Хорошо подготовленный разум
Шрифт:
— Хорошо.
Он поднял бровь:
— Ты уверен, Поттер? Если ты согласишься сейчас, потом дороги назад не будет. Считай, что дал клятву на крови. Тебе лучше придерживаться и буквы, и духа договора. Понял?
— Да, сэр. Я стараюсь максимально прилежно на всех уроках, даже на уроках Снейпа.
— Будешь придерживаться учебного плана, который я назначу; делать заметки в порядке, котором я одобряю; и бодрствовать на каждом уроке.
— Но Биннс может своим монотонным и нудным голосом заставить уснуть любого.
Он ухмыльнулся.
— Читай книги. Просмотри и выучи темы экзаменов СОВ по Истории магии прошлых лет. Найди, чем занять свое время во время уроков Истории, которые помогут сдать СОВ.
Я сразу вспыхнул,
— Да, сэр, — пробормотал я.
— Тебе есть из-за чего смущаться, Поттер. Идиотское решение следовать примеру мистера Уизли, чуть было не низвело твою карьеру до уровня водителя „Ночного рыцаря”. Это все еще грозит тебе. Если в будущем узнаю, что ты не занимаешься с должным прилежанием, сегодняшняя дуэль покажется чаепитием в сравнении с тем, что я сделаю с тобой. Понятно?
— Да, сэр.
— Хорошо. В лучшем случае, у тебя останется двенадцать свободных часов в неделю. Четыре часа в субботу днем, два с половиной — в воскресенье ночью, и час — каждый вечер, кроме понедельника, когда у тебя астрономия. Разрешаю тебе потратить его на учебу, но это личное время. Делай то, что тебе нравится. Тем не менее, вечером, в 9:30, ты должен спать. Я знаю, комендантский час начинается в 10:30, но ты будешь вставать в 5 часов, каждое утро.
— Никаких возражений, сэр, — ответил я. — Обычно я стараюсь заснуть между 8:30 и 9:00 часами вечера.
— Рад, что ты сам понял это. Далее, я хочу получить от тебя Клятву на крови, что не будешь играть в квиддич с пятого по седьмой курсы.
— Вы хоть представляете, что люди будут говорить обо мне, если я не буду играть? Что гриффиндорцы сделают со мной?
— Экзамены важнее, чем гоняться за снитчем. Многие студенты на пятом и седьмом курсе жертвуют квиддичем ради экзаменов. Ты будешь не первым, и не последним, кто так делает.
— Гриффиндорцы так не поступают!
Моуди ударил кулаком по столу, да так, что вся посуда подпрыгнула в воздухе.
— Чарльзу Поттеру, твоему деду, было триста сорок восемь лет, когда он умер из-за осложнений драконьей оспы. Более того, он был очень дальним родственником твоей бабушки, Дореи Блэк, а твой отец женился на девушке, рожденной сквибами, поэтому существует большая вероятность, что и ты будешь долгожителем, как твой дед Чарльз. Если тебе не вздумается испытывать лимит моего терпения, конечно же.
Я снова сглотнул.
— По большому счету, что важнее для тебя: два года квиддича в Хогвартсе или сто лет последующей карьеры, которую ты сам себе выбрал, вместо навязанной роли неудачника из-за низких оценок?
— Второе, — прошептал я.
— Точно. — Он сделал паузу и отхлебнул чая.
Я задумчиво рассматривал его в течение нескольких минут. Я давно пытался найти информацию о бабушке и дедушке в библиотеке, но ничего не нашел. Теперь я знал, почему. Просто я не заглядывал так далеко в прошлое.
— Профессор, как долго живут волшебники? — спросил я.
— В зависимости от происхождения, магической силы и инбридинга, — сказал он, пожав плечами. — Представители таких семей как Блэки, раньше жили в среднем двести лет, но в последние два столетия, большинство из них уже не доживают и до семидесяти. Дорее было всего пятьдесят семь, — не пожилая даже по маггловским меркам, но она заболела драконьей оспой и умерла через несколько недель после твоего деда. Большинство волшебников живут от ста пятидесяти до двухсот пятидесяти. Например, даже с учетом своего могущества, Альбус, в лучшем случае, может рассчитывать на двести лет. Но я дам ему около ста пятидесяти, может быть — сто семьдесят пять, если он будет следить за своим здоровьем. Дамблдоры никогда не славились своим долголетием, но некоторые семьи… Есть волшебники, которые живут триста пятьдесят и больше лет, без философского камня, конечно. — Видимо, мое замешательство отчетливо отразилось на моем лице, что он забарабанил пальцами по столу — Моуди часто так делал, когда
уходил в себя.— Ты ведь встречался с Люциусом Малфоем?
