Грязное белье

Он закрыл за ней дверь и присел на краешек стула, опустив плечи и ожидая начала ее лекции.

Она несколько секунд пристально смотрела на него, прежде чем начать.

– Ты же знаешь, что лишаешь меня всей радости из-за того, что просто сидишь как истукан, вместо того чтобы сопротивляться. Я надеялась, что смогу применить к тебе кое-какие приемы самообороны.

Денвер присел еще ниже, уставившись в пол.

– Да, что ж, если ты хочешь немного поиздеваться надо мной, это было бы прекрасно. Я и так чувствую себя дерьмово.

– Тогда почему бы тебе, твою мать, не позвонить ему?
– Луиза всплеснула руками.
– Господи, Денвер. Он в ужасном состоянии. Он ждет, когда ты ему позвонишь.

Денвер встал с табурета, расхаживая взад-вперед и потирая затылок.

– Я знаю. Блядь.
– Он ударил рукой по стене, прежде чем прислониться к ней.
– Я пытаюсь. Я почти делал это раз двадцать, но не знаю, что сказать. Я облажался. Я сильно облажался.
– Он снова ударил кулаком по стене, затем вздохнул.
– Джейс прочитал все, что Адам пытался мне рассказать. Это напугало меня до смерти, потому что в его словах было много смысла.

– Что у тебя могут быть проблемы с обучением? Да, это так. На самом деле, мне стыдно, что я об этом не подумала, хотя Адам еще не дал понять, насколько тяжело тебе было. Чего я не понимаю, так это почему из-за этого стоит потерять Адама. Ты действительно так горд?

– Нет!
– Денвер вцепился пальцами в стену, оттолкнулся от нее и снова принялся расхаживать по комнате.
– Дело не в этом. Блядь, да, наверное, это отчасти гордость, но в основном - Господи, блядь, я не знаю, что с этим делать! Это значит, что я тупица, мне плевать, что он говорит, и это чертовски трудно проглотить. Ой!

Луиза встала перед ним, чтобы остановить его, а когда он попытался увернуться от нее, схватила его за руку и впилась ногтями ему в кожу. Когда она заговорила, ее голос был хриплым от гнева.

– Я была неправа. Это не гордость. Это невежество и воинственность. Так что слушай внимательно, приятель. Неспособность к обучению - это не признак глупости, не более чем деформация зрения.

– Чушь собачья. Это не то же самое, что необходимость в очках.

Боже, но она продолжала смотреть ему в лицо.

– Это так, и я собираюсь стоять здесь и запугивать тебя, пока ты не поймешь это.
– Она поморщилась и указала на себя.
– Послушай, детка, я живое доказательство того, что тела и мозги не созданы идеальными руками какого-то божественного существа. Они все портят, иногда из-за того, как мы пришли, иногда из-за того, что случилось, а иногда, черт возьми, кто знает почему. Люди, у которых нет такого опыта, на самом деле довольно редки. Некоторые физические и психические сбои сопровождаются приятной социальной обстановкой. У тебя - нет. Подумаешь, большое дело. Ты можешь найти свой способ справиться с этим, а можете сидеть и хандрить в углу и использовать это как оправдание того, что ты живешь не своей жизнью. И прежде чем ты начнешь ныть мне о том, как это тяжело, я хочу предупредить тебя, что у меня нет ни капли сочувствия. Прости, но я тебя обыграю, как бы ты ни старался.

Денвер поднял руки.

– Ты права. И я знаю, что веду себя как придурок.
– Он снова сел, но на этот раз посмотрел на нее снизу вверх.
– Мне тяжело, понимаешь? Я хочу быть сильным ради Адама, но не могу. Это заставляет меня чувствовать себя уязвимым, а я ненавижу чувствовать себя уязвимым.

– Ты хочешь сказать, что, по-твоему, он не захочет тебя, если ты будешь уязвим?
– Услышав это, Денвер отвернулся и фыркнул.
– Ладно, я признаю, что ты, возможно, немного глуповат, но это никак не связано с неспособностью к обучению.

