Гость из будущего. Том 3

К сожалению, пока такое понимание имелось лишь в моей голове и в рыжей черепушке безбашенного армейского друга и ассистента Генки Петрова. Отчасти, идеей покорения мирового кинематографа, проникся и сосед по коммуналке, прекрасный художник-декоратор Юрий Куликов. Справедливости ради надо сказать, что Юрий Иванович пятый день безвылазно пахал в съёмочном павильоне №2 не за идею и не за спасибо живешь, а за интерес. С ним и с его супругой, помогавшей рисовать эскизы будущей кинофантастики, я пописал договор на очень солидную сумму денег.

И вообще, в данный момент в кинопавильоне все материалы, из которых мы строили макеты инопланетных космических кораблей, осколки астероидов, и одну трёхметровую модель старого заброшенного завода, были оплачены из моего гонорара за первый музыкальный диск миньон. И деньги, надо признать, таяли стремительно. Кстати, их оказалось не так уж и много, как хвастался дядя Йося. На кооперативную квартиру не хватало почти половины суммы. Да и пока квартира могла подождать, а «Звёздные войны» нет.

Из-за чего моя любимая Нонна несколько раз пыталась обсудить со мной слишком большие и неразумные траты. Однако врождённая интеллигентность ей так и не позволила устроить скандал с криком, с театральным заглатыванием рук и битьём дешёвой фарфоровой посуды. Каждый раз она тяжело вздыхала и говорила, что может быть я и прав. Лично я, в этой правоте и не сомневался. Поэтому сейчас на железной тяжёлой двери кинопавильона №2 висела табличка: «Научно-популярный фильм на тему: 'Есть ли жизнь во Вселенной»«. И ещё одна надпись чуть ниже гласила: 'Осторожно все макеты находятся под высоким электрическим напряжением! Не трогай, убьёт».

— Осколки из пояса астероидов не похожи на настоящие, — проворчал я, рассматривая воскресную работу Генки Петрова и Юрия Ивановича.

— Как не похожи?! — взревел Генка. — Мы с дядей Юрой вчера, в воскресенье, на это дело восемь часов угрохали! Столько клея, картона и дерева перевели, жуть! А тебе всё не так?!

— Неправда, форма меня устраивает, — спокойно возразил я. — Меня не устраивает текстура. Нужно на поверхность астероидов наклеить реальные песчинки и мелкие камушки. В советской кинофантастике, Геннадий Батькович, главное — это реализм.

— Ян, объясните нам ещё раз, зачем мы это всё ваяем? — спросил Юрий Иванович, который единственный, кроме Нонны, называл меня по имени, а не по прозвищу. — Зачем макетам такая подробная детальность? И как вот эта трёхметровая и тяжёлая штука у тебя полетит? — художник указал рукой на корабль «Сокол тысячелетия», которому тоже пока не хватало соответствующих текстур и мелких деталек.

— Летать всё будет просто замечательно, — улыбнулся я. — И иногда со скоростью света.

— На башенном кране что ли? — захихикал мой друг Петров.

— Спокойно, Геннадий, — кивнул я, — немного терпения. Официально мы снимаем научно-популярный фильм. Договор уже подписан, но средства на него, жалкие нищенские копейки, выделят только в следующем году или ещё позже. Но сейчас важнее само наличие договора и официальный статус нашей работы. Деньги пока не проблема. Итак, структура документалки такая: в студии появляется лектор и 10 минут рассказывает общую информацию о Солнечной системе и ближайшем космосе. Затем 30 минут идёт наш игровой фантастический фильм. И заканчивает киноповествование тот же самый дяденька на фоне звёзд и инопланетных космических кораблей, чтоб общий хронометраж был 45 минут.

— Не понимаю, к чему такие сложности? — помотал головой Юрий Иваныч.

— Что-то ты, Феллини, заигрался, — хмыкнул Генка. — Что-то ты темнишь.

— Друзья, — вяло улыбнулся я, — на полноценный художественный фильм денег просто нет. А пробивать заявку на него придётся мучительно долго. Год, два и то и все десять лет. Да я за это время могу спиться или умереть от воспаления легких. А науч-поп, если есть связи, снимать можно прямо сейчас.

— То есть, ты хочешь на свои деньги снять документалку и запустить её по школам и детским кинотеатрам? — удивился Юрий Куликов. — А смысл? Тебе ведь ни копейки не вернётся назад.

— Смысл в огромных мешках писем, которые после премьеры полетят в Госкино, в Кремль и в правительство СССР, — тяжело вздохнул я. — Именно просьбы трудящихся столкнут дело с мёртвой точки. А деньги я ещё заработаю.

— Неплохой план, — вдруг сказал директор «Ленфильма» Илья Киселёв, незаметно появившись в кинопавильоне. — Только мне одно не понятно: как эта бандура будет летать? — Илья Николаевич ткнул пальцем в «Сокол тысячелетия».

— Товарищи дорогие, — захихикал я, — как сказал старичок Эйнштейн: «Всё в этом мире относительно». Поэтому летать будет не корабль, а камера вкруг него и звёздный фон на заднем плане.

— И правда, — пролепетал Генка Петров. — И как я сразу до этого не допетрил? Хи-хи.

— Вот ведь зараза, — задумчиво пробормотал Илья Киселёв и, похлопав меня по плечу, добавил, — пошли-ка, дружок, со мной, у нас большие проблемы.

Глава 16

В кабинете Ильи Киселёва никаких гостей по мою душу не было. Я даже нарочито карикатурно заглянул под стол, когда директор «Ленфильма» попросил у секретарши две чашечки кофе. «Странная тревога? — промелькнуло у меня в голове. — В каком месте спрятаны наши большие проблемы? Что-то ничего тревожного я на горизонте не наблюдаю».

— Вот, читай, — Илья Николаевич вытащил из верхнего ящика стола короткую телеграмму и швырнул её на стол.

«ЖДЁМ ТАЙНЫ СЛЕДСТВИЯ 31 08 64 В 12 ТЧК ГОСКИНО», — говорилось в этой напечатанной кривыми буквами записке, которую я пробежал взглядом за две секунды.

— Чем раньше кинокартину запретят, тем быстрее разрешат, — улыбнулся я. — Не вижу никаких проблем, Илья Николаевич. Странность только в том, что нас ждут не в четверг 3-го сентября, а понедельник 31-го августа.

— Соображаешь, — захихикал директор киностудии, — значит не совсем ты у меня тупой. Вот и я так же подумал. Чё к чему они там в Госкино четыре дня потерпеть не могли? И давай названивать своему старинному товарищу, который работает в управлении кинопроката. Спрашиваю: «Что случилось, почему перенесли срок сдачи нашего детектива?». А он мне по секрету и шепнул, что на заседание комиссии приедет товарищ Михаил Суслов. В сентябре ему некогда, а в августе есть один последний денёк.

«Суслов! — фамилия этого придворного теоретика Марксизма-ленинизма словно молотком шибанула по моим мозгам. — Само собой в сентябре ему будет некогда. В наступающем тревожном осеннем месяце Суслов, Брежнев, Семичастный, Шелепин, Подгорный, Малиновский и Косыгин задумают сместить Хрущёва. И Михаил Андреевич будет одним из самых активных членов группы заговорщиков. И если он сейчас прихлопнет на худсовете моё кино, то я выкарабкаюсь в лучшем случае года через три. Потому что Леонид Брежнев, любитель киношных драк и перестрелок, взойдёт на трон, как временная компромиссная фигура и первое время по многим вопросам будет опираться на мнение и авторитет Михаила Андреевича Суслова. И это для меня, одним словом — задница».