Грезы о любви

* * *

— Стой, а если кто-нибудь увидит?

— Ночью ты не была такой скромницей, — тихо рассмеялся он, затаскивая ее под лестницу. Здесь была одна очень удобная ниша, прикрытая от посторонних глаз плотной шторой. Поблагодарив матушку за столь удачную идею улучшения интерьера дворца, Лидэль принялся настойчиво целовать прелестную шейку своей избранницы.

— Леди Альрэнэ… Ох, прошу простить, леди Виранэ, я не ожидал увидеть вас, — предельно вежливо произнес Лоренс, но Лидэль знал, что братец специально оговорился. — Я вас не потревожу.

Штора качнулась, и кронпринц исчез.

— Леди Альрэнэ?! Ты встречаешься с этой глупой пустышкой?! — воскликнула Шаэль Виранэ, даже не поправив сползшее с плеча платье.

Лидэль страдальчески прикрыл глаза: как он любил этих милых куколок, так ненавидел их истерики и сцены ревности. Обычно он успешно лавировал между ними, девушки даже не знали, с кем провел вечер или ночь их прекрасный принц, но сейчас Судьба в лице его подлого братца нарушила все планы.

— Шаэль…

— Альрэнэ? С ней ты не боишься показываться на глаза семье, а со мной…

Ссора набирала обороты, а устроивший ее Лоренс мирно шел по коридору и мысленно улыбался, поздравляя себя с изысканной местью. В отличие от Лидэля с Линэль, он никогда не опускался до банального физического насилия или глупых розыгрышей. Его месть всегда была продуманной, как тонкий клинок, которым нужно нанести лишь один точный и выверенный удар. Поэтому пока Лидэль и Линэль тешили себя детскими забавами, подсыпая ему на стул иголок, он подставлял их, так что на головы близнецов обрушивались словно бы кары Судьбы: они получали нагоняй от матери, выволочку от тренера, он выставлял их посмешищем на глазах у придворных, а сам с удовольствием эстета, купившим редкий экспонат в свою коллекцию, наблюдал за их провалами, за тем, как от бессильной злости горят льдистые глаза.

Лидэль нагнал его, когда он уже подходил к дверям, ведущим в помещения для слуг.

— Ты!

Младший брат, вцепившись в плечо, рывком развернул старшего. Лоренс легко скинул его руку, уходя от захвата.

— Я. Что-то хотел? — в вежливом недоумении поинтересовался он.

— Ты! Ты специально это сделал! — прошипел Лидэль. Он едва не плевался ядовитой слюной, сжимая и разжимая кулаки. Пора беззаботного детства, когда они все разногласия решали дракой, закончилась совсем недавно, и Лидэль был совсем не прочь вспомнить о ней.

— Я обознался, с каждым может случиться, — продолжал недоумевать Лоренс.

— Не надо этого лицемерия, я знаю, что ты все делаешь специально!

— Признак умного эльфа.

— Гордишься собой, да?

— Да, — с самодовольной улыбкой ответил Лоренс, поправляя сбившийся в сторону воротник брата — и даже это было не проявлением заботы, а лишь демонстрацией неряшливости Лидэля по сравнению с идеальным во всем кронпринцем. — Глупо отрицать очевидное.

— Тебе следует поменьше задирать нос, ты ничем не лучше меня, — зло бросил Лидэль.

Лоренс бросил играть в заботливого брата, на мгновение маска кронпринца слетела с его лица, он холодно и тяжело проронил:

— Я во всем лучше тебя, — и скрылся за дверью.

Избавившись от общества назойливого Лидэля, Лоренс после того, как заглянул на кухню, отправился ко второму своему брату. Ловэль был четвертым и самым младшим ребенком короля. Он был еще очень юн — совсем мальчишка, — любил книги и мечтал о приключениях.

Постучав для соблюдения приличий, Лоренс вошел в спальню брата. Тот лежал на кровати и взахлеб читал какой-то толстый древний том, рядом валялись другие книги и наброски чертежей, выполненные еще дрожащей детской рукой. Ловэль вскинул голову, и лицо его озарилось сияющей безграничным счастьем улыбкой.

