Hold Me

Дилан подходит со мной к двери моего дома, мы спокойно разговариваем, и я даже не задаю ему вопрос, почему он всё ещё здесь, а не в пути до своего дома. Открываю дверь, взглянув на него:

—… Но всё-таки было забавно наблюдать за тем, как мистер Алан Рилман постоянно подшучивает над доброй половиной класса, — переступаю порог, и Дилан следует за мной:

— По крайнем мере, хоть кто-то тебя игнорирует, — он закрывает за собой дверь. На улице ещё достаточно светло, поэтому в коридоре царит полумрак.

— Чем думаешь заняться? — странно такое спрашивать у человека, который находится с тобой в одном доме, но О’Брайен, на удивление, быстро находит ответ:

— Я думал, ты заставишь меня помогать с уборкой комнаты.

— Точно, — щелкаю пальцами, продолжая идти в сторону лестницы. — Я постоянно чихаю. Там очень пыльно.

— Поверь, — Дилан следует за мной. — Я не сомневаюсь.

Выхожу на второй этаж, спеша к своей комнате:

— Но у меня там всё разбросано, — смущенно предупреждаю, хватаясь руками за ручку двери, а Дилан закатывает глаза, подходя ближе:

— Господи, ты думаешь, что способна меня чем-то удивить?

Вздыхаю, открывая дверь, и нервно жую шнурок от кофты Дилана, пока сама изучаю взглядом тот беспорядок, что творится в моей комнате. Парень вздыхает, качнув головой:

— Окей, удивить ты меня смогла.

— Черт, — опускаю руки, чувствуя себя неловко, и выталкиваю О’Брайена обратно за порог. — Иди за тазом и тряпками, — Дилан улыбается, выполняя мою просьбу, а я мчусь по комнате, надеясь сей свинарник превратить в просто плохо убранную комнату, но это вряд ли получится. Я официально «Королева всея хаоса». Успеваю лишь забросить пару маек на полку шкафа, прежде чем Дилан возвращается в комнату, строго произнося:

— Я видел, — щурит веки, проходя к столу, чтобы поставить таз, а я закатываю глаза, наблюдая, как те самые майки падают с полок на пол. О’Брайен улыбается, бросая свой рюкзак на пол возле стены, и снимает с плеч клетчатую кофту, вешая её на спинку стула.

Отворачиваюсь, решая тоже снять кофту, ведь во время уборки мне становится жарко. Да и не хочется случайно намочить чужую вещь. Бросаю кофту на кровать, встречаясь с вопросительным взглядом Дилана, который кивает в сторону брошенной вещи, заставляя меня обреченно простонать, и повесить её на спинку того же стула, что и он.

Работы меньше, чем на кухне. Я довольно быстро справляюсь с разбросанными вещами, кое-как раскладывая их по полкам, пока Дилан протирает пыльные полки. Присоединяюсь к нему, схватив вторую тряпку, и встаю ногами на стол, чтобы дотянуться до самой верхней полки. О’Брайен поглядывает на меня, покусывая внутреннюю сторону щеки. Он набирает больше воздуха в легкие, будто хочет начать разговор, но постоянно останавливает себя, так что беру всё в свои руки, сев на край стола, рядом с которым возится парень:

— Ты точно в порядке?

— Ты параноик, — хмуро выдает Дилан, но меня это не останавливает. Он только и делает, что переводит стрелки, когда не хочет разговаривать на определенную тему. Значит, ему есть, что сказать.

— Ты можешь мне всё рассказывать, — и тут сама делаю ошибку, запнувшись. — Мы ведь друзья, — звучит как-то неправильно, но решаю сохранить спокойное выражение лица, наблюдая за О’Брайеном, который ополаскивает тряпку в тазу, мельком взглянув на меня:

— Ага, — вздыхает, отодвинув таз в сторону от меня, и садится на край стола, рядом, коснувшись своей коленкой моей, но я не отодвигаюсь, продолжая изучать выражение лица Дилана, который сутулится, скрестив пальцы в замок:

— Что ж, — начинает как-то с сарказмом, хотя его напряжение говорит о том, что тема вовсе не шуточная. — Сегодня… — замолкает, постучав кулаком правой руки по бедру. — Я не думаю, что это стоит кому-то говорить, если честно… — признается, серьезно смотря перед собой. Больше не улыбается, не в силах заставить свое выражение лица измениться. Выглядит уставшим и немного… Немного потерянным, словно сам пока не до конца разбирается в том, что чувствует, поэтому не знает, как передать это мне, так что решаю помочь, начав гадать:

— Это как-то связанно с тем, что Томас с кем-то подрался? — Дилан лишь вздыхает. — С тем, что мы вернулись? Тебе хочется обратно? Или директор сказал что-то… Хотя, нет, — сама себя исправляю. — ты ещё с утра был таким и…

— Моя мать убила себя, — резко, как-то грубо перебивает, выдавливает из себя эти слова с трудом, и я не сомневаюсь, что прежде он никогда не произносил это вслух, тем более не говорил никому другому, оставляя всё в себе. Я перевожу на него взгляд, касаясь пальцами своей щеки, панически ища правильные слова для ответа, но Дилан говорит первым:

— Сегодня, — нервно стучит кулаками по своим ногам, бросая в мою сторону короткие взгляды. — Я нашел её на кухне, повешенную, — сжимает губы, опустив глаза на свои руки, и мои пальцы невольно опускаются к шее:

— Повесилась, — повторяю шепотом, прекращая сверлить висок Дилана взглядом. — Поэтому ты сегодня сам не свой, — всё встает на свои места.

— Это ничего, — внезапно признается О’Брайен, выдавив из себя жалкое подобие улыбки. — Время прошло и… — заикается. — И я не особо мучаю себя по этому поводу. Если быть честным, я вовсе стараюсь не думать об этом. Даже на похороны… — замолкает, сглатывая, и я вновь смотрю на него, не скрывая беспокойства. — Я не пришел на похороны, — поворачивает голову, взглянув мне в глаза. — Вообще, знать и слышать о ней не хотел.

— А почему она… — качаю головой, сжимая пальцами горло, что замечает Дилан, медленно поднеся свою руку к моей, сжимает запястье, заставляя опустить. Парень осторожно «играет» с пальцами моей ладони, уставившись на неё, и откашливается:

— Думаю, всё просто накопилось, вот она и сорвалась, — пытается улыбнуться. — Говорю же, мне… Мне всё равно, — лжец, — просто осадок остался, — пускает смешок. — Надеюсь, в следующем году я вообще об этом не вспомню, — смотрит мне в глаза.

Постоянно прячет правду за шуточками и улыбкой. Бросается сарказмом, когда тема разговора правда заботит его, волнует, заставляет чувствовать себя разбитым.

Хмурю брови, стиснув зубы во рту, не скрываю того, что переживаю за парня, который непринужденно улыбается. Слабо и совершенно неестественно.

— Думаю, мне нужно было это, — вновь отворачивает голову, а я щурюсь:

— Что?

— Сказать кому-то, — слезает со стола, отпустив мою руку, и потирает ладони, резко меняя тему. — Давай закончим и сходим ко мне. Засранец голодный небось, а если он голоден, то… — замолкает, поворачиваясь ко мне спиной, и нервно дергает ткань своей футболки, стараясь как можно тише выдохнуть всю тяжесть из груди. Обеспокоено смотрю на него, нервничая: