Холпек II: Спуск к ядру

Он провел рукой по лицу, ощущая, как под пальцами выступает испарина. Теперь многое становилось понятным: эта глубокая, тлеющая ненависть в глазах каждого кобольда, эти осторожные взгляды, брошенные в сторону верхних уровней. История повторялась — как европейцы истребляли индейцев в Америке, как развитые страны делили Африку. Только здесь все происходило в обратном направлении — не снизу вверх, а сверху вниз.

Большая часть людей, которые родились на Холпеке покинула планету после гибели Кроха, они потеряли свои технологии, а кобольды спустились под землю и долго не могли восстановить своё общество. Крас был поражён, сколько вреда может принести одна очень сильная и властная личность в своих эгоистических алчных желаниях стать ещё сильнее. Миллиарды людей и кобольдов либо погибли, либо лишись всего из-за амбиций Кроха.

Герой сжал страницы книги так, что корешки затрещали, его взгляд застыл на последнем абзаце, где описывался исход цивилизации. Перед глазами вставали образы:

Толпы людей, группами покидающие планету на всём, что могло летать — от роскошных лайнеров до перегруженных грузовых барж. Тысячи межмировых порталов, не выдерживающих людской поток. Кобольды, спускающиеся в глубины, их головы прижаты, а глаза полны животного ужаса. Пустые города на поверхности, где ветер гонял обрывки когда-то важных документов.

Он резко швырнул книгу на стол, она скользнула по каменной поверхности и замерла, как выброшенная на берег рыба. В горле стоял ком — как один человек мог обречь целые расы на вымирание? Крох забрал с собой не только солнце, но и саму душу этой планеты, оставив после лишь пепел цивилизаций.

Сергей встал, подошёл к стене и упёрся в неё лбом, ощущая холод камня. Миллиарды жизней, перемолотых жерновами чьей-то ненасытной жажды власти.

Весь день, пролистывая книги из небольшой библиотеки, Сергей и не заметил, как быстро пролетело время. С грустными мыслями о суровой судьбе кобольдов в этом мире, он лёг спать, долго ворочаясь в постели, из-за стыда и своего отношения к этой расе.

Глава 3

Крас резко заморгал, его веки слипались, будто склеенные сладким сиропом. Солнечный свет (вернее, его жалкая подделка, просачивающаяся сквозь светящиеся кристаллы на потолке) резал глаза, заставляя щуриться. И тут он ощутил ЭТО — то самое противное чувство, будто кто-то методично сверлит тебя взглядом в переносицу.

Резко открыв глаза, он увидел в десятке сантиметров от своего носа морщинистую физиономию Гирохи. Старый кобольд сидел на корточках у его кровати, его жёлтые глаза светились, как два прогорклых лунных серпа.

— Что, думаешь, какая участь тебя ждёт? — прошипел старик, и его дыхание пахло вчерашним грибным элем, — уже придумал, как будешь удирать от своей участи? Или смирился, как тот глупый жук, что полез на раскалённую сковороду?

Крас отпрянул к изголовью кровати, а его рука инстинктивно потянулась к котомке, где обычно находились кинжалы.

— Ты, старая развалина, — выдавил он, его голос звучал хрипло от только что прерванного сна, — Ты умеешь читать мысли или просто любишь подкрадываться к спящим, как голодная крыса к амбару?

Гироха лишь рассмеялся, и этот звук напоминал скрип ржавых петель.

Краса разъедало навязчивое чувство, будто старый кобольд видит его насквозь — словно все тайные мысли, все тщательно скрываемые эмоции распластаны перед этим существом как карты на игровом столе. Неужели Гироха действительно мог считывать малейшие подрагивания век, случайные закусывания губ, едва заметные изменения ритма дыхания? На миг в сознании вспыхнула параноидальная догадка: а вдруг это настоящая телепатия? Но нет — его разум был окружён непроницаемой ментальной защитой, доставшейся в наследство от величественных медведей, чья ментальная броня не поддавалась даже древней магии. Оставалось лишь одно слабое место — смутное понимание, что законы чтения мыслей могут быть куда изощрённее, чем он себе представлял.

