Хозяева океана

Разумеется, все мушкетёры знали Алексея Петровича, многие даже лично. Поэтому, приветствиями дело не ограничилось. Спешились, закурили, разговорились.

Восточный берег Острова войска патрулировали не только из-за разбойников. На севере между племенами часто возникали стычки за благоприятные для проживания земли и богатые промыслы. Это давление племени на племя понемногу продвигалось к югу. Один из северных родов салишей был изгнан со своих угодий свирепыми квакиутлями и осел недалеко от Нанаймо. Ягодный полуостров, где жило племя сноу-ас, также подвергался регулярным набегам.

Опасаясь что войны между индейцами перекинутся на освоенные колонистами земли, полковое командование распорядилось о постоянном патрулировании местных дорог.

Инспекция стройки отнимала довольно много времени. За следующий день они прошли ещё треть пути и остановились на ночлег у Медной горы, где стоял небольшой поселок старателей из двух десятков домов. Самородную медь находили по всему побережью, но приемлемую для разработки руду пока нашли только в двух местах. И только здесь, на Медной горе начали разработку. Второе месторождение на севере оказалось слишком близко к враждебным индейцам.

Страхов с прижитыми на Юконе сыновьями и дочерью взялся за это дело, получив солидную долю в бизнесе. Помня навыки, полученные ещё на Урале, он организовал плавильную печь, и понемногу выдавал металл. Постепенно обзавелся паровой дробилкой, проложил рельсы. Посёлок насчитывал уже две сотни людей. С появлением взрывчатки добывать даже твердые породы стало гораздо легче. А поскольку производил взрывчатку пороховой завод Тропинина, ему нашлось о чём поговорить со стариком.

Будь эта шахта в Европе, Страхов скорее всего прогорел бы, но здесь вся его продукция оказалась расписана на годы вперед.

— Выгодность нашего положения в том, что сколько бы ни стоила добыча и обработка, допустим, меди или свинца, это все равно будет дешевле, чем везти металл из Европы или даже из Азии, — пояснил Грише Тропинин. — Таким образом мы развиваем местную экономику даже на бедных ресурсах. Лишь бы найти их. А невыгодность в том, что мы мало что можем предложить другим рынкам. Нас не пускают с передельным товаром, а сырье везти столь же невыгодно в обе стороны.

Весь вечер хозяин рудника и председатель правления Складчины вспоминали былые деньки. Страхов признался, что хочет побыстрее передать дело детям, а сам мечтает отправиться на Оаху, греть старые кости. Он между прочим рассказал о том, как легендарный Иван Американец выкупил его у промышленников в Нижнем Новгороде, поведал и немало историй о путешествии на Юкон, в котором Тропинин участия не принимал.

— Золотишка там много, — выпив «Капельки» подытожил Страхов. — Но лето уж больно короткое, а земля промерзлая иной раз даже не оттаивает.

— Обустроимся, возьмемся и за золото, — уверенно сказал Алексей Петрович.

* * *

Железная дорога не стала бы идеей фикс Тропинина если бы на побережье не нашлось дешевого железа. Занимаясь в Университете в том числе описанием населенных пунктов Острова, а значит и историей их возникновения, Гриша был посвящен в детали.

Железо долгое время являлось узким местом всех начинаний промышленной зоны Эскимальта, а значит и всех колоний. Без него невозможно было создать массовое производство станков, сельскохозяйственных машин, инструментов, пароходов, оружия и многого другого. Болотное железо добывали в Дельте и ещё в нескольких местах в весьма скромных количествах. Его обработка требовала много времени, сил и угля, а чугун получался не лучшего качества. Дошло до того, что колонии завозили железо из Сибири, покупали всевозможный лом у бостонцев, англичан и других заезжих европейцев. Что выходило дорого, нерегулярно и никак не могло покрыть всех потребностей Виктории.

Спасение пришло с неожиданной стороны. С поисков новых угольных месторождений.

Одним из стимулов поисков стала фактическая монополия на уголь братьев Пирран. А Тропинин не любил зависеть от монополии, тем более в таком важном материале. Паровые машины потребляли его в огромных количествах, уголь шел на выплавку металла и поковку изделий, его требовали коксовые батареи и система городского освещения. Второй вопрос, который задумал закрыть Алексей Петрович, касался сортов угля. Дело в том, что одни его виды оказались более пригодны для получения разнообразных смол, другие содержали много газа для освещения, из третьих получался хороший кокс для выплавки чугуна, а четвертые при горении давали больше жара. В теории. На практике же приходилось довольствоваться тем, что продавали братья Пирран.

Тропинин снарядил масштабную экспедицию вдоль восточного берега Острова, справедливо рассудив, что если там есть одно месторождение угля, то вполне могут быть и другие. Так и вышло. Уголь повсюду буквально лежал под ногами. Впрочем, проблему монополии решили и без Тропинина. Индейцы из племени Снунейму решили начать собственную добычу, тем самым положив начало конкуренции.

Зато поиски привели к другому, куда более важному открытию.

Когда группа горных следопытов обыскивала восточный берег Острова, выявляя всё новые и новые залежи каменного угля, одному из них Корлыханову пришла в голову неожиданная идея обыскать заодно и соседние острова. Ведь чуть ли не главным условием рентабельности добычи считалась близость к водным путям, а острова сами по себе располагались в море.

И вот на острове Святого Феликса, что лежал между Островом и материком (на иных испанских картах он значился как Техада) Корлыханов нашёл железную руду. Да такого отличного качества и так близко к поверхности, что господин Тропинин бросил все свои дела и отправился исследовать остров.

Он назвал его Островом Сокровищ.

Приятной неожиданностью стало и то, что остров не принадлежал никакому из индейских племен, во всяком случае там не имелось постоянных поселений. Поэтому Тропинин объявил его собственностью Складчины и Виктории.

На карте Святой Феликс напоминал маленькую копию их Острова. Та же вытянутая форма, то же расположение относительно сторон света, такой же горный хребет, идущий по центру. Только что берег не был так сильно изрезан фьордами.

Вся добыча бедной руды на болотах тут же прекратилась. Руду начали возить в устье Стольной исключительно с острова Сокровищ. Там на старых доменках выплавляли чугун, в печах переделывали его на железо и сталь и уже в виде чушек и болванок подавали на заводы Эскимальта. Уголь же находился поблизости — на месторождениях Нанаймо. Три крупных города оказались рядом, отчего эта часть Внутреннего моря стала довольно оживленным местом.

Но старые доменки не справлялись, а Тропинин желал убрать лишнее звено. Поэтому он начал возводить домны прямо в Нанаймо, затем построил фабрику по получению кокса, а потом перенес туда и большую часть металлургического производства.

Нанаймо рос очень быстро. Шахтеры, строители, металлурги, ломовые извозчики, грузчики, портовые рабочие, лесорубы. Всех их следовало одевать, снабжать продовольствием, лечить, развлекать, их детей учить, а приезжим предоставлять кров. За последние три года город прибавлял в среднем по сотне жителей каждый месяц и уже перевалил за пять тысяч.