Город Бессмертных. Трилогия

— Эх… Не судьба нам поспать в тепле и на настоящих кроватях, — вздохнул Тангор, пакуя дорожный мешок. — Едем дальше.

— Я правильно поступила? — с тревогой спросила Иллерия гнома.

Тот кивнул.

— У нас каждый день на счету. Мы не можем позволить себе проторчать здесь невесть сколько.

Погода вроде бы слегка успокоилась, но с неба продолжал сыпать снег. Он теперь не стоял сплошной стеной, но все-таки старался как следует припорошить путников, залепить глаза и невесть как пролезть за шиворот.

Эльфийская кобыла недовольно прядала ушами, но шла уверено, разбирая дорогу только одной ей ведомым способом. Отойдя от города лиг на десять-двенадцать, она взглянула через плечо на всадников, осторожно переступила наметенный сугроб и, проваливаясь по колено в снег, углубилась в лес.

— Ну, куда тебя несет? — недовольно проворчал Тангор, прихватывая поводья.

Альрин и Эллагир уже давно могли обходиться без упряжи и ездили на манер эльфов, но Тангору было трудновато даже в седле. Поэтому чародейка перед отправкой гнома в Визенгерн приобрела на делорском рынке все необходимое и снарядила лошадь, как принято у людей.

Снежка мотнула головой и слушаться указаний всадника не пожелала. Гном уступил. Эльфийские скакуны много раз доказывали свою способность ориентироваться лучше путешественников, и сейчас Тангор с мысленным вздохом снова доверился лошадиному чутью.

Оно не подвело. Через четверть лиги между заснеженными деревьями забрезжили отблески костра, а еще чуть погодя — стали доноситься звуки. Три, а быть может четыре человека сидели у огня и пели песню.

— Наверное, не разбойники, коли сидят открыто, да еще и поют, — рассудил Тангор.

Иллерия согласно кивнула.

Еще через несколько минут Снежка выехала на поляну с костром. Вокруг него, на поваленных бревнах, сидело трое мужчин, одетых в тулупы с мехом и просторные зимние шапки.

Тангор спешился первым.

— Доброго здоровья, уважаемые!

— И вам того ж, — пробасил один из мужчин с черной бородой. — Здоровья б нам не помешало, но особливо — ему, — он кивнул в сторону.

Гном и Иллерия проследили за кивком и увидели, что на импровизированных носилках, грубо сколоченных из дерева, которые издали тоже приняли за бревно, лежит еще один человек.

— Лес валили, — пояснил говоривший, — да зашибло Таррета.

— Дайте взглянуть, — тут же вызвалась Иллерия. — Я — чародейка, — пояснила она мужчинам.

Те обрадованно переглянулись.

— Ногу-то ему мы в лубки взяли, умеем, — пояснил другой лесоруб. — Да только нашему брату такая травма — это полная отставка. Денег уже не заработать, а чем семью кормить?

Таррет лежал с закрытыми глазами и, судя по лицу, не особо страдал.

— Мы его опоили крепким вином, — хмыкнул первый лесоруб. — Все легче.

Иллерия ощупала ногу Таррета прямо сквозь ватные штаны. Крупных обломков костей не торчало.

Девушка сложила пальцы в Символы и произнесла исцеляющее заклинание Йерры четырежды, слабея с каждым разом все больше. После четвертого на лбу, несмотря на холод, выступила испарина.

Чародейка слегка покачнулась, но тут же была осторожно подхвачена грубыми руками лесоруба.

— Ты это… не переусердствуй, — с беспокойством сказал тот.

— Я в порядке, — отмахнулась девушка. — Сейчас восстановлюсь.

Она закрыла глаза, глубоко вдохнула и замерла на десяток секунд.

— Хороша, а? Кто она тебе, уважаемый? — негромко спросил чернобородый.

— Ученица, — нахально соврал гном. — Кстати, ее зовут Иллерия, а мое имя — Тангор.

Лесоруб в ответ назвал себя и остальных.

— Нога вашего собрата в порядке, — проговорила девушка, разминая зудящие кисти. — Советую несколько дней наступать на нее поменьше, кости еще хрупкие…

— …но целые! — радостно закончил чернобородый. — Благодарим тебя!

Все, как по команде, поклонились в пояс.

— Подсаживайтесь к огню же скорей! У нас есть и мясо, и хлеб, и вин… — лесоруб осекся, глядя на девушку. — Трав заварим!

— Больше хочется спать, чем есть, — пробормотала та негромко, но ее услышали.

Мигом была сделана роскошная лежанка: деревянные слеги обернули несколькими шкурами и расположили у костра с наветренной стороны, чтобы дым не мешал отдыхать.

— А я не откажусь перекусить, — сказал Тангор. — И выпить!

И это предложение нашло горячую поддержку. Песен больше не заводили, чтобы не тревожить мигом заснувшую чародейку. Разговаривали тихонько, но обо всем подряд. Лесорубы расспрашивали гнома о том, куда они с Иллерией путь держат. Тангор интересовался вестями с востока, но Делор был все еще слишком далеко, и новости оттуда просто не доходили в эту часть мира.

Наконец, все улеглись, выставив кострового. Тангор бросил взгляд на девушку, убедился, что она крепко спит, и сам тут же провалился в объятия сна.

Гроза, начавшаяся на закате, бушевала всю ночь. На мостовых Делора вода, впрочем, не задерживалась: хитроумная система маленьких канальцев, некогда прорытых вдоль улиц по распоряжению Демира, хоть и заполнилась до краев, но все ж таки исправно уводила потоки в реку.

Хуже всего пришлось городской ратуше: молния попала во флюгер, который тут же оплавился. Мог случиться пожар, если бы не ливень, гасящий любую искру.

Альрин встала с постели, хмурая и невыспавшаяся. Ночное рандеву с городским советником нимало не способствовало отдыху.

— Заклинание Йерры поможет, — невесело усмехнулся Эллагир, глядя на подругу.

Та зло пнула табурет со стоявшим на нем тазом с горячей водой: трактирщик старался на совесть. Каждое утро он, ступая на цыпочках, приносил воду, свежие полотенца и завтрак, хлеб, масло и фрукты, прямо в комнату.

— Это все Демир, — буркнула чародейка, зачерпывая воду горстью, и добавила еще несколько слов, по большей части непечатных, все — в адрес советника. — Дождется у меня какого-нибудь особо гадкого заклятья.

— Например? — юноша заинтересованно приподнялся на локтях. — Так и не понял до конца, где теперь предел твоих возможностей.

— О… — мечтательно протянула Альрин. — Я могу многое.

— И даже портал? — ехидно прищурился Эллагир.

Чародейка в раздражении закатила глаза. Сооружать порталы она не умела, и друг прекрасно это знал. Они много раз пробовали эти чары, когда решался вопрос о том, кто поедет в Визенгерн за подмогой, и всегда — безуспешно.

— Ну, прости, — покаянно пробормотал юноша. — Все никак не привыкну, что раньше я был у нас выдающимся магом, а теперь — ты.