Горячий камень (худ. М. Горняк)

— Старший лейтенант спецназа ГРУ Виктор Леонов.

— А я инженер Штерн, — сказал наш непосредственный начальник.

Сержант новоприбывших выглядел весьма удивленным, проговорив:

— Что-то я не понимаю… НКВД давно уже нет. Переформировано в МВД и в КГБ…

— А тут и нечего понимать, — высказался Штерн. — Какой у вас там сейчас год?

— 1960-й, — ответил боец.

— Ну вот, а у нас тут 1941-й. Так что давайте знакомиться.

— Лучше уж мы тогда назад пойдем, — пробормотал сержант.

— Что, парень, сразу сдрейфил? Мы тут воюем, а не груши околачиваем, — сказал Александр Громов.

— Если вы пойдете назад, то не факт, что попадете туда, откуда сюда пришли. Это паразитный портал. И он может вывести вас в совершенно иное место и время, — вставил инженер.

А Виктор тут же добавил:

— И представьтесь по форме. Раз на нашей территории оказались, то подчиняетесь теперь нашему командованию. А здесь я старший по званию.

Командир отделения солдат советской армии обернулся в нерешительности. Но, портал между деревьями, образованный, как побочный эффект от основного пробоя, мигнул в последний раз и погас окончательно. Так что закрывать нам ничего уже не пришлось. И сержанту ничего уже не оставалось, как представиться, назвав свою военную часть. Которая, впрочем, уже не имела никакого для нас значения, поскольку бойцы оказались на нашей стороне. Как выяснилось, они находились на учениях на Псковщине и следовали к месту сбора через лес, когда свечение портала привлекло их внимание.

Глава 10

Сержант и его солдаты стояли в растерянности, оглядывая поляну, усеянную трупами, а затем бойцов из НКВД, — людей в странной, будто сошедшей со старых фотографий, форме. Автоматы Калашникова смотрелись в сравнении с ППШ, как оружие из будущего. Впрочем, так оно и было.

— Вы серьезно? Мы что, зашли через это свечение в 1941 год? — переспросил один из бойцов, широко раскрыв глаза.

— А ты соображаешь, откуда тут немцы в такой экипировке? — усмехнулся Громов.

— Да и мы сами не местные. Некоторые, как я, например, или как они, — Виктор кивнул на нас с Антоном, — тоже попали сюда из других времен.

Советские солдаты из шестидесятого года переглянулись.

— Так это правда? Про порталы и прыжки во времени? — прошептал один из них. — Значит, в фантастических книжках писатели не врут?

— Правда, — кивнул Штерн. — И теперь вам тоже придется смириться с тем, что назад дороги нет. По крайней мере, пока мы не найдем способ отправить вас обратно.

Сержант тяжело вздохнул, опустил автомат и вытер пот со лба, проговорив:

— Ладно. Что нам делать?

— Для начала, — помочь убрать эту поляну, — сказал Виктор. — Потом двинемся в крепость. Там разберемся.

Мы принялись за работу, разбирая установку пробойника. Бойцы НКВД собирали трофеи, относя их в свой «Опель-блиц». С немцев собрали все огнестрельное оружие, патроны, гранаты, штыки, документы, ремни, каски и даже сапоги. А у синелицых изъяли щиты, короткие копья, луки и колчаны со стрелами, уцелевшие железные шлемы и топоры. Не пропадать же добру? Деревенских, например, вооружить можно против тех же синелицых. А солдаты из шестидесятого года копали ямы саперными лопатками. Вскоре немцев и синелицых начали оттаскивать в две разные братские могилы.

Когда работа была закончена, мы с Антоном разобрали свое оборудование, сложили его в ящики и перетащили их обратно к лесной дороге. Там вся наша группа вместе с новоприбывшими попаданцами уже грузилась в два грузовика, которые все это время дожидались нас под присмотром вооруженных водителей. Водитель из НКВД, понятное дело, был вооружен автоматом с диском. Но, как оказалось, и водитель нашей полуторки Олег тоже вооружился не хуже. Ему, как коммунисту и активисту парткома, доверили вполне серьезное оружие. Когда все началось, он вытащил из кабины полуторки аж целый трофейный немецкий автомат. И, пока мы работали, обеспечивая работу портала, а потом наблюдали бой немцев и викингов, водитель сидел в засаде в придорожных кустах, чтобы, как он сказал: «скосить врагов очередью, если выскочат к машинам».

