Хозяева океана

— Вижу землю! — закричал он и указал рукой чуть в сторону от курса.

Это был Бинтан. Главный остров архипелага.

Около двадцати лет назад сюда впервые прибыли американцы Виктории — индийская экспедиция Тропинина и Яшки Рытова. С тех пор шхуны Виктории регулярно наведывались на Ладу (русские сократили местное название до одного знакомого слова) или Бинтан, как остров значился на европейских картах. В течении пятнадцати лет они бросали здесь якорь всякий раз, когда следовали в Калькутту или обратно, иногда заскакивали из Кантона чтобы докупить товар. Однако, лет пять назад плавание в Южно-Китайском море стало слишком опасным для одиночек. Началась война всех со всеми при участии европейских держав, местных правителей и многочисленных пиратов. Пройти всё море и Малаккский пролив без боя отдельной шхуне стало почти невозможно, а посылать большие силы или выдать серьезный эскорт торговцам ни Складчина, ни любая из торговых компаний Американских колоний позволить себе не могли. На время рейсы в Калькутту отменили, а почтовое сообщение поддерживали через Кантон с помощью британских «индийцев».

Мириться с подобной ситуацией Складчина, разумеется, не хотела. В том числе и поэтому Правление отправило экспедицию, которая изначально планировалась более представительной, если бы Тропинин не забрал трехмачтовую вооруженную яхту для собственных сомнительных нужд.

— Так или иначе, теперь мы здесь, — произнесла Галина Ивановна.

Иной раз заход в какую-либо гавань занимал больше времени, чем переход через небольшое море. Ветра, течения, приливы, мели и скалы создавали серьёзные трудности навигации. Приходилось долго маневрировать или ожидать удачного сочетания природных сил. Но к городу Танджунг Пинанг вело несколько путей с разных сторон света, поэтому особых трудностей у Мити не возникло. Он выбрал южный маршрут и быстро провел шхуну по проливу Риау, представляющему собой внутреннее море, окруженное мелкими и крупными островами. «Незевай» проследовал по фарватеру мимо развалин голландской крепости, что разместилась на крохотном островке, затем миновала остров побольше и, наконец, бросил якорь примерно в полумиле от берега Бинтана. Напротив вытянутого мыса, на котором раньше стояла столица султаната Джохор, а сейчас гостей встретила странная тишина и безлюдье.

Из всех обитателей «Незевая» только Раш и Вэнь бывали здесь раньше, и только Мамун жил на острове довольно долгое время. Все трое буквально остолбенели от увиденного. Города на месте не оказалось. Даже развалин.

Чума? Война? Набег пиратов? Кто мог уничтожить крупнейшее поселение в этой части моря? Но глаза не обманывали тихоокеанцев. Некогда процветающий остров, азиатская Тортуга, как называл его господин Тропинин, пребывал в абсолютном запустении. Там где шумел оживленный порт, где рыбаки выгружали улов, а купцы груз, теперь торчали из воды лишь отдельные сваи. Там, где находился не менее оживленный базар, где контрабандисты со всего света предлагали любой самый редкий товар, а пираты сбывали награбленное, теперь виднелись только старые проплешины на земле. Ни улиц, ни площадей, ни питейных и веселых домов, ни рядов с амбарами и сараями, ни султанского дворца, ни особняков его вельмож. Город Танджунг Пинанг исчез полностью.

Митя вытер лицо углом шейного платка. Несмотря на близость экватора и духоту, сильной жары он не ощущал и предположил, что это из-за дождя, хотя Мамун утверждал, что здесь почти всегда так, независимо от времени года, дождей или ветров.

— Пулька, Сарапул! Натяните брезент над полуютом.

И морякам, и пассажирам хотелось побыстрее ступить на твердую землю, но мрачный вид пустоши на месте крупного города заставил их обождать с высадкой. Брезент был призван закрыть людей от дождя, а также собрать дождевую воду в бочки. Ведь вместе с высадкой откладывалось и пополнение свежей водой.

