Хребет Индиго

Она посмотрела на меня из-под длинных ресниц.

— Доброе утро.

Я налил себе чашку и встал рядом с ней, когда она прислонилась к захламленной столешнице.

— Что у тебя на сегодня?

— Работа. У меня сегодня много встреч в здании суда. А у тебя?

— Сегодня мы перевозим скот.

Обычно это были мои любимые дни на ранчо, когда я весь день был в седле. Я вставал на рассвете, мне не терпелось отправиться в путь. Но я уже опаздывал к началу. Солнце уже взошло, и я был уверен, что парни уже в сарае, седлают лошадей. А я все еще был во вчерашней одежде и босиком. Каждое утро я задерживался здесь, на кухне Уинн, чуть дольше, чем в предыдущий день.

— Что ты делаешь в эти выходные? — я отпил из своей кружки.

— Наверное, поеду и проведу некоторое время с дедушкой. Может быть, немного поработаю, и, надеюсь, сегодня появится предмет мебели или два.

Так проходило наше утро в течение последней недели. Мы просыпались рано, она приходила сюда и варила кофе, пока я смывал с себя запах секса быстрым душем. Потом мы стояли на кухне, говорили о предстоящих днях, оттягивая неизбежный выход, когда я шел своей дорогой, а она — своей.

У нас было негласное понимание. У нее были свои планы. У меня — свои. Но позже мы собирались вместе.

— Я вчера столкнулась с Фрэнком в продуктовом магазине, — сказала она, поднимая взгляд.

— И что этот придурок сказал?

— Не вредничай, — она ударила меня локтем по ребрам. — Он был не слишком рад услышать, что мы спим вместе.

— Люди говорят, — как я и ожидал. Будет ли это от Эмили или от кого-то другого, это был лишь вопрос времени. — Ты в порядке?

— Я в порядке, — она кивнула. — Он спросил, пара ли мы. Я напомнила ему, что я уже взрослая, это не его дело, и я могу принимать собственные решения.

Я усмехнулся и сделал еще глоток, жалея, что не видел лица Фрэнка, когда она сказала ему, чтобы он отвалил. Возможно, она одна из немногих в этом городе, кого не беспокоят сплетни.

В конце концов, это может утомить ее. Я имел дело с этим всю свою жизнь, но для Уинн это было в новинку.

— Я не очень люблю ярлыки, но если тебе это нужно, если так будет легче отвечать на вопросы...

Она подняла плечо.

— Я только что вышла из восьмилетних отношений. Думаю, единственный ярлык, который мне сейчас нужен — это одинокая.

— Справедливо, — я с удовольствием наслажусь сексом.

— Но, может быть, нам стоит установить ограничения. Просто чтобы не нарушать границы. Свести разговоры к минимуму.

Ограничения? Я уже ненавидела эту идею.

— Какие?

— Я не знаю. Заниматься этим раз в неделю?

Я насмешливо хмыкнул и взял напиток.

— Как насчет того, чтобы приехать на ранчо сегодня вечером? Мимо моего дома проезжает гораздо меньше машин, чем мимо твоего.

— Значит, это «нет» на границы.

Я поставил свою кружку, забрал её кружку из ее рук и поднял Уинн, услышав легкий вздох, когда я посадил ее на стойку. Ее ноги были голыми, а рубашка для сна, которую она надела сегодня утром, обтягивала худые бедра.

— Это твердое «нет».

Я прижался к ней вплотную, проведя руками по ее ногам, а затем раздвинул их, чтобы устроиться между ними. Мой член, находящийся в состоянии постоянного возбуждения, когда дело касалось ее, уперся в молнию джинсов.

— Во сколько тебе нужно уходить? — она поднесла руки к моим щекам и притянула мои губы к своим.

— Позже, — пробормотал я, позволяя ей контролировать этот поцелуй.

Да, у меня были дела. Но почему-то всегда находилось время для этого.

Ее язык провел по моей нижней губе. Ее вкус, пропитанный кофе, разливался на моем языке, когда она провела своим мимо моих зубов.

Мои руки оставили ее ноги, чтобы расстегнуть мои джинсы. Затем я сдвинул ее трусики в сторону и вошел в неё.

— Так. Чертовски. Хорошо.

Уинн обхватила меня руками за плечи и подняла ноги, упираясь пятками в мою спину. Она прижалась ко мне, когда я снова вошел в нее, шлепки кожи были единственным звуком, кроме нашего неровного дыхания.

Мы полностью погрузились в момент. Делали это грубо. Всякий раз, когда я думал ослабить темп, ее пятки погружались глубже, подстегивая меня. Хныканье вырвалось из ее губ, прежде чем ее внутренние стенки сократились. Затем она кончила с криком, импульс за импульсом, ее оргазм вызвал мой собственный, и мы вместе перелетели через край.

Я держал ее в своих объятиях, когда прилив сил утих, зарывшись носом в ее волосы. Ее запах пропитал мою кожу, и на мгновение я забыл, какой была жизнь до этого.

Секс. Жар. Женщина.

Возможно, нам действительно нужны ограничения. Каждый раз, когда мы были вместе, я хотел еще два. И однажды я должен был прервать это. Пока чувства не запутались, и нам не пришлось распутывать их.

Может быть, было уже слишком поздно, чтобы избежать беспорядка.

Я освободился и отстранился, и на этот раз, когда я встретил ее блестящие голубые глаза, я не позволил себе наклониться, чтобы поцеловать ее на прощание.

— Сегодня вечером.

— Пока, — она откинула прядь волос с лица, спрыгивая со столешницы.

Я вышел из дома, и прохладный утренний воздух приятно обжигал мою перегретую кожу. Поездка домой была тихой, улицы в этот ранний час были в основном пустынны. Но когда я подъехал к ранчо, там уже кипела деятельность.

Перед моим домом было припарковано пять машин. Четыре принадлежали наемным рабочим. Один был Cadillac моей матери.

Я припарковался и поспешил к входной двери. Изнутри меня встретил запах кофе, и я проследовал на кухню, где мама смотрела в окно, выходившее на задний двор.

— Доброе утро, мам, — я обнял ее сбоку.

— Ты пахнешь женщиной.

— Потому что я был с женщиной.

Она вздохнула.

— Судя по тому, что говорит твой отец, Уинслоу Ковингтон — хороший коп и подходит Куинси.

— Я согласен.

Я отпустил маму и двинулся к буфету, чтобы достать свою собственную кружку с кофе и наполнить ее из кофейника.

— Ты... — она подняла руку, прежде чем смогла закончить свой вопрос. — Вообще-то, неважно. Я на самом деле не хочу знать. Я обещала себе, когда вы закончили школу, что не буду вмешиваться в вашу личную жизнь. И, честно говоря, мне так больше нравится.