К счастью, вступать в бой Олегу так и не пришлось, как и нам с Антоном все-таки не пришлось ни в кого стрелять. Потому я и мой напарник залезали в полуторку в хорошем настроении, несмотря на кучу трупов, только что закопанных в лесу. Ведь, несмотря на все ужасы, которым мы стали свидетелями, с нами ничего не случилось, и мы благополучно возвращались обратно. Правда, в кузове полуторки пришлось немного потесниться, потому что к нам подсадили нескольких бойцов из новоприбывших.

Один из них, самый общительный молодой парень с рыжими волосами и веснушками на лице, с интересом разглядывал мой «Вальтер», который я на этот раз не сунул в карман, а заткнул за пояс.

— Трофейный? — спросил он, указывая на пистолет.

— Да, — кивнул я. — От мертвого немца достался.

— А у нас такие уже в музеях, — усмехнулся он. — Да и все эти ППД и ППШ сняты с вооружения. У нас теперь АК-47. Вот это вещь!

— Вижу, — пробормотал я, глядя на его автомат.

— Меня Ваня зовут, — представился он.

— Алексей.

— Ты откуда?

— Из 2025-го.

Он присвистнул:

— Да ты вообще из далекого будущего! А я-то подумал, что мы тут самые продвинутые…

— Получается, что время, — штука относительная, — пожал я плечами.

Машина ехала неторопливо, осторожно объезжая колдобины, отчего дорога казалась долгой. Я сидел на ящике рядом с Ваней, слушая его рассказы о жизни в Советском Союзе при Хрущеве. Культ Сталина там уже развенчали, но его тело из Мавзолея пока не вынесли. К 1960 году в космос уже начали летать животные. А вот советский человек только в следующем году полетит, сначала — Гагарин, потом — Титов. А потом взорвут на Новой Земле водородную царь-бомбу. Ту самую, которая получила в народе прозвище «Кузькина мать». И всеми этими информационными поводами, о невиданном росте мощи СССР при Хрущеве, власти перебьют то, что Сталина втихаря вынесут из мавзолея в ночь с 31 октября на 1 ноября 1961 года. Эту дату я хорошо запомнил. Личность Сталина меня всегда очень интересовала, потому и прочитал на эту тему очень много книжек и статей в интернете. Эх, где же теперь этот самый интернет?

Пока до интернета тут, понятное дело, очень далеко. Да и в 1960-м году страна бросила силы совсем не на развитие информационных сетей, а на поднятие целинных земель и выращивание кукурузы. И Ваня говорил мне об этом, как о большом прорыве вперед в деле построения коммунизма. Он, оказывается, был парнем идейным, комсомольцем из актива, и верил словам Хрущева о том, что всего через два десятка лет коммунизм в СССР уже построят. Но, разумеется, ни сам Ваня, ни его товарищи, которые попали к нам вместе с ним через паразитный портал, даже не подозревали о том, что случится на самом деле со страной. Как не подозревали они и о существовании чего-нибудь необычайного, вроде нашей каверны. Их отделение просто наткнулось на «зеленый туман и свечение» в лесу во время учений.

— А у вас тут война на самом деле? — спросил он.

— Да, — ответил я. — Только внутри каверны враги не столько немцы…

— А кто? Эти… синелицые? — перебил Ваня.

— Да. Они терроризируют местных жителей. И никто не знает, кто еще появится. Ведь паразитные порталы вроде того, через который вы сюда пришли, открываются неконтролируемо, сами по себе, — проговорил я.

— Жутковато, — пробормотал Ваня.

Крепость встретила нас привычным шумом большого скопления людей. Новоприбывших солдат разоружили и сразу же повели на допрос в НКВД. Начальству нужно было убедиться, что они не представляют угрозы и настроены лояльно. Нас же с Антоном Штерн отпустил отдыхать, правда, заставив все-таки сначала сдать оружие под расписку. Ведь оно все-таки полагалось нам только на выездах в зону пробоя. И разгуливать с ним мы могли лишь на работе, находясь, так сказать, при исполнении. Оставив «Вальтер» у дежурного в оружейной комнате и расписавшись в журнале напротив номера своего жетона, я побрел в столовку, чтобы поесть.