Хозяйка старой пасеки 2

Или, наоборот, поддеть в отместку за «скучающую даму»? И куда только делась взрослая и разумная женщина, которой я пыталась быть четверть часа назад!

— Я все же настаиваю на вашем присутствии, — продолжал исправник. — Как хозяйки. Мое… любопытство не столь велико, чтобы не выдержать лишние полчаса. Это вопрос процедуры и законности.

Конечно. Процедуры. Законности. Как мне вообще взбрело в голову, будто его волнует что-то кроме этого?

— Как скажете, Кирилл Аркадьевич. — Я наклонилась к приставу. — Гришин, прибавь ходу. Я не стеклянная, не развалюсь.

— Нет, — заявил Стрельцов прежде, чем пристав успел отреагировать.

Мое терпение лопнуло.

— Кирилл Аркадьевич. — Знал бы он, чего мне стоило не заорать. — Вы предложили мне последовать моему же совету. Так вот, следуя ему, я спрашиваю: вы недовольны тем, что я попыталась командовать вашим подчиненным, или просто не хотите со мной соглашаться, даже если я скажу, что сейчас — белый день, хотя до вечера не так уж далеко?

Я не видела лица Гришина, но, судя по тому, как он повел плечами, пристав то ли ждал взрыва, то ли едва сдерживал веселье. Стрельцов приостановил коня, сравнявшись со мной, однако отвечать не торопился. И когда я уже решила не ждать, что меня удостоят ответом, и подчеркнуто внимательно уставилась на дорогу поверх плеча возницы, исправник негромко сказал:

— Я беспокоюсь о вашей безопасности. Гнать по такой дороге — действительно верх неблагоразумия.

— Сдаюсь, — вздохнула я.

— Прошу прощения?

— Ничего. Просто сдаюсь.

Остаток пути мы проделали молча. Только спина Гришина выражала явное неодобрение — а может быть, мне это просто казалось. Неподалеку от усадьбы нам встретилось стадо — судя по всему, Софья все-таки забрала своих коров. Но саму ее мы не повстречали, зато около дома стояли две коляски. Одну я видела у крыльца Северских, а вторая чья?

— Похоже, у меня гости. — я вылезла из коляски не дожидаясь, пока мне подадут руку. Получилось не слишком изящно, но хоть в юбках не запуталась. — Боюсь, осмотр придется отложить.

Стрельцов отвел взгляд от моих туфелек. Кажется, подол я все же задрала высоковато. Но по его лицу, как всегда, ничего нельзя было прочитать. Как и по тону голоса — тому светскому тону, который особенно меня бесил.

— Я подожду. Надеюсь, что нам не понадобится лезть в омшаник в темноте. Впрочем, на этот случай есть огневик.

Я посмотрела на солнце. Все еще высоко. Какой бесконечный сегодня день!

— Я постараюсь… быстрее, — непонятно зачем начала оправдываться я. — Кажется, Софья Александровна заболталась с Марьей Алексеевной.

— Я подожду, — повторил он. — Как заметил Гришин, омшаник стоял все это время и еще постоит. Гришин покараулит.

— Как прикажете, ваше благородие! — вытянулся пристав.

Федька повел мою лошадь на задний двор — распрягать.

— А чья вторая коляска, вы знаете? — полюбопытствовала я.

Стрельцов молча покачал головой. Повел рукой, будто собираясь подставить мне локоть, но вместо этого выпрямился, выжидающе на меня глядя. Ах да, я же хозяйка, мне нужно идти в дом первой. И не выдумывать невесть что: в столице даже Вареньке нельзя было бы взять его под руку. В провинции нравы чуть проще, как я успела узнать, но и здесь даме не простят прогулку под руку с посторонним мужчиной.

Я обнаружила, что стою и завороженно смотрю ему в глаза. Смутившись, припустила по лестнице, так что на верхних ступеньках пришлось перевести дух. Стрельцов отстал лишь на шаг, и у него, в отличие от меня, дыхание не сбилось. Пропади оно все пропадом! Лучше бы мне подумать о том, чей это незнакомый мужской голос поддакивает в моей гостиной очередной байке Марьи Алексеевны.

Я толкнула дверь. Софья Александровна улыбнулась мне из кресла. Мужчина встал, поклонился Стрельцову — тот кивнул, потом мне. Марья Алексеевна поднялась мне навстречу.

— А вот и наша хозяйка вернулась! — Она обняла меня, шепнула на ухо: — Лисицын, Павел Никифорович. Отстранившись, добавила: — Софья Александровна уже рассказала мне о ваших договоренностях.

Лисицын, значит. Встреть я его на улице, сказала бы… Ничего бы не сказала. Обычный мужчина, каких сотни. Не слишком высокий, но и не коротышка, уже не юнец, но пока не старик. С заметным животиком, но еще не толстый. Лицо… тоже ничем не примечательное, так и подумаешь, что горазд чужим поживиться.

Впрочем, если бы у всех мелких воришек на лбу светилась печать, все было бы куда проще.

Лисицын еще раз поклонился мне.

— Глафира Андреевна, я заехал принести извинения…

Неужели так при исправнике и признается?

— … что не смог присутствовать на похоронах вашей тетушки. Приношу вам свои самые искренние соболезнования. Безвременная кончина Агриппины Тимофеевны — удар для всех нас.

— Понимаю вас, Павел Никифорович, — склонила голову я. — Благодарю за соболезнования. Это в самом деле утрата.

Действительно, такую удобную бабку пристукнули. А теперь разбирайся с новой хозяйкой.

— Садитесь, пожалуйста, — сказала я.

— Нет-нет, я постою, — засуетился Лисицын. — Кирилл Аркадьевич, прошу вас.

Свободное кресло в гостиной оставалось только одно, а усаживаться на диван вместе с хозяйкой дома дозволялось только дамам и родственникам.

Ну и пусть стоит, если желает уступить место высокому начальству. Я устроилась на диване рядом с Марьей Алексеевной, Стрельцов, не жеманясь, опустился в кресло, Лисицын отошел к окну.

— Глафира Андреевна, я вспомнила, что не смогла ответить сразу на ваше письмо, — сказала Софья. — Мне нужно было подумать и посчитать. Сейчас самый сезон, вы понимаете. Все же я полагаю, что смогу высвободить и прислать вам один из своих прессов. В знак признательности за разумное отношение к своим и чужим делам.

— Спасибо, Софья Александровна, вы меня очень обяжете, — склонила я голову. Интересно, Марья Алексеевна постаралась или Софья сама остыла по дороге и подумала? Вряд ли сестра председателя дворянского совета — полная дура.

— Не за что. — Ее улыбка не выглядела натянутой. — Какие счеты между соседями?

— К слову, — вспомнила я кое-что еще. — Вы высаживаете клевер для своих коров?

— Конечно, — кивнула она.

— Не уступите ли мне три-пять пудов семян в счет нашей осенней договоренности?

Конечно, Нелидов говорил, что клевер нетрудно купить, но зачем мне сейчас тратить деньги, которых и так немного?

Софья просияла.

— С большим удовольствием.

Мы обговорили цену и после пары ничего не значащих фраз Софья удалилась. Лисицын проводил ее внимательным взглядом. Похоже, слова о сотрудничестве стали для него неожиданностью. Софья, случайно или намеренно, усилила мою позицию в непростой беседе, которая предстояла сейчас.