Хорошо подготовленный разум

Может быть, в этом и кроется разгадка. Великаны и оборотни не особо популярны с политической точки зрения. Да что там, они практически изгои, но как боевая единица они бесценны. Пытался ли Дамблдор использовать Хагрида и Люпина для вербовки их сородичей или же он играет в более тонкую игру? Судя по его отношению ко мне, последнее наиболее вероятно.

Что Дамблдор пытался показать оборотням и великанам, принимая Люпина и Хагрида в Хогвартс? Великий Альбус Дамблдор принял их, когда все от них отвернулись. Он сражался за их право учиться в Хогвартсе. Посмотрите, что он сделал для Люпина и Хагрида, — они живут как люди. С таким блестящим примером толерантности, никто не обратит внимания на его голосование за программу по переселению гигантов или за издание закона о стерилизации всех оборотней, отбывающих наказание в тюрьме, в целях "уменьшения их агрессии". Мне аж дурно стало.

В прошлом году я доверял Люпину. Но не сейчас. Оглядываясь назад, я понимаю, что у него всегда находилась какая-нибудь причина, чтобы возиться со мной. Когда он учил меня заклинанию Патронуса, то никогда не задавал очевидные вопросы: например, почему я выбрал полеты на метле или какие у меня самые счастливые воспоминания. Мне казалось, что он был порядочным и скромным учителем. В конце концов, я выучил заклинание Патронуса, но он допустил преступную халатность, когда забыл принять аконитовое зелье. Несмотря на то, что он был на свободе все мое детство, он никогда не связывался со мной и тетей Петунией. Когда я спросил ее об этом прошлым летом, она поморщилась, как будто вспомнила о чем-то неприятном, а потом сказала, что никогда не слышала о нем. В тот раз я ей поверил.

Люпин утверждал, что он скорбит по своим друзьям, причем настолько, что для него было слишком трудно общаться с их единственным выжившим родственником, но мне что-то не верится, что он горевал на протяжении всех десяти лет. Я склонил голову и глубоко вздохнул. Нет нужды ломать голову над мотивами поступков Люпина. Он бросил меня, затем вернулся в мою жизнь и вновь повторил свой фокус с исчезновением, даже не пытаясь связаться со мной, когда Кубок выбросил мое имя. Довольно.

Как и Люпин, Петтигрю был «другом» моих родителей, а его анимагическая форма сделала его ценным шпионом Волдеморта.

Я побарабанил пальцами по столу. Какая заманчивая мысль! Уизли были сторонниками Дамблдора во время Первой Войны. Мистер Уизли, совместно с профессором Дамблдором, принимал участие в создании нескольких законопроектов о магглах, в том числе его знаменитом Законе о Защите от Магглов, который сделал магическую самозащиту от вооруженных магглов преступлением достойным Азкабана.

Согласно Уходу за Волшебными Животными, подвид крысы, в которую превращается Петтигрю, живет в среднем три года. В семье Уизли он живет двенадцать лет, и они не могли не заметить или не знать этого. Чем же купил Петтигрю их молчание? Или это был Дамблдор? Информация — это сила, а крыса-анимаг могла бы многое разузнать, окажись она в нужном месте. Другими членами ордена были учителя, чиновники Министерства, юристы, Авроры, и один преступник по имени Мундунгус Флетчер, который, вероятно, знал больше о черном рынке, чем все остальные вместе взятые.

Если рассматривать их с точки зрения занимаемых ими должностей, действий в конце последней войны, и протоколов голосования их лидера, орден Феникса имел жуткое сходство с Пожирателями.

— Вот ты где. Я везде тебя ищу, — сказала Гермиона, уронив стопку книг на стол. Я чуть не застонал. Хотя поначалу она и приняла мою сторону, когда я изобличил подлую натуру Рона, ее решимость таяла с каждым днем.

— Где Рональд? — спросил я, прежде чем она перескочила на другую тему.

— Играет в шахматы с Дином. Он должен делать домашнее задание, как ты… — она осеклась, наклонившись над столом и пытаясь прочитать мои заметки вверх тормашками. Я закрыл их рукой, но было поздно. Она выхватила у меня блокнот и сунула в него свой любопытный нос.

— Отдай, — сказал я, стараясь добраться до него, прежде чем она прочитает там что-нибудь уличающее меня. Гермиона посмотрела на меня на секунду, но когда я сделал еще одну попытку вернуть блокнот, она повернулась ко мне спиной и продолжила читать. — Ты забыла наш разговор о конфиденциальности? Я растягивал слова, посылая в ее руки жалящие проклятья.

Она дернулась от боли.

