детей. Штук десять. Так что мамку похоронить, детей накормить, грибы собрать.

Кстати, насчёт грибов. Аборигены их сажали на шпажки и крутили над костром. Вроде как обжаривали слегка и тут же отправляли в рот. Практически сырыми. Вкус слегка тошнотворный, но все без исключения трескали за обе щеки. Я и Дженни тоже ели, вполне съедобно, а вот Элен попробовав, заявила, что это ещё хуже, чем омлет из крокодильих яиц. Заставила задуматься, так ли уж он был плох? (В смысле, омлет, мы ведь с Дженни так и не попробовали).

А ещё, вдоль болота за поляной обнаружилось водное поле с диким рисом, но в этот раз я решил, что зависать опять на три недели мы точно не будем. Но поставил себе на заметку, где можно наткнуться на очередную плантацию. На будущее.

К реке Убанги мы добирались шесть дней, что дало возможность выучить ещё пятьдесят слов и составить предварительный алфавит языка батутси.

Вырвались из джунглей и сразу оказались на высоком берегу, откуда прекрасно были видны пороги, из-за которых даже в XXI веке речные суда не могли продвинуться дальше столицы Центральноафриканской Республики. Ниже находилась замечательная тихая заводь и я уже было собрался развернуть обоз в её сторону, когда понял, что именно там спокойно отдохнуть не дадут. Весь берег был усыпан чешуйчатыми тварями, которых я изначально принял за брёвна, выброшенные на берег обратным течением.

Вольготно поживают отроки динозавров в XVII веке. Никто их сотнями не отстреливает. Из шкур, сумки, сапожки и прочее барахло не изготавливают. Мясо по ресторанам не развозят. Благодать.

— И где мы? — поинтересовалась Элен, увидев, что я заглушил двигатель и взялся рукой за автомат.

Я указал на реку, где вода бурлила, волны, возникающие из ниоткуда, набегали друг на друга, сталкивались, разбрызгивая в разные сторону пену, и неслись дальше через пороги и перекаты.

— Убанги.

— У Банги? — мы добрались до столицы? — взволнованно произнесла блондинка, высовываясь в окно и пытаясь разглядеть окрестности.

(Убанги — название реки, Банги — столица ЦАР)

— Ага, — поддакнул я, — видишь на полуострове 13-этажное здание Oubangui Hotel? Мостик с перилами? Вот сейчас займём пару номеров на последнем этаже и будем любоваться красотами.

— Чёрт, ты уверен, что мы именно здесь? — Элен выскочив из автомобиля и, остановившись рядом со мной, уставилась на реку.

— Уверен, потому как полтора месяца назад сидел на этом самом месте за круглым столиком, пил кофе, смотрел на воду, на лодки, снующие взад-вперёд, и ждал, когда Жорж, накачавшись пивом, выползет из бара. А ты сидела напротив меня и хлестала энергетик.

Элен повертела головой в разные стороны и тихо застонав, сдавленно произнесла:

— А ведь ты прав, на 100 % прав.

— Знаю, — я глянул в сторону леса, из которого только сейчас на простор выбрались, корова, размахивая своими рогами, Акоко шагающая рядом с животным, и Дженни, отмахавшая сегодня около пятнадцати километров и потому двигающаяся медленно и путающаяся в собственных ногах.

— И что теперь?

Я ответить не успел, лязгнула боковая дверь, и детвора высыпала на улицу. Последней выбралась Ния, а Лазарева, видимо, продолжала спать сном праведника.

— Узнаёшь места? — спросил я у Нии, указывая рукой на реку.

— Да, — подтвердила девушка, — я тут всё узнаю.

— И как далеко зелёная вода?

— Один день, — и Ния ткнула указательным пальцем в сторону северо-запада.

Один день пути и, если прикидывать, как мы ползли последнюю неделю, значит, нам нужно в район, где в XXI веке находился аэропорт Банги Мпоко. Соваться с ходу мы, разумеется, туда не будем. Прокатимся вдоль реки, найдём подходящее место для стоянки и тогда прогуляюсь, погляжу, кто в теремочке живёт.

— А скажи Ния, вниз по течению реки нигде нет родника, где чистая вода выходит из земли или камня, или ручей, как тот, на котором мы с тобой встретились? — поинтересовался я.

Девушка, не задумываясь, закивала.

— Там, — и указала в нужном направлении, — ручей падает вниз.

Ну понятно, что вниз, раз падает. Но именно это нам и нужно было. Природный душ.

— Замечательно. И как далеко до него?

Ния, наморщив лоб, задумалась, потом неуверенно проговорила:

— Половину пути, — и спохватившись, спросила, — а мы не поедем сразу к зелёной воде?

— Нет, Ния, — я указал на небо, — полдень прошёл и где-то нужно встать на ночлег. Лучше у родника, потому как у нас вода на исходе. Это ещё спасибо нужно сказать, что повсюду жижа была и корова оттуда хлебала, а иначе, мы бы уже от обезвоживания страдали.

На лице Нии появилось выражение умственной деятельности.

— Нам нужна вода, её почти не осталось. И мы точно до ночи не доберёмся, — я решительно прервал творческий процесс в её голове и стал раскладывать всё по пунктам, словно разговаривая с маленькой девочкой, — пусть Лазарева встаёт. Она ведь знает, где родник? — и, получив утвердительный кивок, продолжил, — берёт корову и топает туда. Прямо сейчас. Мы догоним позже.

— Доить, — тихо проговорила Ния, — но я отрицательно помахал пальцем у неё перед носом.

— У родника. Все устали, хотят помыться и привести себя в порядок.

В принципе, под всеми я имел в виду себя, Элен и Дженни. Остальные чувствовали себя вполне сносно. Я желал, кроме всего прочего, побриться и успеть до темноты поспать хоть пару часов.

На этом и порешили. Лазарева попыхтела что-то возмущённо, но отправилась в путь. Я же поднял дрон в воздух и покружил над нами, после чего завис над крокодилами, пытаясь рассмотреть их с близкого расстояния, но, видимо, услышав треск, который издавал летательный аппарат, рептилии дружно бросились в воду. Оказывается, побаиваются незнакомых звуков.

Как выяснилось, ручей никуда не падал. Это был небольшой родничок у подножия скалистого холма, который струился по камням и образовывал в самом низу маленький водоём глубиной не более метра. В скале имелся небольшой грот, в котором даже автомобиль не смог бы уместиться, но зато в нём было прохладно, как в комнате с кондиционером. Я сразу поинтересовался у Нии, как это место звучит на языке батутси и получил новое слово, против которого написал: пещера.

И родник, в отличие от уже известных типа: ручей, озеро, река и прочих водоёмов имел отдельное название. Ещё одно слово в копилку.