Грезы о любви

Мученически закатив глаза, этот наглец прямо руками оторвал бок несчастной птицы и протянул ей. Прожигая его взглядом, она все же взяла мясо: гордость гордостью, а есть хотелось уже давно.

— А ловушка сработала, иначе меня бы здесь не было, — добавил он, самодовольно ухмыляясь.

— Считаешь, что ты хорош? Ты хоть видел смерть, бой?

— Я воевал, в Ленате и у Рестании, — ее слова зацепили его за живое.

Чувствуя кожей его раздражение, Астера вернула ему самодовольную ухмылку.

— Считаешь, что ты хороша? Лучше всех?

— Естественно, — промурлыкала эльфийка, играя с ним, как довольная кошка с глупой мышью. — Даже среди своих сородичей я лучшая.

— И кто же ты?

— Я бы предпочла услышать сначала твое имя, а то вдруг… ты случайно умрешь от моей стрелы, и я не узнаю, кого убила.

— Винсент Корт, — он протянул ей руку.

Она посмотрела на него, как на мерзкое насекомое.

— Я эльфийская леди, а ты всего лишь смертный!

Ни один мускул на его угрюмом лице не дрогнул, но в глубине темно-карих глаз вспыхнул огонь злости.

— Как я мог забыть, мы ведь всего лишь низшие создания, по сравнению с вами, — елейным процедил он. — Так что ждешь, эльфийка, убей меня, опорочившего твое несравненное мастерство.

— Зачем убивать? — усмехнулась Астера: чем сильнее распалялся мужчина, тем спокойнее становилась она. Она склонилась к нему, его дыхание опалило ее щеку. Она видела его насквозь, что он очарован ею и все равно продолжает упрямиться, отстаивать свои интересы. Это было глупо, это было необычно, это было завораживающе.

— Не люблю, когда остроухие нарушают границы, — процедил он и попытался отстраниться, но она ловко ухватила его за короткие темны волосы и притянула ближе.

— Предлагаю использовать твой острый язычок по-другому, — и она заткнула ему рот поцелуем.

От него пахло костром, лесом и потом, начавшая отрастать щетина колола кожу, когда они разорвали поцелуй, и он принялся ласкать ее шею, спускаясь вниз, пока она расстегивала ремень его штанов. Он был грубее, чем эльфы, но в то же время безумно нежен даже в страсти. Она ощутимо толкнула его в грудь, а когда он повалился на жесткую землю, усыпанную высохшими листьями и колючими ветками, оседлала его бедра.

Утро встретило их хмурым небом и мелко накрапывающим дождем. Ругаясь сквозь зубы, Винсент стряхивал со своей кожаной куртки муравьев. Подперев кулаками голову, Астера наблюдала за человеком. Он был хорошо: не в постели (хотя и там тоже!), а как следопыт. Если бы его еще обучить, натаскать, то ему не будет равных. А что… В ее голову пришла дерзкая идея взять этого Винсента с собой: она представила реакцию сородичей, когда какой-то человек обставит их. А то, что он это сделает, она не сомневалась, она сама его обучит, заточит, как клинок.

— Ты отправишься со мной в Рассветный Лес, — безапелляционно произнесла Астера, резко поднимаясь.

— Даже не подумаю. Терпеть не могу вас, эльфов

— Правда? — с нескрываемой провокацией спросила она, подходя и цепляясь пальцами за его ремень, притягивая к себе. — И меня? А ночью ты был иного мнения?

Она резко оттолкнула его и уже без всякого соблазна в голосе, просто по-деловому, предложила:

— Я позволю тебе вступить в ряды эльфийских следопытов. Это честь для смертного, но ты достоин шанса.

Астера видела, как он колеблется: он был таким же гордым и амбициозным, как она, он хотел показать себя, и он безумно, неистово желал ее, восхищался ею. Она бы не побоялась даже предположить, что он успел влюбиться в нее. С первого взгляда.

— Кто ты такая, чтобы делать такие предложения грязным людям? — он хорошо соображал, слишком хорошо. Как гончая, чуял подвох, чуял хищника рядом. Он был прирожденным охотником, как и она, наверное, поэтому Астера так легко читала его.

Она самодовольно улыбнулась и ответила:

— Леди Астера Феланэ, генерал следопытов.

Вот теперь выдержка изменила ему, лицо дрогнуло, отражая бушевавшие внутри чувства.

— Феланэ? — переспросил он, катая на языке имя, которое знали во всем мире — представительницы этого древнего рода испокон веков были героями легенд и баллад. Да и об Астере Феланэ слышали в людских землях, что подтвердил следующий его вопрос: — Бич Орков?

— Слышу восхищение в голосе.

— Это твое самомнение, — огрызнулся Винсент.

— Так ты не согласишься?

— Даже не собирался.

— Лжешь.

Она мгновенно оказалась рядом, ее губы замерли в дюйме от его. Он тяжело задышал, словно пробежал несколько десятков миль. Она видела, как под тканью рубашки перекатываются мышцы, как вздымается широкая грудь. Он был сильным, выносливым, как натянутый лук, и неимоверно притягивал Астеру. Впрочем, вчерашний вечерний порыв был самым верным доказательством. Для нее такие спонтанные романы не были чем-то новым, но впервые она почувствовала желание даже не повторить ночь со случайным любовником, а обладать им постоянно: чтобы он был рядом; чтобы продолжал смотреть на нее влюбленным взглядом, в котором горел вызов; чтобы прикрывал спину в бою и согревал по ночам; чтобы раз за разом вставал на колени, проклиная и боготворя ее.

Она жестко его поцеловала, прокусывая до крови губу, и, тут же отстранившись, приказала:

— Встань на колени и проси меня взять тебя с собой.

— Катись в Глубины! — он сплюнул кровь в опавшую листву и опустился на колени. — Мне не нужны твои подачки.

Она обманчиво ласково провела пальцем по окровавленной губе, надавливая.

— Ты все равно будешь моим. Даже в Глубинах.