Некоторое время все сгрудились под натянутым брезентом и наблюдали за берегом. Прежде всего они опасались засады или, возможно, какого-то мора, сделавшего остров безлюдным. Но сколько ни всматривались, никаких свидетельств бойни или чумы не заметили. Ни трупов, ни костей, ни множества могил. Ни следов от погребальных костров, ни пожаришь на месте домов. Конечно, затяжные дожди могли смыть любые следы, а высокая трава скрыть остатки. И всё же создавалось ощущение, что город просто покинули.

— Танджунг означает мыс на малайском, и его я вижу, — задумчиво произнесла Галина Ивановна, рассматривая остров. — А пинанг это какая-то ореховая пальма, насколько я помню, но не кокосовая. Надеюсь, Мамун, вы нам её покажете.

— Это пальма с орехом бетель, — сказал Мамун.

— Разве бетель это не листья, которые жуют? — удивился Митя.

— Бетель это и листья, и орех. Обычно их готовят вместе.

— Вон там виден дымок, — сообщил вдруг Сарапул, показывая рукой на север, чуть в стороне от города.

Только он смог разглядеть за завесой дождя клочки белесого дыма и отличить их от остатков тумана.

— Что ж, — произнесла Галина Ивановна. — Кончик ниточки у нас есть.

— Зимин, возьми Аляпу, гляньте, что там? — распорядился Раш. — Шкипер, не одолжите нам лодку?

Митя приказал спустить шлюпку. На весла уселись Пулька с Сарапулом. В несколько минут ни достигли той части берега, где расположился небольшой пляж. Высадив гвардейцев моряки сразу же вернулись назад.

* * *

Дождь закончился неожиданно, точно кто-то перекрыл кран. Сумрачная стена отошла к востоку, облака растаяли, в полную силу засветило солнце, а духота усилилась. Галина Ивановна решила больше не ждать.

— Не возвращаться же нам в Викторию, правда?

На воду спустили баркас и вместе со шлюпкой они начали перевозить людей и вещи на сушу. Гвардейцы собрали байдарку и отправили разведку в одну из южных проток.

Начальство вместе с Митей осмотрело берег. Всюду стояли лужи, а земля раскисла настолько что ноги часто скользили. От города мало что осталось. Они прошлись по прежним улочкам и увидели лишь гнилушки, угольки очагов да остатки угловых столбов. Туземные жилища легко разбирались и собирались на новом месте. И похоже, что жители прихватили дома с собой, куда бы они не отправились.

— Лагерь поставим вон там, — Галина Ивановна указала на поросший пальмами холм. — Там должно быть посуше.

Стараясь не поскользнуться они поднялись на холм, что поднимался рядом с останками города. Сверху открывался отличный вид на три стороны — широкий пролив Риау на западе, где стояла на якоре шхуна; узкий залив на севере, за которым расположилась китайская деревня; и мелководную протоку на юге, прикрытую от моря небольшим островом. За этим островом лежал еще один с руинами голландской крепости. Выстрел пушки или винтовки мог достать отсюда до каждого из трех берегов, а пушка калибром побольше могла держать под огнем и часть акватории.

— Неплохо! — одобрил Раш.

— Тогда давайте обустраиваться, полковник, — сказала Галина Ивановна.

И всё завертелось. Почти все пассажиры и большая часть команды пожелали заняться делом, всем хотелось ступить на сушу. Брахсанов добровольно согласился командовать погрузкой. Быть не как все ему даже нравилось.

Из трюма доставали тюки, ящики, кипы парусины, сбитые в щиты доски. На суше все это раскладывалось, превращаясь в палатки и домики. Оставалось лишь удивляться, как много всего можно разместить в трюме обычной шхуны.

— Надо бы окружить лагерь валом, — сказал Раш.

— Мы не собираемся ни с кем воевать, — ответила Галина.

— Мы нет. Другие могут решить за нас.

— Неужели кто-то рискнет напасть на военных и корабль с пушками?

— Бережёного бог бережёт.

— Поступайте как знаете, полковник.

Гвардейцы вернулись из разведки уже через час.

— Деревня — пара дюжин хижин на сваях на берегу длинной бухточки или речной дельты, её отсюда не видно, — доложил Зимин. — Живут там китайцы. На малайском говорят плохо, я ни чёрта не понял.