Гость из будущего. Том 4

— Ну да, — хмыкнул я, — с пустыми руками в гости не ходят. Значит Артём Егоров, — пробормотал я, догадавшись, что это и есть тот самый мой «чёрный незнакомец». — Получается, что этот ваш Егор убил здесь в прошлом троих своих коллег. А до меня он не дотянулся, руки у него оказались коротки.

— Семафор так и сказал, — кивнул головой мой гость. — Семафор — это мой хороший друг и ещё один «бракованный путешественник во времени». Фамилия у него смешная — Семафоров. А теперь, Ян Игоревич, давайте перейдём к сути дела, — прошептал он. — В 1996 году случился один странный эпизод, который мы с Семафором связали с возобновлением опытов по путешествию в прошлое. На целый день в Москве поменялось абсолютно всё. Улицы чистые, высокие дома, везде красивый ремонт, по дорогам ползают электрические автомобили, а по прохожей части ездят люди на электрических самокатах. С ума сойти. Правда? Магазины огромные. И весь народ такой довольный, ленивый и расслабленный. И это был не сон. Семафор мне потом этот факт подтвердил.

— А что случилось далее?

— А далее тот же самый день проигрался совершенно по иному, — прошипел Иннокентий. — Везде грязь, вонь, клетчатые сумки, которые перетаскивают «челноки». Бандиты на «девятках», вороватые менты, и вместо больших и просторных магазинов грязные и вонючие ларьки с палёной водкой. И самое главное народ вокруг злой, наглый и хамоватый.

— То есть всё вернулось на круги своя? — буркнул я.

— Почти, — кивнул мой гость. — Только добавился новый московский олигарх Артём Егоров. Его реклама висела на каждом углу: банк «Егор», торговый дом «Егор», игровое казино «Егор» и так далее.

— Неужели люди ничего не заметили, прожив целый день в другой реальности? — удивился я.

— Мы с вами два раза уже разговаривали, вы что-то заметили? — криво усмехнулся он. — Способность видеть и запоминать реальность — это побочный эффект многократных путешествий во времени. И если у некоторых людей случается такое чувство как дежавю, то день наверняка прокручивается по второму разу. Однако мы отвлеклись. За сутки до своей странной смерти ко мне пришёл доктор Чернов. Тем вечером он был взволнован и напуган, и сказал, что Егора нужно обязательно остановить, что он сошёл с ума и способен натворить множество бед. И он даже может развязать ядерную войну. А ещё он показал мне способ, как прыгнуть в прошлое без всякого специального оборудования и специальных препаратов.

— Нужно произнести кодовое слово, стоя перед зеркалом, — догадался я.

— Да, примерно так, — крякнул мой гость. — После чего я и Семафор целый год штудировали подшивки газет, журналов, чтобы проанализировать прошлое. Ведь легко сказать, остановите Егора. А как это сделать, когда он всесильный олигарх и уникум? И в один прекрасный день Семафор придумал гениальный план. Егора остановить можете вы, Ян Игоревич. Здесь в 1964 году.

— Гениально, — всплеснул я руками. — Я за всю жизнь не убил ни одного человека. Бить бил, зубы выбивал, челюсти крушил, случалось, ломал и рёбра. Но удавить насмерть даже самую отъявленную «редиску» — у меня кишка тонка.

Услышав слово «редиска» и представив себе нечто съедобное, кот Чарли Васильевич мигом запрыгнул на мои колени и, потеревшись головой об мой живот, требовательно заурчал.

— А вам и не надо его давить, — прошептал Иннокентий. — Вы не дайте сесть в кресло генсека Леониду Брежневу. Брежнев, конечно, сам по себе мужик неплохой. Только нельзя управлять огромной страной в перерывах между охотой и рыбалкой. Нельзя управлять, когда язык еле-еле ворочается и голова плохо соображает. Ведь разгул бандитизма 90-х вышел прямиком из болота 70-х. Именно при Щёлокове, будущем министре МВД, органы правопорядка покорешаться с организованной преступностью. И коррупция разъест все сферы жизни до такой степени, что уже никакая перестройка не поможет.

— А если я этого не сделаю? — пробурчал я, ибо не исключал того, что моя афёра может потерпеть полную неудачу. — Что известно в вашем будущем обо мне?