— Да, сэр.
— Сколько лет ты бы ему дал?
— Немногим больше тридцати, — сказал я, — но никто не знает, сколько он тратит на косметические процедуры.
— Это верно, — признался он. — Люциус всегда был чопорным маленьким снобом. Жаль, что его сын стремится походить на него, а не на своего деда — Абраксаса. Но я отвлекся. Ему сорок, и думаю, он из категории проживающих „около ста пятидесяти”. Раньше целители из Мунго проверяли каждого выпускника и устанавливали ему предполагаемую продолжительность жизни. Эта практика прекратилась в 1949 году, когда Блэки подали прошение в Визенгамот о прекращении проверок на том основании, что результаты проверок были неточны.
— А они были?
— Если твой коэффициент инбридинга составляет менее 6 %, эта проверка точна, но у большинства чистокровных этот коэффициент составляет, по крайней мере, около 12 %, если не больше.
— O. Таким образом, никакого квиддича на следующем или на седьмом курсе?
— Боюсь, что нет. Если будешь брать ТРИТОН-ы раньше, то квиддича не будет и на шестом.
— Никакого квиддича. Ладно. Кроме того, — сказал я, стараясь оправдать свое решение, — играть ловца, на самом деле, довольно скучно. Ты просто сидишь на метле и смотришь вокруг. Пока я могу летать в свое свободное время, могу не переживать, что не играю больше в квиддич.
— Это не случайно называется свободным временем, Поттер. Делай с ним, что тебе хочется, — прорычал он. — Вот и все. Если ты согласен, начнем завтра. Если нет, будем продолжать занятия по дуэллингу по утрам без каких-либо дополнений. Выбор за тобой.
— Я согласен.
— Отлично. — Моуди перетасовал стопку бумаг на столе и достал уже виденную мной ранее синюю тетрадь — формуляр, который я не узнал, и письмо из Гринготтса, которое я опознал по золотой печати на конверте. — Во-первых, мы собираемся исправить ошибку, которую ты сделал, попросив Распределяющую шляпу отправить тебя на Гриффиндор.
— Не было никакой ошибки, — пробормотал я.
Моуди вздохнул.
— Поверь мне, я понимаю, почему тебе не хочется на Слизерин. И я не хотел бы делить комнату с мальчишкой Малфоем. — Он приподнял мою голову за подбородок двумя пальцами, заставляя меня встретиться с ним взглядом. — Минерва отличный учитель. То, что я собираюсь сказать, не имеет ничего общего с ней, только с Альбусом. Если в этой ситуации кто-то и виноват, то только он.
— Что за ситуация? — полюбопытствовал я.
— Твоя оценка Хогвартса была слишком щедра. В мире магглов, в известных школах — интернатах, как правило, на одного учителя приходится двенадцать студентов или меньше. В Хогвартсе же на одного сотрудника, даже не учителя, приходится около пятидесяти. Будет возможность, спроси у кого-нибудь из Дурмстранга или Бобатона, сколько студентов там изучают Практическое Зельеварение. Я гарантирую, что не более двадцати. Для сравнения, Снейп обучает Зельеварению семьдесят студентов. Уверяю тебя, ему не нравится объединять учеников для практики по Зельеварению. Но ничего другого ему не остается, потому что уследить за таким количеством котлов одновременно невозможно. То же самое касается любого другого учителя в этой школе, но Альбус отказывается нанимать дополнительных преподавателей по каждому предмету, как делал Диппет до него. Минерва МакГонагалл заместитель директора. В любой другой школе ей пришлось бы выбирать между должностью администратора и преподавателя. Но только не здесь. Здесь на ней висят все административные задачи плюс девяносто процентов обязанностей директора. Альбус же проводит большую часть своего времени в Визенгамоте и в Международной Конфедерации Магов. Кроме того, Минерва декан факультета и учит тысяча двадцать девять студентов. Ей помогают сортировать бумаги шесть студентов уровня ЖАБА, но это вся помощь, на что она может рассчитывать. **