Денвер с трудом сглотнул.

– Между прочим, то, что я большой снаружи, не значит, что я иногда не чувствую себя маленьким внутри.

– Справедливо подмечено.
– Теперь ее голос звучал намного мягче, и это успокоило его.

– Но если ты действительно думаешь, что Адам отвергнет тебя, то ты его совсем не знаешь.

– Да, но у него нет исключительных прав на беспокойство и иррациональные страхи.
– Он выпрямился, чувствуя, что снова немного пришел в себя.
– Итак. Раз уж у тебя столько мнений, может, у тебя есть какие-нибудь соображения о том, как мне это исправить?

От улыбки в ее глазах заплясали огоньки.

– На самом деле, я уже это делаю.

Глава 22

НОВЫЙ психотерапевт, к облегчению Адама, был великолепен. Честно говоря, Адам думал, что тот факт, что он был трансгендером, только добавлял ему понимания. Сиг сталкивался с некоторыми трудностями, связанными с тем, чтобы быть мужчиной, с которыми никогда не справлялись даже самые образованные и благонамеренные женщины-терапевты, и все же он обладал тем же чувством сопереживания и инстинктивного сострадания, которые, судя по обширному терапевтическому опыту Адама, были немного более доступны женщинам. Возможно, это был его собственный набор стереотипов, но что бы это ни было, он был рад этому, потому что Сиг был на верном пути к тому, чтобы стать лучшим психотерапевтом, который когда-либо был у Адама.

Они встречались всего один раз, но Адам уже чувствовал себя уверенно, как будто у него теперь был дом, куда он мог прийти и поговорить практически обо всем: об ОКР, тревоге, сексе, и о том, как сильно он хотел, чтобы его связали и трахнули, и как эта потребность одновременно возбуждала и пугала его, как он волновался что передача контроля Денверу была отговоркой, хотя втайне он мечтал об этом освобождении. Они едва коснулись последнего, потому что у него ушла целая сессия на то, чтобы заговорить об этом, но Сиг дал ему пожевать несколько вкусных наггетсов, и Адам, конечно же, проглотил то, что он предложил.

– Принятие своей сексуальности - это нечто большее, чем простая ориентация, и когда речь идет о перегибах, практиках, которые выходят за рамки общепринятых в культуре представлений о приемлемости, принятие этих сторон себя может раскрыть и часто раскрывает целые аспекты личности, которые ранее были скрыты. Стремление к доминированию - это часть того, кто ты есть, и точно так же, как признание того, что ты гей, позволяет чувствовать себя свободным, так и признание того, что ты стремишься к тому, чтобы твой партнер дал тебе этот особый опыт, позволил отказаться от контроля. Это страстное желание может выходить за рамки спальни, и в этом нет ничего плохого. Это правда, тебе нужно быть сдержаннее и быть уверенным, что ты не используешь Денвера, чтобы сбежать от своей жизни, и хорошо, что ты осознаешь эту опасность, но сам факт того, что ты дал ему отпор, когда он расстроил тебя, говорит мне о том, что тебе не грозит реальная опасность подчинения ему в пагубной степени. Он также не похож на человека, который стал бы издеваться над тобой, хотя я не могу сказать того же о твоем первом любовнике. Я предлагаю тебе поработать над тем, чтобы успокоить внутренний голос, который жаждет наброситься на тебя, настоящего хулигана.

Мысль о том, что он издевался над самим собой, не стала для Адама открытием, но он совершенно не знал, как остановить эту ситуацию. Сиг пообещал, что они разберутся с этим.

– Ты хорошо справляешься с осознанием того, что беспокойство - это часть тебя, но я бы хотел, чтобы ты попробовал другую визуализацию. Я знаю, ты сказал, что у тебя ее нет, но, насколько я могу судить, прямо сейчас ты воспринимаешь свои расстройства как груз на шее. Я бы хотел, чтобы ты представил свои расстройства как упряжку лошадей.