Город Бессмертных. Трилогия

— Нет. Въезд в Гвенрог свободный, по крайней мере — для приличного народа. А то шастают тут всякие… — он еще раз смерил взглядом Тангора и Иллерию и скрылся в помещении.

— Странный тип, — хмыкнул гном, пряча монету. — Первый раз в людских поселениях вижу стражника, который отказался от денег. Пошли, найдем тут какую-нибудь таверну.

— Самую лучшую, с горячей ванной, — мечтательно протянула чародейка, но тут же смутилась: монеты в этом путешествии были только у Тангора.

Но гном поддержал ее:

— Непременно! И с бочонком доброго эля!

Но реальность внесла в планы путешественников свои поправки. Таверна “Бычий рог” оказалась единственной на весь городок. Грязные, покосившиеся ее окна выходили на центральную площадь Гвенрога.

Площадь, как и все улицы в городке, не имела никакого названия. Помимо таверны, здесь стоял каменный дом, в котором жил градоначальник, и кузница. Прямо по центру площади расположилось два десятка разношерстных рыночных палаток. По случаю торгового дня здесь собралось немало народа.

— Я бы не рассчитывал тут на ванну, — пробормотал Тангор, спешившись и оглядывая таверну.

На крыльце, прямо посередине, лежала дохлая крыса. Несколько небольших ворон с радостным карканьем трепали ее шкурку. Рядом сновало еще несколько грызунов.

— Не люблю крыс, — сморщила нос Иллерия.

С ее пальцев слетела золотая искра, и зверьки мигом кинулись врассыпную. Самая жадная на мгновение замешкалась, и это стоило ей хвоста. Запахло жженым мясом.

— Прекрати! — одернул чародейку Тангор, но было поздно.

— Ведьма-а-а! — раздался истошный женский вопль.

— Ведьма! — подхватил кто-то, уже басом.

Тангор с Иллерией в считанные минуты оказались окружены плотным кольцом горожан. Девушка испуганно прижалась к гному и прошептала:

— В Тоддмере что, нет магов?

— В столице есть, — так же негромко ответил тот. — А здесь, на окраине, кто его знает…

Возле ног Иллерии упал камень, пущенный кем-то из толпы. Тангор выхватил секиру и быстро шагнул вперед, заслоняя чародейку. Люди заволновались, заворчали, как всегда бывает при виде обнаженного оружия.

— На костер ведьму? — раздался чей-то неуверенный голос, но предложение тут же пришлось всем по вкусу.

— На костер! — взревели сразу в нескольких концах площади. — Сжечь!

Гном взмахнул секирой и отбил в полете еще один булыжник. Толпа заволновалась пуще прежнего.

— Расступись! А ну, пшел с дороги!

Крупный светловолосый мужчина, отдававший распоряжения, приближался все ближе. Тангору он показался странно знакомым.

— Разойдитесь, кому сказал! Что здесь происходит? А ну, отвечай!

Мужчина схватил за грудки одного наиболее ретивого горожанина, уже размахнувшегося, чтобы запустить очередной камень.

— Ведьма, — проговорил тот, растеряв поначалу весь задор, но тут же спохватился:

— А кто, собственно…

— Королевская стража! — отрезал светловолосый. — Видал такое?

Он сунул под нос горожанину большую никелированную бляху стражника: скрещенные копья, а над ними — корона.

Тот определенно видал, поскольку попятился настолько шустро, что оставил в руке светловолосого обрывок ворота.

— Расходимся, живо! — повысил голос стражник. — Ведьму и ее пособника я арестую. Мне нужны два свидетеля, кто желает?

До этого момента толпа уменьшалась неохотно. Но сейчас, услышав про свидетельство, люди начали покидать место события куда активнее.

— Далах… — воскликнул Тангор, наконец, узнавший светловолосого и тут же прикусил язык.

— Молчать! — гаркнул на него стражник. — Будешь раскрывать свою пасть, когда я спрошу! Марш за мной в караульную!

И незаметно для окружающих подмигнул гному.

— Он — свой, — шепнул Тангор чародейке, гадая при этом, а такой ли уж Далахар “свой.”

Когда они встречались раньше, северянина в качестве пленника привел Эннареон. Допрашивали его без побоев, но с заклинанием, которое вынуждало говорить правду, наложенным Эллагиром. Едва ли все это могло сделать Далахара другом.

“С другой стороны, мы его отпустили живым, — размышлял Тангор, шагая за мужчиной и ведя Снежку в поводу. — Это же чего-нибудь да стоит? Да и потом он сопровождал нашу Лисси, если верить случайным свидетельствам…”

— Пришли! — объявил Далахар без особой надобности: караульную Тангор с Иллерией узнали и так. — Подымайтесь!

Дверь им распахнул уже знакомый небритый стражник.

— Заходите, — проворчал он, пропуская спутников.

Обстановка в помещении караульной была до крайности простой: лежанка, несколько сундуков и небольшой стол, треснувший аккурат посередине. Поверх трещины шла металлическая скоба, удерживающая ветхую мебель от окончательного разрушения.

Далахар поднялся последним и затворил дверь, заложив засов.

— Ну, спасибо, Зак, дружище! — рассмеялся он, вытаскивая металлическую бляху. — Без этой штуки было бы непросто!

— Долг платежом красен, — хмыкнул небритый, пряча бляху в один из сундуков, стоявших у стены. — Теперь мы в расчете?

— Само собой, — заверил его Далахар. — Не могу понять, как тебя угораздило из королевской стражи, из столицы, загреметь в это захолустье?

— Не брал взяток, — мрачно проговорил стражник. — Задавал лишние вопросы.

— Это бывает, — согласно кивнул северянин. — Лошадку мою присмотрел?

Зак молча махнул рукой в сторону окна, выходившего во внутренний дворик. Там под навесом стояла крепкая мохноногая кобыла северной породы. На ее морде была надета торба с овсом.

— Спаси-ибо! — протянул Далхар довольно. — Теперь я — твой должник, Зак.

— Ага. Не забудь, — серьезно согласился тот.

— Обижаешь, — укоризненно заметил северянин. — Когда это я забывал?

— Никогда, — кивнул Зак. — Потому я и помог. Хороший ты малый, Дал! — неожиданно стражник тоже улыбнулся и хлопнул северянина по плечу. — Давайте, двигайте. Авось свидимся!