Хозяева океана

— Чёрт, верно! Но, помнится, был ещё один парень. Галка иногда расспрашивала его о делах на Филиппинах.

— Пабло, — выудил из памяти Гриша. — Но он не моряк. Работает в кожевенной мастерской, если не ошибаюсь.

— Не важно. Поехали, навестим Пабло. Хотя нет, лучше отправлю ему записку. Найдите мне кого-нибудь.

Гриша высунул голову за дверь и жестом подозвал ближайшего мальчишку, скучающего без дела. Тем временем Тропинин уже раздобыл чернильницу и перо (письменные наборы имелись практически в каждом заведении Виктории) и написал несколько слов на клочке бумаги.

Всего через полчаса к ним присоединился смуглый филиппинец, который сбежал от испанцев лет десять назад, во время заварушки в заливе Нутка. Его лицо выглядело довольно молодым, даже юным, хотя Гриша точно знал, что Пабло никак не меньше сорока.

Алексей Петрович угостил его чаем, шарлоткой и пирожным, и сразу же приступил к расспросам.

— Я правильно понимаю, что галеон выходит из Манилы где-то в июле?

— Не из Манилы, — поправил Пабло, дожевывая кусок яблочного пирога. — Китайские корабли, как у нас их называют, выходят из Кабите. И раньше они действительно выходили в конце июня, середине июля. И шли до Акапулько около шести месяцев. Лучший товар предназначен для Рождественской ярмарки. Так что за несколько недель до Рождества галеон обычно и прибывал. Часть груза, конечно, перевозили в Веракрус и дальше, в Испанию, но главное — это ярмарка.

— Значит отплывали с запасом, чтобы не опоздать?

— Так и есть.

— Хорошо. И что изменилось?

— Ну, давайте прикинем, — обстоятельно начал Пабло, растопырив пальца для счета. — Раньше у лоцманов уходило полтора-два месяца только на то, чтобы выйти через пролив Бернардино в открытое море. Требовалось дождаться нужного ветра и довольно долго маневрировать.

Но моряки нашли другой путь, попроще, и теперь выходят при любом ветре, а добираются до открытых вод за неделю. Кроме того капитаны перестали заходить так далеко к северу, чтобы поймать ветер.

— То есть теперь они выходит к американскому берегу южнее устья Колумбии?

— Гораздо южнее. Полагаю, где-то на широте Золотых ворот.

— Но ведь галеоны всё равно везут товар к Рождественской ярмарке? — уточнил Тропинин.

— Да, примерно в конце ноября они прибывают в Акапулько.

— Значит на нашей стороне океана ничего не изменилось, — подвел итог Тропинин. — Если в конце ноября они прибывают в Акапулько, то стало быть к верхней Калифорнии подходят примерно в конце октября, ведь ходу до Акапулько месяц, не считая забора воды в Монтеррей.

— Всё зависит от того, как быстро корабль пересекает океан, — счел нужным уточнить Пабло. — Они могут прибыть и раньше, и позже.

— Это понятно. Последний вопрос. Они всегда идут через океан в одиночку?

— Всегда! — заверил Пабло. — Такова была воля кроля. Один корабль в год, не больше.

Разговор с филиппинцем воодушевил Тропинина.

— Итак, — подвел он итог. — Нам нужно быть в Верхней Калифорнии к середине октября. Или чуть раньше. Лучше перестраховаться на случай если испанцы поймают хороший ветер. Плюс нам требуется время на подготовку. Скажем в августе мы могли бы выйти из Виктории. Слишком рано выступить тоже плохо. Если слухи о нас дойдут до южных гарнизонов, в Монтерей может нагрянуть целая армия.

— Вы хотите перехватить галеон возле берега?

— Нет. В море его атаковать бессмысленно. Не с нашими шхунами. Сперва захватим сам Монтеррей. Устроим ловушку и будем ждать, когда галеон бросит якорь.

* * *

План верстался прямо на ходу. Вернее никакого плана пока не имелось вовсе, а Тропинин лишь отзывался на ту или иную посетившую его мысль. Первоначально он собирался задействовать свою яхту «Елена», но в какой-то момент решил, что этого недостаточно. Он собирался взять как можно больше людей, потому что галеоны обладали серьезной силой и большой командой.

На следующий день Тропинин встретился с несколькими шкиперами в Торговой гавани и зафрахтовал одну из шхун до конца года. Затем они посетили издательство, чтобы переговорить с владелицей.

— Ну вот что, Галина Ивановна, пулемет я вам не дам… — сообщил ей Тропинин

— Какой еще пулемет? — устало спросила креолка, оторванная от вычитки гранок.

— Это цитата или скорее метафора, — пояснил Алексей Петрович. — А вам я не дам яхту. Раз Складчина не желает участвовать в войне, мне придется действовать самостоятельно. И значит мне понадобится боевой корабль, не связанный с Складчиной. А у меня под рукой только яхта.

— Но вы обещали! — возмутилась креолка.

— Обещал, — не стал спорить Тропинин. — И предоставлю вам обещанное в следующем году. Отложите экспедицию. Как мне кажется, дело терпит.

— Может быть вы отложите на следующий год войну с испанцами? — возмутилась Галина Ивановна. — Тем более, что они даже не с нами воюют. Вы сами знаете, что ситуация в юго-восточной Азии меняется чуть ли не каждый день. Мы можем пропустить удачный момент.

— Думаю лет десять у нас еще есть. А война между Россией и Испанией не может длиться долго. Им попросту нечего делить. Вообще не понимаю, какого беса ни сцепились…

— Им есть что делить, — с большой долей яда в голосе произнесла Галина Ивановна. — Например залив Нутка и все остальные наши территории.

— Тем более я не могу упустить шанс.

— Чёрт возьми, Алексей Петрович! Архипелаг Риау — один из ключевых пунктов нашей стратегии. Вы сами горячо поддерживали проект, а теперь увлеклись какой-то книжной ерундой про испанские сокровища и пиастры.

— Это мечта детства.

— Седина в бороду, бес в ребро!

— У вас же, Галина Ивановна, казенное дело, так сказать, вот пусть казна и решает

— Чёрт с вами! Я найму «Ворон». Кажется он достаточно быстр и в хорошем состоянии. И как раз простаивает без дела.

— Извините, Галина Ивановна, но «Ворон» я уже ангажировал.

— Вам мало собственных шхун? — возмутилась та.

— Они все в разгоне. Можете нанять «Оаху».

— «Оаху» годится только возить гуано и кокосовые орехи с островов.

— Кук обошел вокруг света на угольщике.

— «Оаху» медленная и толстая шхуна, которая будет идти до Азии полгода.

— Перенесите миссию на следующий год.

И спор пошел на второй круг.

В конце концов, креолка махнула рукой, но предупредила:

— Никто не может запретить вам вести частную войну, Алексей Петрович. Однако, я полагаю, что вы не поднимете наш флаг и не станете прикрывать свою авантюру именем Виктории. И уж тем более не возьмете с сбой ни мушкетеров, ни гвардейцев, ни военных моряков.

Тропинин нахмурился. Кажется, мысль о войсках его ещё не посетила.

— Ладно. Я наберу частную армию.

— Стоит ли игра свеч? — попыталась образумить председателя креолка.