Говорящие с...
Шрифт:
– Вы использовали меня втемную, - Эша забросила руку за голову.
– И знаете, я бы с удовольствием вам все-таки врезала, если б была не вынуждена признать все это до идиотизма хорошей стратегической операцией. Все попались в полном составе, да еще и злобный зараженный гангстер... М-да, не везет мне с мужиками!.. А эти Гово-рящие правда родственники?
– Да. Дедушка и внучки.
– Какая чудная история, - Эша приподнялась на локте.
– А каким будет следующее задание.
– Следующего задания не будет.
Михаил снова закашлялся, а Шталь мгновенно на
– Вы... как?.. чего?! Вы что - меня увольняете?!
– Ну почему ж так сразу - увольняю, - Ейщаров улыбнулся.
– Если захотите ос-таться в моем штате - пожалуйста. Я подберу вам хорошую работу. Или посодейст-вую получить любую должность там, где вы захотите. Помните, я вам обещал...
– Нет!
– отрезала Эша, потянулась и схватила бутылку.
– Не помните?
– Не хочу! Их нужно искать, а я их нахожу, не правда ли? Я... Олег Георгиевич, - заныла она.
– Пожалуйста, не надо! Я ведь хорошо работаю! Я буду вас слушаться, и вы можете кричать на меня по телефону, как обычно! Я к этому привыкла!
– Вы с ума сошли, Эша?
– в голосе Ейщарова послышалось легкое удивление.
– Я сошла с ума двадцать первого марта ровно в двенадцать двадцать, когда под-писала с вами контракт!
– Эша запрокинула голову и огласила ночной воздух про-должительным бульканьем.
– Поздно что-то менять! Я сумасшедшая, мне по паспор-ту двадцать четыре, моему телу двадцать шесть, а мне самой, как сказала одна крутая экстрасенша, четыре года! Чего мне терять?!
– Я подумаю, - сказал Олег Георгиевич с искренней озадаченностью, после чего подтолкнул Михаила. Тот встрепенулся, повел очами по сторонам, после чего сказал:
– Ах, да! Знаешь... Эша, я тут много думал над тем, что ты тогда сказала...
– Это большая честь для меня, - чопорно ответствовала Эша. Перегнувшись через Ейщарова они обменялись рукопожатиями и сонно покивали друг другу, после чего Михаил вытащил небольшой столовый нож.
– Ты опять за свое?!
– возмутилась Шталь и нагнулась, прячась за ейщаровскую спину. Михаил отчаянно замотал головой.
– Да нет! Это насчет того... мол, хорошее... В общем, этим ножом что отрежешь, так на срезе это всегда будет на вкус как клубника. Ну... у меня воображение не очень... да и найти хороший милый... хм-м, забавный нож...
– Какая прелесть!
– с чувством воскликнула Эша и приняла нож.
– Спасибо, Миш.
– Да, - Михаил уткнулся в бутылку. Эша встала, бесцеремонно опершись на плечо Олега Георгиевича, с трудом подхватила с земли свою сумочку и сообщила Ейщаро-ву, который задумчиво смотрел куда-то вдаль.
– Совсем забыла сдать арсенал.
– Да-да, - рассеянно пробормотал Олег Георгиевич, затягиваясь сигаретой.
– Браслет, - Эша аккуратно положила на землю серебристый браслетик, - шумовка, - она аккуратно положила рядом шумовку, - и...
Ейщаров резко повернул голову и свистящим шепотом произнес:
– Не вздумайте!
– Ой!
– сказала Эша, одновременно с его словами перевернув пакетик вверх дном, шарики просыпались из него и запрыгали по склону между сухой травой куда-то в темноту.
–
Олег Георгиевич и Михаил, одарив ее свирепыми взглядами, вскочили и кинулись вслед за шариками, ругаясь на чем свет стоит. Эша поджала одну ногу и потерла ее о другую, улыбаясь во весь рот.
– Я вас прощаю, Олег Георгиевич!
– крикнула она двум согбенным у подножия холма фигурам, шарившим по земле.
– Звоните!
Повернувшись, Эша кинулась к своей машине, слыша за спиной невнятную ру-гань и - ей-ей, смех. Самый настоящий смех, каким смеются над хорошей шуткой. И смех этот принадлежал Ейщарову. Определенно. Наверняка потом он сделает ей ка-кую-нибудь гадость, но, черт возьми, сейчас слышать этот смех отчего-то было при-ятно.
Особенно в лунном свете.
* * *
– Она уехала, - сказал Михаил, на мгновение вздернув голову и тут же снова за-нявшись розыском шариков. Ейщаров тотчас выпрямился и посмотрел вслед унося-щимся фарам "фабии".
– Эй, эй, не пользуйся своим положением! Помоги мне! Я до рассвета буду собирать эти чертовы шарики!
– Еще три остались - там, там, и там, - Олег Георгиевич поочередно ткнул пальцем в различных направлениях, и Михаил, ворча, пополз в нужную сторону.
– Теперь ты спокоен? Говорящий с монетами не имеет к тебе никакого отношения.
– Старый маразматик!
– буркнул водитель.
– С монетами можно было бы делать такое, а он... Оружия и так хватает!
Собрав шарики, он тяжело плюхнулся на землю и мрачно спросил:
– Олег, что происходит?
– Миш, тебе когда-нибудь приходила в голову мысль, что ты свалял большого ду-рака?!
– Да и не раз. Обычно это бывает по утрам, когда я...
– Ты слышал, что она сказала?!
– Это просто пьяная болтовня, - Михаил протянул ему пакетик с шариками.
– Ты не можешь вывести ее из игры сейчас, когда мы убедились...
– Единственное, в чем я все больше убеждаюсь, так это в том, что совершил боль-шую ошибку, - Ейщаров отшвырнул сигарету.
– И в том, что другой человек был прав.
– Олег, ты же видишь, что все возвращается!
– возразил Михаил.
– Вижу, - Ейщаров кивнул.
– Но к кому именно?
– Ты опять за свое?!
– Ты пожал ей руку, - с усмешкой напомнил Олег Георгиевич.
– Ну и что?! Я был пьян!
– А я нет, - Ейщаров, наклонившись, поднял бутылку и пошел к машине. Не дойдя нескольких метров, он остановился и обернулся к недовольно шествующему позади водителю, после чего, криво улыбнувшись, встряхнул пакетик, и шарики, поблески-вая, выпрыгнули из него в лунный полумрак.
– Твою мать!
– сказал Михаил.
VIII
МЕСТНЫЕ
– Катя! Катюша!
– А?
– молодая темноволосая женщина вскинула глаза от детективного романчика и вопросительно взглянула на коллегу, которая, косясь на посетителей, производила и руками, и всеми мимическими мышцами некие таинственные знаки.