Холодный огонь

– Небесная вода для Змея Небесных Вод, - прошептала Кесса.
– Новая влага для иссохшей земли. Да вернутся воды к истокам! Я собираю тучу над озером... ахасу фиен алиа!

Туман зашевелился и потёк, вихрем поднимаясь к облакам. Над обмелевшим озером нависла тёмная туча. Дымка рассеялась, и Кесса разглядела берега, покрытые твёрдой землёй, и хеска, сидящего на высохшем иле. Хеск поспешно выкапывался из неглубокой ямы, в которую его затянуло.

– И пусть прольётся дождь... Ичин кеттика! – вздохнув с облегчением, выкрикнула Кесса последнее заклятие, запрокинув голову к облакам. В недрах тёмно-сизой клубящейся тучи сверкнула молния, и тут же грянул гром. Вода, ненадолго покинувшая озеро, возвращалась назад.

Речница в одно мгновение вымокла до нитки. Она усмехнулась, подставив ладонь дождевым струям. Её била дрожь.

– Не очень, но лучше у меня не получается, - пробормотала она, когда кто-то качнул лодку.
– Теперь расчистить бы каналы... снова пустить воду, и всё оживёт.

Кесса как будто плыла в тумане. Кажется, Ильникен донёс её до берега, и там были какие-то крики, и её несли дальше уже другие руки, а потом кто-то вливал ей в рот пряную и сладкую жидкость, от которой перехватывало дыхание... Когда туман развеялся, Речница обнаружила себя завёрнутой в одеяло и сидящей в кресле у печи. Дров там не было - жар шёл от кей-руды, вмурованной в стену, пахло незнакомо, но приятно.

– Выпей ещё, - Альрикс опустился рядом и поднёс Речнице чашу "Тёмного пламени".
– Можешь говорить?

– Да, всё хорошо, - с трудом кивнула Кесса.
– Это от волнения... никогда так не колдовала.

– Тут никто никогда так не колдовал, - прошептал Некромант, наклонившись к самому уху Речницы.
– Ни одного мага, способного на это, у нас нет и не было. Все потрясены... и если Гин выдаст тебя Уиркине, я из него мертвяка сделаю.

Кесса вздрогнула. Она начинала понимать, что сделала что-то не так.

– То есть... нет Магов Воды во всём Нэйне?!
– выдохнула она.
– Но ведь Нэйн - страна сильнейших чародеев...

– Лар-Илри и вода плохо уживаются, - вздохнул Альрикс.
– Я бы в этом озере утонул. Воды беспощадны к нам, Некромантам. Я не вполне уверен в Гине и его людях, но... Ты сможешь улететь на тхэйге одна, если нападёт Уиркина? Я задержу её, насколько смогу...

– Если ты опасаешься предательства - нам следует лететь дальше сейчас, пока Уиркина не здесь, и мы ещё живы, - сказала Речница, приподнимаясь в кресле.
– Не хочу, чтобы из-за меня кто-то погиб. Летим?..

На рассвете вода Фамаары окрасилась изумрудной зеленью. В дебрях Сетты и Лиафы уже блестели расчищенные каналы, а там, где ещё высились горы грязи, копались все полевые работники, спешно прокладывая воде путь. Речнице показалось на миг, что под листьями Лиафы она увидела Ильникена с лопатой - огромной лопатой, как раз под его руку. Кесса перегнулась через борт и окликнула хеска, но слова унёс утренний ветер. Зеркало Призраков на груди Речницы отражало чистое небо - то ли над тучевой завесой Нэйна, то ли над миром, давно сгоревшим дотла.

Гин, отодвинув в сторону лист Лиафы, глядел вслед удаляющемуся кораблю. Когда точка исчезла на горизонте, он переглянулся с Ильникеном и пожал плечами.

– Кругом одни вселенцы, - пробормотал он.
– Ещё один... ну, по крайней мере, это добрый вселенец! Не то что...

Он вздрогнул, огляделся по сторонам - нет ли чужих ушей?
– и замолчал надолго.

Глава 16. Костяная волна

– И всё-таки хиндиксам не место в воздушном бою, - покачал головой Речник Фрисс, проводя пальцем по треснувшему форштевню. От балки откололся немаленький кусок дерева, но, кажется, она осталась прочной.

