Гость из будущего. Том 4

Народу на волейбольный мини-турнир тоже пришло не мало. Здесь были представители МГУ, МАИ, МИСИ, МВТУ имени Баумана, Московского института нефтяной и газовой промышленности и многие другие. Кроме того комсомольские ячейки прислали представителей с Автозавода имени Лихачёва, с АЗЛК, с «Москабеля», с Электромеханического завода имени Владимира Ильича, с Московского станкостроительного завода имени Орджоникидзе, с завода «Динамо» и ещё с нескольких предприятий.

По самым приблизительным подсчётам сюда приехало около двух сотен комсомольцев. Кое-кто предусмотрительно привёз с собой и настоящих действующих спортсменов. Так как по телефону сложно было разобрать, ради чего организован сегодняшний внеплановый сбор.

— Ну, как? — с гордостью произнёс Сергей Павлов, дыхнув на меня, вполне заметным перегаром. — Между прочим, у нас в Союзе почти 20 миллионов комсомольцев.

— Да, — кивнул я, — комсомол — это страшная сила.

— По каким правилам будем играть? — спросил он.

— Играем одну партию до 10 очков, кто проиграл, тот вылетел, — отчеканил я. — Все команды сделаем сборной солянкой. И пусть твои комсомольцы сами разобьются на отдельные коллективы. Поэтому пред началом соревнования нужно сделать небольшое объявление.

— Делай, — усмехнулся Павлов и, громко захлопав в ладоши, предложил всем собравшимся подойти к центру волейбольной площадки.

«Вот ведь жук, всё перекинул на мои плечи», — прошипел я про себя и, когда комсомольцы немного угомонились и уставились на меня своими лучезарными глазами, сказал:

— Здравствуйте, товарищи. Сегодня мы собрались не просто так, а по поводу. И повод этот более чем значимый. В воскресенье в 10 часов утра на Красной площади состоится студенческий день знаний.

— Мероприятие согласовано с облисполкомом? — спросила какая-то бойкая девчонка. — А то тут слух прошёл, что завтра планируется чуть ли не политическая акция.

— Любой сбор молодёжи, — отчеканил я каждое слово, — а я думаю, что завтра придёт не менее ста тысяч человек, это уже политическая акция. Или вы думаете, что коммунизм сам собой построится?

— Всё-таки хотелось бы знать, — забубнил какой-то очкастый паренёк, — что конкретно завтра планируется? И почему сбор именно на Красной площади?

— Во-первых, сбор согласован с облисполкомом, — снова с небольшой толикой агрессии произнёс я. — Во-вторых, на митинг-концерт приедут первые лица страны. А на Красную площадь приехать для них проще всего. Кстати, мы получим возможность задать им свои вопросы.

— Какие? — пискнула ещё одна деловая пигалица.

— Насущные, — прорычал я, начиная заводиться. — Вас всё устраивает в жизни? Вам нравятся километровые очереди за иностранными шмотками? Многие из вас имеют холодильник, магнитофон, телевизор, стиральную машину и пылесос?

— Значит, мы на Красной площади пылесосы будем требовать? — хохотнул какой-то комсомольский вожак. — Это какое-то мещанство получается. Я так думаю.

— На Красной площади мы будем разговаривать, а не требовать, — улыбнулся я, решив сбавить обороты. — Если большинство молодых людей, которым жить и создавать свои семьи в будущем, выскажутся, что им ничего не надо, и они готовы ходить в калошах и в рубище и обходиться без бытовой техники, которая ни разу не роскошь, то так тому и быть. Только вот вы, осуждаете мещанство, а пришли сюда в иностранных ботинках и в американских джинсах. Как это понимать?

— Одел, что получше, — смутился этот комсомольский вожак.

«Интересно, почему люди облачённые властью, надев на себя дорогущие вещи, очень любят порассуждать о том, что все остальным надо быть скромнее? — подумалось мне. — По их мнению, надо иметь поменьше запросов и жить на одних макарошках. А ещё они любят поговорить о том, что запад загнивает. Однако покупают дома на лазурном берегу, и пользуются всем иностранным, начиная от носков и заканчивая автомобилями премиум класса. Вроде я и в прошлом, но люди почти не поменялись. Разве, что у комсомольских вожаков пока возможности намного пожиже».

— Если наша советская промышленность перестанет клепать пушки и снаряды в несоразмерных количествах, как будто всё ещё идёт война, и повернётся лицом к народу, то кому от этого будет плохо? — сказал я, в образовавшейся паузе. — Вот об этом мы и поговорим в воскресенье с первыми лицами государства.

— А кто выступит на концерте? — спросил чей-то весёлый голос с задних рядов.

— Выступят известные советские поэты, барды, а ещё будет сольный концерт ансамбля «Поющие гитары», — ответил я, облегчённо вздохнув, так как народ вокруг заулыбался. По всей видимости, слава о «Поющих гитарах» докатилась уже и до Москвы.

— А они точно прилетят? — спросили уже с другой стороны. — У меня друг недавно из Ленинграда вернулся, говорит, что там от их музыки все на ушах стоят.

— Точнее некуда, — улыбнулся я. — Потому что я — лидер этого ансамбля, автор музыки и текстов песен. А моя замечательная подруга, актриса Нонна Новосядлова — солистка «Поющих гитар».

Я помахал в сторону балкончика, где было три ряда зрительских мест, и где расположились немногочисленные болельщики. И все комсомольцы разом повернулись туда. А Нонна, весело помахав в ответ, крикнула:

— Привет, участникам соревнований!

После чего напряжение первых минут разом испарилось. Народ одобрительно загудел и, узнав правила сегодняшний спонтанных соревнований, комсомольцы стали быстро организовывать свои сборные волейбольные команды.

— Здравствуйте, — дёрнул меня за рукав высокий и худой парень в больших круглых очках, — можно я сыграю в вашей команде? А то я приехал из Свердловска и пока здесь никого не знаю.

— Как же ты, друг, собираешься играть в очках? — прокашлялся я. — И потом, ты, извини, но у нас своя команда, киношная.

Я кивнул головой на разминочное поле, где, встав в круг, перепасовывали мяч друг другу Олег Видов, Лев Прыгунов, Сава Крамаров, Левон Кочарян и Владимир Трещалов. Высокого, статного и по-спортивному хорошо подготовленного актёра Трещалова в нашу компанию привёл Владимир Высоцкий. Они познакомились на картине «Увольнение на берег» и теперь были если не хорошими друзьями, то близкими приятелями. Кроме того они вместе снялись в спортивной кинокомедии «Штрафной удар».

И вообще с Трещаловым были хорошо знакомы почти все, кто был вхож в нашу тесную компанию. Все, кроме меня одного. Лично я с Владимиром Леонидовичем на съёмочной площадке ещё не работал. Сам же Высоцкий в данный момент сидел на самом краю зрительских трибун и наигрывал на гитаре «Песню о друге». И, к сожалению для меня, этот песенный шедевр пока будущему кумиру миллионов не давался. Из-за чего он каждые пять минут прибегал и, пропев ещё одну строчку, спрашивал: «Как, Феллини, годится?».