Гость из будущего. Том 4

— Здравствуйте москвичи и гости столицы! — заорал я, чувствуя, как сильно колотится моё сердце. — Сегодня знаменательный день, день дружбы и единения всех людей доброй воли! И первым на эту сцену я приглашаю… — я сделал паузу, чтобы посмотреть на тех, кто готов выступить.

Однако глава советского комсомола Сергей Павлов тут же отрицательно замахал руками, а первый секретарь Московского горкома к этому моменту уже отбыл в Кремль, куда в спешном порядке съезжались все члены советской руководящей элиты. «Всё с вами ясно, Сергей Павлович, сдрейфили», — подумал я и пригласил на сцену прекрасного барда и неплохого актёра, Юрия Визбора.

— Я что-то не совсем уловил, — пробурчал он мне на ухо, поднявшись на сцену, — мы чего сегодня празднуем — день студенческих знаний или день дружбы и единства?

— День дружбы и единства студентов и заводской молодёжи, — пробурчал я. — Вы, Юрий Иосифович, главное спойте и скажите пару слов о том, как здорово, что все мы здесь сегодня собрались.

— Ладно, не в первой, — усмехнулся Визбор.

Я же с музыкантами из «Поющих гитар» освободил сцену и тут же в огороженной так называемой артистической зоне насел на Сергея Павлова.

— Что за дела? — прошипел я.

— Подожди-подожди, — забубнил розовощёкий лидер всех советских комсомольцев, — пока там ещё ничего не решили, — показал он пальцем на Кремлевскую стену. — Вот когда станет ясно, что всё «дело на мази», тогда я и выступлю.

— Ладно, — буркнул я. — Где твои активисты?

— Ещё не подошли, — замялся Павлов.

— Я здесь, — вдруг откуда не возьмись, появился некий Андрей Григорьев, высокий и очкастый младший преподаватель из УПИ, которого я запомнил после волейбольного турнира

— Вот тебе активист из Кемерово, — проворчал Сергей Павлов, похлопав его по плечу.

— Из Свердловска, — захихикал Григорьев. — Я всё скажу: про магазины, про медицину, про зарплаты и стипендии, про всё.

— Добро, — пророкотал я и подумал, что, скорее всего, выступать придётся мне, потому что «дал заднюю» весь местный комсомольский актив.

«Ничего-ничего, — усмехнулся я про себя, — сейчас я так раскачаю народ, что тот потребует немедленного присутствия Никиты Хрущёва. Ничего-ничего, толи ещё будет ой-ой-ой».

— Толя! — окрикнул я Анатолия Васильева, — После Визбора поём «Страну удач», а потом исполняем свою новую забойную вещь.

— Плохо вчера отрепетировали, — заворчал Васильев. — Я даже соло не успел написать.

— Плевать, — рыкнул я, — значит, играть будем как во дворе, на простых аккордах и без сольной инструментальной партии. Кстати, где Нонна?

— Только что тут была, — замотал он головой. — Наверное, пошла кого-то встречать?

Я тоже помотал головой, но моей красавицы подруги нигде не было. Дело в том, что наша артистическая зона была огорожена железными барьерами, а вход сюда охраняли парни из КГБ. Но почему-то всякого лишнего народа здесь оказалось видимо-невидимо. Тут ошивались некоторые подчинённые Александра Шелепина, Вадима Тикунова, Сергея Павлова и Николая Егорычева, которым просто хотелось потусоваться и пообщаться с артистами. Кроме того наши советские поэты и барды провели сюда множество своих поклонниц. И эти барышни тоже сновали то тут, то сям.

— Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались! — гаркнул в микрофон Юрий Визбор. — Спасибо за внимание! — добавил он под одобрительные аплодисменты горожан и гостей Москвы.

«Очень содержательная речуга, — улыбнулся я про себя. — Ладно, хоть не сдрейфил».

— Пошли, — кивнул я своим музыкантам и первым выскочил на сцену.

И тут же за мной вылез младший преподаватель из далёкого Свердловска. Я даже глазом не успел моргнуть, как этот высокий очкарик оказался у микрофона и закричал:

— Здравствуйте, москвичи! Я приехал с Урала, из края тяжело машиностроения, где добывается уголь, минеральные удобрения, руда, газ и нефть, где в доменных печах плавится металл! И вот что я хочу сказать, работаем мы на Урале в две, а порой и в три смены. Однако на качестве нашей жизни, это никак не сказывается. В магазинах хоть шаром покати. Один очень умный человек придумал в наших суровых краях выращивать кукурузу, и теперь в магазинах нет ни кукурузы, ни хлеба!

— Правильно говоришь, парень! Правильно! — дружно закричала толпа. — Давай дальше!

— Хотите ещё?! — заулыбался очкарик. — Будет ещё! А помните, как когда-то нашим родителям вместо зарплаты в принудительном порядке пихали в руки облигации? И что теперь? Теперь тот же самый умный человек вон из-за того забора, — гость с Урала кивнул в сторону кремлёвской стены, — предложил выплаты по облигациям заморозить. Это как называется, если не грабёж?!

— Грабёж! — загудела около сцены.

— Молодец! — заревели люди с других стороны.

«Вот тебе и очкарик, — подумал я. — Да у тебя парень яйца из стали. И откуда ты такой взялся? Неужели с Урала? А если не с Урала? Я ведь даже документы его не проверил, балда».

— Мы все с вами хотим построить социализм и коммунизм, но если при этом людей будут грабить и обирать, то ничего не получится! — выкрикнул он. — Что посеешь, то и пожнёшь, и по-другому никогда не будет. Может быть, пора этого умного человека проводить на пенсию и дать возможность проявить себя более молодым и толковым руководителям?

— Правильно, долой Никиту! — вдруг закричала чуть ли не вся площадь. — Долой!

Я подбежал к микрофону и, оттеснив неизвестного мне оратора корпусом, шепнул:

— Хватит, а то они сейчас Кремль штурмом брать пойдут.

— Я хотел как лучше, — усмехнулся гость с Урала.

— Не надо как лучше, надо в меру, — буркнул я и выкрикнул в микрофон, — давайте поаплодируем товарищу с Урала! Спасибо тебе, брат, за правду! — добавил я и, пожав этому очкарику руку, подтолкнул его в сторону лестницы, которая вела со сцены в артистическую зону. — А теперь премьера песни! — рявкнул я, так как Нонна всё ещё где-то задерживалась. — Поехали, — кивнул я своим парням.

И те после небольшой паузы заиграли песню, которую любил исполнять мой старинный друг. Он был большим поклонником творчества Эдмунда Шклярского из группы «Пикник» и утверждал, что эта композиция одна из лучших, и не понимал, почему Шклярский не включает её ни в один из альбомов. Однако загадочная история этого музыкально произведения меня интересовала меньше всего, в данный момент текст и музыка песни «Ничего, ничего не бойся» подходили просто идеально:

Ты уже не ребенок розовый,