Хребет Индиго

Я ждала, давая ему время. Люди обычно говорят больше всего, когда ты даешь им минуту, чтобы отдышаться.

— Мой дядя. Бриггс.

— Тот, что был в «У Вилли» с деменцией.

Он кивнул.

— У него дома были эти ботинки. Сказал, что нашел их в походе вокруг хребта Индиго.

Мое тело напряглось.

— Когда?

— Он не был уверен. Я не стал настаивать. Он нашел их и превратил в цветочные горшки.

Уникальная идея, за исключением того, что он, вероятно, стер все улики, которые я могла бы найти. Это были женские сапоги, затейливая розовая и коралловая строчка на коже представляла собой узор из ромашек и завитушек.

— Я сделал все возможное, чтобы не прикасаться к ним, — сказал Грифф.

Я взяла со стола свой телефон и сделала несколько быстрых снимков со всех сторон, затем оставил Гриффина на его месте, а сама пошла в буфет.

— Аллен.

Он поднял глаза от своего стола, и я помахала ему рукой, чтобы он вошел в кабинет.

— Что случилось, шеф? — он наклонил голову к Гриффину. — Гриф.

— Эти ботинки были найдены на хребте Индиго, — сказала я. — Без цветов. Не могли бы Вы убрать цветы, а потом занести их в каталог улик? Мы захотим проверить отпечатки и посмотреть, что мы найдем. Но я предполагаю, что это сапоги Лили Грин.

— Я Вас понял. Хотите, я узнаю у ее матери, узнает ли она их?

— Пожалуйста.

Аллен вышел из кабинета и вернулся с двумя пакетами для улик. Я помогла ему положить в каждый по ботинку, затем закрыла за ним дверь, когда он уходил.

— Я навещу твоего дядю, — сказала я Гриффину, возвращаясь в свое кресло.

— Я так и думал, — Гриффин встал и подошел к книжной полке в углу.

Я ненавидела, как приятно было его видеть. Его выцветшие джинсы драпировались на крепких бедрах. Они прилегали к изгибам его задницы. Футболка, которую он надел сегодня, была пыльной, как будто он все утро работал.

Его запах мыла и пота наполнял комнату. Вчера я постирала свои простыни, вычеркнув его из своей постели. Сейчас я пожалела об этом решении, потому что этот запах был пьянящим.

Он поднял фотографию в рамке на средней полке.

— Кто это?

— Коул.

— Коул, — его глаза сузились. — Еще один бывший?

— Наставник. Мы работали вместе в Бозмене. И он был моим сенсеем.

На фотографии мы с Коулом стояли вместе, каждый в белой форме, в додзё в городе, где я занималась карате. Когда меня повысили до детектива в Бозмене, Коул предложил мне изучать боевые искусства. Не только как способ поддерживать форму, но и как способ защитить себя.

— У тебя черный пояс.

— Да, — сказала я.

— А это твои родители, — он указал на фотографию на соседней полке.

Это был не вопрос, а утверждение, как будто он видел их фотографию раньше.

Мама и папа стояли рядом со мной в тот день, когда я окончила полицейскую академию. На мне была черная форма и фуражка. Улыбки на всех трех наших лицах были ослепительными.

— Твой отец похож на Кови, — сказал он. — Я видел его раньше в городе. А ты похожа на свою маму.

Он не мог знать, какой это был комплимент. Моя мама была самой красивой женщиной, которую я видела в своей жизни, как снаружи, так и внутри.

Некоторое время после их смерти я хранила их фотографии. Было слишком тяжело видеть их застывшими во времени, смеющимися, улыбающимися и счастливыми. Я входила в свою спальню, видела их фото на полке и плакала. Но потом начинались кошмары, и я клала фотографии обратно, потому что, хотя мне было больно видеть их, скучать по ним, я бы приняла их застывшие улыбки в миллион раз лучше, чем их смерть.

Гриффин перешел к последней фотографии на полке, на которой мы с папой рыбачили, когда я была подростком.

— У тебя было больше веснушек.

— Лето на солнце. Это было до того, как я каждый день пользовалась солнцезащитным кремом.

Он хмыкнул, затем вернулся на свое место, снова наклонившись вперед. Его глаза оставались приклеенными к краю моего стола, и я снова ждала, пока он будет готов.

— Ты все еще думаешь, что смерть Лили могла быть не самоубийством?

— Я не знаю, — призналась я.

По мере того, как шли дни, тревожное чувство не исчезало, но логическая часть моего разума начала кричать. Не было никаких доказательств, указывающих на что-либо, кроме самоубийства. В какой-то момент мне придется забыть об этом.

Может быть, ботинки помогут.

А может, и нет.

Гриффин поднял голову, и в его глазах было отчаяние. Как будто ему нужно было, чтобы я дал ему другой ответ.

— До сих пор картина не складывается воедино, — сказал я. — Каждый раз, когда я говорю с кем-то, кто знал ее, они потрясены. Друзья. Семья. Никто и понятия не имел, что у неё могли быть какие-то проблемы.

— Да, я примерно то же самое слышу.

— Это не значит, что она не скрывала этого. Психическое здоровье обычно является хорошо скрываемым секретом. Но я бы ожидала найти хоть одного человека, которому она доверилась, — либо такого человека не было. Или я еще не нашла его.

Если он или она существовали, я подозревала, что это был тот, кто был с Лили до ее смерти.

Возможно, эти сапоги дадут ключ к разгадке, если только они принадлежали ей, и если отпечатки пальцев не стерлись, пока они превращались в садовый декор.

— Спасибо, что принес сапоги.

— Я пойду, — он встал и сделал шаг к двери.

— Грифф, — позвала я, ожидая, пока он повернется. Затем я расправила плечи и выпрямила позвоночник.

Я ненавидела вопрос, который собиралась задать.

— Ты спишь с другой женщиной?

— Что прости? — у него отвисла челюсть.

— С той женщиной в среду. Эмили, — репортер, — вы спите?

Он сжал руки в кулаки на бедрах.

— Мы использовали средства защиты, но они не надежны. Я принимаю противозачаточные средства, но я бы хотела знать, чтобы при необходимости провериться.

Гриффин поднял брови, а затем двумя длинными, топающими шагами положил руки на стол, наклонившись так далеко вниз, что ярость в его взгляде ударила меня, как тепловой удар.

— Я не трахаю двух женщин одновременно.

Воздух вырвался из моих легких. Господи. Спасибо.

Прекращение этих отношений было к лучшему, но это решение не совсем отразилось на моих эмоциях. Каждый раз, когда я представляла себе Гриффина и белокурую Эмили, ревность глодала меня часами.

— Я не такой человек, — сказал он сквозь стиснутые зубы.

— хорошо.

— Ни хрена не хорошо. Ты не должна была задавать мне этот вопрос.

— Ну, ты выглядел довольно уютно в «Кофе у Иденов».