Хозяйка старой пасеки 2

Тридцать отрубов за пуд воска? Я думала, куда меньше. В нашем-то мире сушь — пустые пчелиные соты — скупают куда дешевле меда. Впрочем, если подумать еще раз, только в одних церквах здесь сколько воска уходит. А смазки, а пропитки? Синтетических-то масел нет.

Как же удачно, что Софья обещала пресс! А если подумаю, глядишь, и соображу, как экстрагировать из мервы воск химически. Спиртом, например. Или скипидаром. Правда, после скипидара останется запах, но для смазок, полиролей и прочих технических товаров это неважно. Марья Алексеевна упоминала, что у Северского химическая фабрика и он закупал воск для своего сахарного завода. Надо съездить и обсудить. Только сперва посчитать, сколько я могу ему продать. Вряд ли князя устроит пара фунтов воска в год.

— Глафира Андреевна? — осторожно окликнул меня купец. Кажется, еще немного, и помашет ладонью перед глазами: «Ау, вы здесь»?

— Прошу прощения, — опомнилась я. — Свечи у меня есть.

Я кликнула мальчишку, и вскоре Герасим внес в кабинет сундук. Медведев откинул крышку.

— Лежалый товар-то. Ежели эти свечи батюшка ваш делал, о том годе воск дешевле был. Сорок пять отрубов могу дать за весь пуд.

Так, похоже, мне срочно нужно найти формы для изготовления свечей. Если простейшая переработка повышает цену в полтора раза, то нужно продавать готовые свечи, а не воск.

— На нем не написано, что лежалый, — вступил в игру Нелидов. — И мы в тот год вернуться не можем, а нынче цены совсем другие. Свечи ровные, тонкие, светлые. Такие и в сам дворец не стыдно продать. Пятьдесят пять.

Я прикусила язык. Управляющий явно знал цены лучше меня. Посмотрим, умеет ли торговаться.

— Э-э-э, барин. Где мы, а где дворец. Я — мужик простой, в такие выси не летаю. Сорок семь.

— Простой мужик вон только что сундук этот принес. А вы — купец второй гильдии. Ни за что не поверю, что у вас выходов на хороших покупателей нет. Пятьдесят два.

— Первой гильдии.

— Прошу прощения.

Медведев сокрушенно вздохнул:

— Анастасия Павловна с ее сухим вареньем да рыбой много денег принесла, а конкуренты не дремлют, мигом донесли, что у меня капитал увеличился. Теперь изволь гильдейский взнос как с первой гильдии платить. Сорок восемь.

Торг продолжался. Обе стороны явно получали от него огромное удовольствие. Да и я, что греха таить, увлеклась. Варенька и вовсе смотрела на Нелидова будто завороженная.

— Пятьдесят, — наконец сказал Медведев. — Больше не могу, детей голодными и босыми оставлю.

Я очень сомневалась, что у купца первой гильдии дети могут остаться голодными, но, похоже, таковы были правила игры, потому что Нелидов кивнул.

— По рукам.

Наконец переговоры закончились, и мы спустились во двор. Стрельцов вышел следом, будто специально караулил. Купец поклонился ему в пояс.

— Наше почтение, Кирилл Аркадьевич.

— И вам здравствовать, Савва Петрович, — кивнул исправник. — Надеюсь, ваш визит был успешным?

Он шагнул чуть ближе ко мне, пожалуй, даже слишком близко, остановился за правым плечом. Ну ангел-хранитель, не иначе. Кажется, намек дошел не только до меня, потому что купец снова поклонился.

— Благодарствую за заботу. Глафира Андреевна — хозяйка, каких мало.

— Согласен с вами. Я уверен, Глафира Андреевна сумеет приумножить то, что получила. Рад, что такие уважаемые люди, как вы, тоже это понимают.

— Как не понять, Кирилл Аркадьевич.

Коляска с купцом укатила. Я развернулась к Стрельцову, не зная, что хочу сказать ему на самом деле и стоит ли что-то говорить.

Да как вообще прикажете понимать этого человека? То я на Вареньку дурно влияю, развращая невинных барышень, то встает за моей спиной, намекая купцу, что я под его особым покровительством. Сперва упрекает в любопытстве и попытках «использовать женские чары» — потом сам напрашивается сопровождать в деловых поездках, скучных для любого нормального человека. Кто я для него — неразумный ребенок, которого нужно оберегать от жизни? Испорченная девица? Взрослая женщина?

Хотелось встряхнуть его за плечи и закричать: «Да определись ты уже!»

Но только ли в этом?

Я сама не знала. Что я хочу от него услышать? Что он вляпался по уши так же, как и я — а я-то определенно вляпалась, иначе бы меня так не штормило под его неодобрительным взглядом? Или что мне совершенно не на что рассчитывать — и успокоиться наконец! Тем более, если посмотреть на вещи здраво: он — должностное лицо при исполнении, я — подозреваемая в убийстве. Он — столичный граф, я — провинциальная дворяночка с напрочь загубленной репутацией.

Взрослой женщине, которой я хочу себя считать, не стоило бы строить воздушных замков. Но у восемнадцатилетней барышни, которой меня угораздило стать, дыхание перехватывает и сердце пускается вскачь, когда мы вот так, как сейчас, смотрим друг другу в глаза, стоя едва ли в паре ладоней друг от друга.

Стрельцов прочистил горло.

— Глафира Андреевна, тянуть больше некуда. Проводите меня, пожалуйста, к вашему омшанику. Вы, Сергей Семенович, побудете свидетелем.

— А я? — возмутилась Варенька.

— И ты, — хмыкнула я. — По крайней мере, не придется пересказывать. И Марья Алексеевна.

Конечно же, генеральша уже стояла на крыльце.

Так, дружной толпой, мы и пришли на пасеку. Гришин вырос из травы так неожиданно, что я подпрыгнула, а Варенька взвизгнула.

— Чего барышень пугаешь? — проворчал Стрельцов.

— Ваш-сиятельство, так разве ж я виноват, что трава выше пояса? Вы не велели столбом стоять, а в ногах правды нет.

— Мог бы предупредить, — сказала графиня. — Или появляться не так внезапно.

— Как пожелаете, ваше сиятельство, — не стал спорить Гришин. — Прощения прошу, не подумавши поступил. — Добавил: — Но и хитро же спрятано. Вроде и на виду, но пока этот омшаник отыскал, раза три поляну обошел.

Я провернула ключ в замке — кажется, с прошлого раза он стал еще туже — и распахнула дверь.

— Гришин, — скомандовал Стрельцов, запуская внутрь светящийся шарик.

Пристав ловко спустился внутрь, следом сбежал и исправник, едва касаясь ступеней. Посмотрел на нас снизу вверх.

— По этикету вниз по лестнице первой спускается дама, а мужчина отстает на пару ступеней, — проворчала Варенька.

— Если лестница небезопасна, то мужчина, — парировала Марья Алексеевна. Заглянула через порог. — Я туда не полезу. При всем уважении, граф, если я оттуда сверзюсь… свержусь…

Варенька прыснула, генеральша сурово посмотрела на нее.

— В общем, если я свалюсь, то от графа мокрое место останется.

Жаль, что из-за спины генеральши я не видела лица Стрельцова.