— Лоренс! — Он кинулся к брату. Учитывая разницу в росте, объятия пришлись куда-то в область пояса. — Ты пришел!

— Я подумал, что ты успел соскучиться, — мягко улыбнулся Лоренс, присаживаясь на край кровати. Ловэль ловкой лисицей скользнул в свое гнездышко из книг и подушек, не сводя с брата горящего любопытством взгляда.

— Успел.

— Что изучаешь?

— Историю Великого Нашествия. — Ловэль с любовью погладил страницу раскрытой книги. — По нему очень мало можно найти.

— Оно было давно. — Лоренс присмотрелся к символам в книге. — Язык первых эльфов… Теперь я понимаю, куда ушло время от прогулянных занятий по экономике.

— Экономика неинтересная, — покраснев от стыда, пробормотал Ловэль, опуская взгляд.

— Я горжусь тобой, — с любовью потрепал его по плечу Лоренс. — Мало кто даже из взрослых светлых эльфов освоил язык наших предков. Тебе не следует стыдиться и подавлять свои порывы, занимайся тем, что интересно. А экономику оставь старшим братьям.

Ловэль вскинул голову, взгляд его голубых глаз горел надеждой и благодарностью. Они еще немного поболтали. Вэль рассказал про то, что он успел вычитать из старинного тома — законная добыча из королевской библиотеки, выуженная за спиной не одобряющей подобных увлечений матери. Лоренс с неподдельным интересом выслушал все новости, начиная с порванной страницы и заканчивая выговором от учителя фехтования, и успел за это время набросать пару рисунков на клочках пергамента. Ловэль упросил брата подарить их ему: он успел влюбиться в двух птичек на ветке и пейзаж небольшого ручейка.

— Ты так красиво рисуешь, вот бы и мне так научиться! — восторженно произнес Ловэль, а потом погрустнел и добавил: — Вот бы быть таким же, как ты. Ты так много знаешь и умеешь, настоящий принц.

— И ты тоже, — подбодрил его Лоренс. — Каждый эльф в Рассветном Лесу особенен, все мы разные, у всех нас разные таланты, сильные и слабые стороны, и в этом наше преимущество. Мы дополняем друг друга, как слова в песне. Только вместе мы составляем единое целое.

Ловэль поднял на брата взгляд. Чистый взгляд голубых глаз… Лоренс помнил, как по дворцу, да и по всей столице, начали гулять неприятные слухи после рождения Ловэля. Их отец, Лидэль, Линэль и сам Лоренс унаследовали типичную для рода Леранэ внешность — темно-серебристые волосы и льдистые глаза (кронпринцу достались темно-зеленые от матери). Да и в чертах лица у них было много схожего, Ловэль же отличался от них, как воробей от сокола. Но самое интересное то, что он не походил и на мать — золотоволосую с сапфировыми глазами урожденную леди Феланэ. У Вэля были вьющиеся каштановые волосы и голубые — не льдистые, а цвета ясного неба — глаза. Надо сказать, что среди эльфов Рассветного Леса преобладали светлые волосы и глаза, у них не было брюнетов, а шатены и рыжие были столь редки, что подобная внешность у новорожденного принца вызвала массу вопросов. К счастью, тогда в столицу приехала тетя Лидэля, Линэль и Ловэля, леди Авелис, со своим мужем. Для генерала Рисанэ никакой загадки во внешности племянника не было, он тут же отвел короля с королевой в Галерею портретов, где висели изображения всех представителей рода Леранэ, включая их жен.

— Ваша мать и ваша сестра, ваше величество.

У супруги короля Линэлиона и его дочери, принцессы Элиэн, были точно такие же вьющиеся каштановые волосы и ясные голубые глаза.

— Королева Велитэль была очень доброй, — с грустью произнес генерал. Время показало, что ее внук оказался таким же.

— Ты позанимаешься со мной? — с затаенной надеждой спросил Ловэль.

— Сейчас у отца совет, но я могу… — Лоренс перевел взгляд на часы, —…прийти к восьми. Дождешься?

— Да! Но… — Ловэль тут же осекся. — Но мама тоже обещала зайти. Ты теперь не придешь?