— Семафор просил этого не говорить, — проворчал мой гость. — Однако… будь, что будет.

Иннокентий встал из-за кухонного стола, подошёл к окну и уставился на тот кусок двора, который виднелся с нашего третьего этажа.

— Вы, Ян Игоревич, в моём будущем режиссёр одного культового боевика, одной культовой короткометражки и самой лучшей детской передачи «Галилео». Её потом, чуть ли не до середины 90-х годов будут снимать без вашего участия.

— И всё? — разочарованно буркнул я.

— Не совсем, — повернувшись ко мне, хитро улыбнулся мой странный гость. — В 1966 году в Голливуде ярко вспыхнет новая киношная звезда — американский режиссёр польского происхождения Юджин Фэлл. Этот самый Фэлл станет автором трёх культовых мировых франшиз: «Челюсти», «Звёздные войны» и «Назад в будущее». Он за следующие 14 лет снимет по четыре эпизода каждой франшизы.

«Юджин Фэлл? — подумал я. — Это Ян Игоревич Нахамчук по прозвищу Феллини что ли? Обалдеть. Стоп! А почему мне отводится всего 14 лет?».

— Не понял, а что случится в 1980 году? — возмутился я. — Почему я, то есть он перестанет снимать?

— Частный самолёт, на котором Юджин Фэлл и Владимир Высоцкий полетят из Калифорнии на открытие Олимипиады-80, потерпит крушение и рухнет в воды Атлантического океана, — развёл руки в стороны Иннокентий. — Увы, такова судьба. Теперь понимаете, почему Семафор просил не говорить этого? Вы умрёте в зените славы счастливым и состоявшимся человеком. И теперь у вас нет мотива, чтобы остановить нашего ненормального Егора.

— А что будет с Нонной?

— Нонна Николаевна умрёт от рака в 1996 году, — ответил он, тяжело вздохнув. — И даже американские врачи ничего не смогут поделать.

— А вдруг Юджен Фэлл — это не я? — эти слова я почему-то прорычал.

— Официально, это не вы, — кивнул Иннокентий. — Вы даже поставите памятник на могиле своего троюродного брата Яна Нахамчука. Официально он умрёт от пневмонии в маленьком польском городке в 1965 году. Однако во всех фильмах Юджена Фэлла наравне с голливудскими звёздами будут сниматься и многие наши советские звёзды экрана: Крамаров, Видов, Высоцкий, Нонна Николаевна, сёстры Вертинские, Пороховщиков, Прыгунов. Как вы думаете, настоящий американец привлёк бы их к съёмкам, учитывая, что каждого нашего актёра придётся в итоге дублировать? Это же дополнительные расходы. Кроме того Фэлл снимет «Гамлета с гитарой». Этот киношедевр с большим успехом пройдёт по всему Миру и получит несколько Оскаров.

— Гул затих. Я вышел на подмостки. / Прислонясь к дверному косяку, / Я ловлю в далеком отголоске, / Что случится на моем веку, — пробормотал я. — Да уж, мне есть о чём подумать.

— Подумайте, пожалуйста, — с грустью посмотрел на меня этот низкорослый молодой паренёк с глазами взрослого пожившего человека. — В Америке и так всё боле-менее благополучно, и вы там легко построите свою карьеру. Но здесь ведь тоже живут люди, и они тоже хотят нормальной человеческой жизни.

— Сделаю всё что смогу, — тихо шепнул я. — К сожалению, пока получается слишком сложная комбинация.

— Верю, — буркнул мой гость и, посмотрев на часы, быстро накинул на себя пиджак, погладил кота Чарлика и поспешил в прихожую. — А знаете, что я сотворю перед смертью? — сказал он, натянув на себя старомодные башмаки. — Я снова прыгну в этот самый счастливый 1964 год. Схожу на фабрику-кухню, выпью молочный коктейль с пончиками, а потом поведу свою подругу на концерт ваших «Поющих гитар». Ваши «Поющие гитары» в моём будущем — это легенда, признанная во всём мире. А вы, пожалуйста, спойте ещё раз: «Не было печали — просто уходило лето». Вы её почему-то не всегда исполняете. И это очень странно. Все остальные люди каждый раз повторяют слово в слово, а вы нет. Поэтому Семафор считает, что вы не из нашего времени. Вы какой-то другой человек из другого будущего.