– Ну-ну, - хмыкнул Речник Найгис, закрепляя на палубе последнюю верёвку из тех, на которых держался травяной кожух.
– Разве плохо мы разломили вдвоём того ицколотля? Только щепки полетели!

– Вот именно - щепки, - Фрисс налепил на сдувшийся шар ещё одну промазанную клеем тряпку, закрывая свежие швы на ткани, и перебрался через борт.
– Так и будешь летать без бушприта и малого паруса?

– У кого сейчас остался бушприт?!
– пожал плечами Найгис, потрепал по загривку Алсага и спрыгнул на землю.
– Вернёмся - поправлю.

Алсаг подёргал верёвки, убедился, что кожух привязан надёжно, и последовал за Найгисом. Внизу уже бродила Римена, тревожно помахивая хвостом и прижав уши. Запах обгорелых костей, догнивающих травяных кожухов и досок, тухлого мяса и недавно пролитой крови обжигал ноздри. Неподалёку дымились останки костяных големов, наспех сваленные в кучу, и двое драконов поливали их огнём, а "изумрудник" Айшер, вскинув руки, осыпал груду заклинаниями Ордена и собственными проклятиями. Айшер был бледен, однажды Фриссу даже показалось, что маг вот-вот упадёт. Один из Речников подошёл и попытался придержать его за плечи, но Айшер раздражённо отмахнулся. "Молнию поймал, наверное," - подумал Фрисс и вздохнул. Эту стайку мертвяков прикрывал всего один Ильникен, его истёрзанное тело уже погрузили на корабль - хеска надлежало довезти до погребальных костров. Поодаль, скрываясь в примятой Высокой Траве, бродил голодный Войкс и сердито шипел, как будто Речники вырвали добычу у него из пасти. Над травяными дебрями кружили, гоняясь друг за другом, длиннохвостые Клоа. Что привело сюда пожирателей энергии, Речники не знали.

Заштопанный шар вновь наполнился горячим воздухом и поднялся над кораблём, натягивая канаты. Мимо прошёл Речник Кестот с парой травяных кулей в руках. Он был хмур. На броне сверкали свежие царапины и зияли прорехи, по лицу Речника протянулись поджившие, но страшные на вид рубцы - след от костяных лезвий какого-то голема.

– Кого мы убили?
– осторожно спросил Фрисс, кивнув на мешки.
– Сильный был маг?

– Моррейкс. Женщина, - отрывисто ответил Старший Речник. Головы убитых магов полагалось передавать Ордену Изумруда - без особых обрядов упокоения погибший Некромант легко мог обернуться умертвием и натворить немало зла - но никому не хотелось возить такие "трофеи" на своём корабле, и Кестот исключением не был.

Четырнадцать потрёпанных хиндикс с трещинами в бортах и залатанными шарами готовились к взлёту. Трое Речников уже покинули отряд - отправились в госпиталь на Острове Талури, и все надеялись, что они скоро вернутся. Один воин успел побывать на Талури, вылечить раны и прилететь назад, но хиндикса его разлетелась в щепки в одном из сражений, и летал он теперь на чужой, в паре с другим Речником. У кораблей Реки не было стальной брони, не было даже костяных пластин, и снаряды Некромантских катапульт разрывали их на части... Фрисс уже сменил один шар, растворённый метким заклятием, и весь нос корабля, выломанный при попытке протаранить токатля. Плавники тоже успели потрескаться...

Маг Янси, оседлавший дракона, кружил над кораблями и вглядывался в горизонт. В этой степи мертвяки лезли из каждой норы, в любой момент могли вспыхнуть тревожные огни в небесах, а то и засвистеть в воздухе снаряды костяных катапульт, набитые разлагающим ядом. Пока Айшер упокаивал нежить, Янси следил за округой, а Речники вполглаза следили за Янси.

– Всадники!
– крикнул маг, и все вздрогнули.
– Всадники на товегах!

– Взлёт!
– скомандовал Старший Речник.

– Алсаг, ину! - закричал Фрисс, вырывая из земли шипы-якоря, и взлетая на палубу покачнувшейся хиндиксы. Хесский кот прыгнул следом, корабль оторвался от земли, а на поляну измятых и выгоревших трав вылетел верховой отряд.