— Да, но…

— Никаких "но", Гермиона. Тебе пятнадцать лет. Пора научиться думать о возможных последствиях своих действий, прежде чем потакать своим идиотским побуждениям. Тебе никогда не приходило в голову, что, если ты не научишься воздерживаться от удовлетворения своего любопытства, то в один прекрасный день узнаешь что-то, чего тебе не следовало бы знать? — Прошептал я, скастовав анти-подслушивающие чары и мысленно ругая себя за невнимательность. Милосердная Цирцея, она была достаточно милой до тех пор, пока с уважением относилась к моей частной жизни; я возвел защиту от прослушивания, предвидя, что предстоит серьезный разговор.

— Как много ты успела прочитать? — Спросил я.

— Достаточно, — сказала она, передернув плечами.

Она снова вернулась к чтению. Хоть и очень хотелось, но я поборол искушение и не проклял ее. Если бы я сделал это в библиотеке, сигнальные чары мгновенно засекли бы «темное» заклинание, и мне пришлось бы отвечать на щекотливые вопросы Дамблдора. Не стоит так рисковать.

Моя магия заструилась под кожей. Я закрыл глаза и начал обратный отсчет. Как только магия успокоилась, я протянул руку за блокнотом, но она не вернула его.

— Гермиона, ты действительно не захочешь в этом участвовать.

Она пожала плечами.

— Этот ничем не отличается от любого другого приключения, что мы переживали в каждом году.

— Поверь мне, — сказал я. — Ты не захочешь быть вовлеченной в противостояние между Дамблдором и Волдемортом. А именно это и произойдет, если ты не прекратишь читать и не забудешь обо всем, что узнала.

Я частично цитировал Моуди, на счет, которого до сих пор не определился. У меня не было возможности проверить его по карте, так чтобы он не заметил слежки. Этот его чертов глаз, видит сквозь любые физические преграды. Как бы там его ни обзывали, он был прав. Я вел смертельную игру. Если я проиграю, то не хочу, чтобы Гермиона пошла ко дну за мной.

Её глаза расширились. Она ахнула.

— Гарри, это… — нижняя губа Гермионы задрожала, а лицо перекосилось от шока, как будто мир под ногами только что рухнул, увлекая ее в бездонную пропасть. Мое сердце сжалось. Я точно знал, как она себя чувствует. — Ты уверен?

— На девяносто процентов, — мягко сказал я, снова протянув руку, чтобы взять блокнот обратно. Но она не вернула его и на этот раз. Вместо этого, она уселась рядом со мной, прижимая блокнот к своей груди как спасательный круг. Дрожащими руками она положила его на стол и разгладила страницы.

Я заглянул ей через плечо. Она развернула блокнот на моей схеме по сравнению Пожирателей с Орденом Феникса.

Однажды, я прочитал увлекательную историю о портретах. Они привязаны к замку и, соответственно, к директору школы. Шпион может исказить истину или соврать. Они не могут.

Пожирателям приходится прослушивать каминные сети, сверлить отверстия в стенах и накладывать подслушивающие чары, а Альбус Дамблдор контролирует портреты бывших директоров и директрис. За немногими исключениями, они были наиболее почитаемыми колдунами и ведьмами своего времени. Эти портреты висят в частных домах, Министерстве, Мунго и в мире бизнеса, в том числе в Гринготтсе и редакции Ежедневного Пророка. Директору нужно только приказать им посетить один из своих портретов и вернуться с информацией. Великолепная шпионская сеть. Дамблдор утверждает, что он не хочет быть министром. В одной из своих речей он даже рассмеялся и сказал, что он не хочет власти. Ложь!

Кто контролирует Хогвартс, тот контролирует волшебников Великобритании из поколения в поколение. За Директором, а не за Министерством, последнее слово в составлении учебных программ. Он определяет, какие книги должны быть в общем доступе в библиотеке, запрещает одни и убирает другие. Он учит поколения студентов, как думать, о чем думать, и, что не менее важно, определяет и выделяет своих конкурентов. Добавьте к шпионажу посредством портретов такую «незначительную» деталь, как пост главы Визенгамота и МКМ, и вы получите диктатора под личиной директора. Он даже имеет свою собственную "секретную" организацию для реализации своих планов. Иногда, члены этой организации даже открыто нападают на его политических оппонентов, как тогда, когда мистер Малфой, выступающий против Закона о Защите Магглов, пострадал от несанкционированного обыска мистера Уизли в своем поместье, хотя закон для магглов и волшебников один. Правовой раздел Ежедневного Пророка задокументировал жалобу мистера Малфоя, но она исчезла примерно через неделю после того, как Дамблдор был уволен с должности директора школы.