Гироха, заметив мельчайшую складку между бровями Краса и застывший в воздухе взгляд, сразу понял — бледнолицый увяз в попытках разгадать этот феномен. Старый кобольд усмехнулся, обнажив желтоватые клыки, и провёл костлявой ладонью по резной трости.

— Не усложняй, — хрипло пробурчал он, — с годами учишься читать разумных, как вывески на базаре. По дрожи век, по искорке в зрачках… Особенно у вас, бледнокожих — всё словно чернилами на пергаменте прописано. Да и любая тварь, загнанная в угол, начинает метаться мыслями, ища лазейку. Хорошо хоть зубы в ход не пускаешь — уже прогресс.

В его голосе плескалась странная смесь насмешки и чего-то, отдалённо напоминающего одобрение.

Гироха усмехнулся, постукивая когтями по резному дереву трости:

— Если ты ощущаешь себя, как та самая крыса в ловушке, значит, подобные мысли тебе действительно знакомы.

Крас откинулся на грубоватые, но удивительно удобные подушки, разминая плечи:

— Знаешь, старик, ты прав лишь наполовину. Да, будущее моей личности меня тревожит. Но насчёт ловушки… — Он окинул взглядом тёплые каменные стены, подсвеченные мерцающими светляками в стеклянных сосудах. — Эти покои — пожалуй, самое уютное, что со мной случалось на Холпеке. Разве что кроме релакс-комнаты у Крога и Дрога.

Он хмыкнул, вспоминая:

— Поверь, справлять нужду в тепле куда приятнее, чем в ледяной пещере, где кажется, будто срёшь сосульками. Хотя, — его губы дрогнули в полуулыбке, — это было недалеко от истины, без моей регенерации жопа бы наверно месяц болела.

Пальцы Краса нервно застучали по подушке и он добавил:

— Ладно, вряд ли ты припёрся обсуждать мои испражнения. Так с чем пожаловал?

Крас говорил сквозь сжатые зубы, и в его глазах читалась неподдельная тревога. Вторые сутки в этих стенах — не пытка, но сам факт заточения заставлял кровь бурлить в жилах. Комфортные апартаменты внезапно стали напоминать позолоченную клетку.

Гироха, заметив напряжение в плечах молодого человека, тяжело вздохнул:

— Не нервничай, и не грызи себя. Иного выхода не было. — Его когти прочертили борозды по рукояти трости. — Твоё появление в Ха-а-ле вызвало… нездоровый ажиотаж. Пришлось пустить слух, будто ты перебежчик, сдавший маршруты вылазчиков. Теперь официально ты под нашей защитой.

Старый кобольд приблизился к светящемуся мху, встроенному в стену, и его морщинистое лицо искривилось в гримасе:

— Среди кобольдов очень много предателей, поэтому я и не тащу тебя в нашу столицу на нижних уровнях, тут ты в относительной безопасности.

В его голосе прозвучала неожиданная нота почти отеческой заботы, странно контрастирующая с обычной едкой манерой речи.

Закончив говорить, Гироха пристально наблюдал за Красом, ожидая вопросов. И не ошибся. Герой с неохотой поднялся с постели, лениво потянулся, на ходу натягивая помятые штаны, и хрипло спросил:

— Объясни толком, почему именно здесь безопасно?

Кобольд усмехнулся, поглаживая резной набалдашник своей трости:

— Ха-а-ль — не просто убежище. Это наша школа, где растёт новое поколение. Место изолировано от основного мира — попасть сюда можно только через телепорт. — Он ткнул когтём в потолок. — А между пятым и седьмым уровнем климат для твоего бледнокожего нутра самый щадящий.