Грешные дела

Аврора долго смотрела на неё. Она не могла себе представить, что королева пожелает честный ответ, или намерена помочь, если его получит.

–  Трудноспать, - сказала наконец-тоона.

–  Представляюсебе,насколько,-кивнулакоролева,-когдатыдаженепробовала.

–  Я пытаюсь, - несправедливостьбудилав Авроре неповиновение. – Но этотрудно!Я ведь всёпотеряла!

–  Что ты потеряла, моя дорогая? – выражение лица королевы оставалось нейтральным, но во время разговора она почти незаметно подняла брови. – У тебя есть дом и королевство. Есть настоящая любовь, - её тон ясно дал понять, что она не желает слышать никакие аргументы по этомувопросу.

–  Я потеряла свою семью, - возразилаАврора.

–  Каждый человек теряет свою семью однажды. В самом деле, дорогая, разве они были так хороши для тебяпрежде?

Конечно, Авроре хотелось кивнуть. Но она не смогла промолвить ни слова.

–  Но это уже не актуально, - промолвила Айрис. – Мы не можем менять прошлое, не можем разрушить твой сон. Мы нехотим,чтобы ты была слишком измождённой во времяпомолвки.

"Нет, - подумалось Авроре, - они не хотят". Никто не хочет видеть её настоящую, запутанную и истощённую, скорбящую по прежней жизни. Как ужасно бы это выглядело!

Айрис встала.

–  Я принесу книги для тебя, предполагаю, мой сын увеличит время ваших общих прогулок, - это звучало как одолжение. Аврора тоже встала, заставляя себя высоко держатьподбородок.

–  Спасибо, Айрис. Королеваулыбнулась.

–  Не беспокойся, Аврора. Мыбудемутомлять тебя настолько, что ты только ибудешьжелать спать до самой свадьбы.Тысможешьотдохнуть.

Аврора опустилась в реверансе. Рисунок её свадебного платья лежал развёрнутым на столе, пергамент скрутился на концах. Такой тонкий, такой совершенный, как захваченный страницей сон. В её воображении стены вновь содрогнулись.

Она почти покинула комнату, когда королева промолвила:

–  Помни, Аврора, стража недремлет.

Когда Аврора проделывала свой путь по коридорам, видя стражу в тени по обе стороны, гнев стучал в её груди.

Кто-то ринулся в коридор, на уровне груди мелькнули шелка, и Аврора была настолько углублена в свои мысли, что едва не врезалась в тонкую фигурку. Изабель отпрыгнула от неё.

–  Извини! – пискнулаона.

–  Нет,не извиняйся. Явиновата.

Изабель всё ещё отходила прочь, путаясь в своих же ногах. Она смотрела на Аврору, а после внезапно покраснела.

–  Что случилось? –спросилаона.

–  Я в порядке, - голос Авроры был спокойный, но всё же менее уверенный, чем ей хотелось бы. –Спасибо.

Изабель нахмурилась.

–  Тывыглядишь не очень хорошо, - она осмотрелаАврору,словно пытаясь отыскатьлюбыепризнакиеёстрахов.–Какеслибытыразговариваласмоеймамой…

–  Аврора кивнула, -Иногда,- Изабель говорила довольно спокойно, - я тоже грустна после разговора снею.

Контраст между словами Изабель и её практическим тоном заставили Аврору умолкнуть.

–  Почемуоназаставлялатебягрустить?–спросилаона.

Изабель посмотрела на свои ноги. Они просто торчали из-под юбки. Платье было слишком длинным специально, как подумала Аврора. Она помнила этот трюк. Ты идёшь медленно, крошечными шагами, как хорошо воспитанная молодая леди должна ходить. Но когда никто не смотрит – подхватываешь юбки и бежишь.

–  Тыне должна говорить мне. Я тоженикогдане ладила с мамой, - сказала Аврора.

Изабель посмотрела на неё снизу вверх.

–  Почемунет?

Она пыталась. Правда. Но её мать наблюдала за нею с осторожностью, ища каждую маленькую складку в платье или недостаток в стойке. Она не бывала холодна, не совсем, но была далеко, словно боялась приблизиться. Её мать говорила точно, одевалась точно, жила точно, хотя Аврора и чувствовала её боль, что сжимала её изнутри – но мать никогда не одобряла её. Она всегда была на шаг впереди.

–  Она хотела, чтобы я была больше принцессой, чем обычной девушкой.
– сказала Аврора.

–  И что тысделала?

–  Я стала большепринцессой.

Изабель закусила губу и кивнула, словно Аврора передала какой-то глубокий жизненный урок, который нужно поглотить. Как ужасно – говорить ей, как подумала Аврора. Она должна улыбаться и приседать, делать вид. Это правда – Аврора так жила.

–  Я пытаюсь, - сказала Изабель. – Мне казалось, этоработает.В конце. Потому что у тебя теперь естьРодрик.

–  Да, - сказала Аврора, - у меня есть Родрик. Но непотому,- непотому,что она делалаэто.

–  Мамаговорит,чтобы я вела себя лучше, ведь Финнегантут,- это казалось странным дополнением, пока Изабель не продолжила. – Онахочет,чтобы я вышла за негозамуж.

–  Вышла за негозамуж?!

–  Когдавырасту.Онаговорит,это лучшее для Алиссайнии и это было бы моим самым-самым большим достижением, - она тщательно подбирала слова, - если я получу егоподдержку.

Авроранемоглапредставитьсебеэтумилуюдевочкузамужемзавысокомерным, коварным человеком. Даже если Изабельвырастет,это не та партия, о которой хотелосьдумать.Опятьже,естьтакоепонятие,каксовместимостьисимпатия,ноони не имеют значения, ведь королевасчитает,что такбудетлучше длякоролевства.

–  Тыможешь достичькудабольшего, - сказала Аврора, - с Финнеганом или без него.

Она не была уверена, что это правда, но казалось правильным так сказать.

Может, если Изабель поверит, это станет правдой.

–  Изабель!–маленькаяпринцессаподпрыгнула.–Чтотытутделаешь?!–вдверях появилась женщина, упирающая руки в бёдра. Она казалась запыхавшейся. – Убежала от меня!Тыне должна беспокоитьпринцессу.

–  Она меня небеспокоит,- сказала Аврора, но женщина проигнорировала её. Она сделала шаг вперёд и схватила Изабель залокоть.

–  Сейчас жевернись.

–  До свидания, - тихо сказала Аврора. Женщина поспешила увести Изабель, и в коридоре вновь стало тихо. Аврора посмотрела на закрытую дверь. Это былопохожена её прошлое – оно само приходило из неопределённости и надежды делать всё правильно. Она узнавала себя в Изабель. Почему-то эта мысль приносила грусть, и онаотвернулась.

"Может,её мать была такой, как Айрис", - подумалось Авроре,когдаона вернулась вкомнату.Аврора была разочарована в нихобеих.